отметим это дело...
- не очень-то дружелюбно глянул на Федора Роман.
светлых волос насмешливо блеснули его блеклые голубые глаза,
похожие на пятна акварели, расплывшиеся по мокрому листу
бумаги.
даже почти уверен, что возьмем. Да только впустую все это.
которой у него была книга, от пола, Федор рывком поднялся на
ноги. - Просто не хочешь самому себе признаться в том, что
не успеем мы разделаться с теми высокопоставленными
подонками, что засели сейчас в Президентском дворце, как на
смену им придут другие, ничуть не лучше.
Федора был ленивый, почти равнодушный. Казалось, ему
приходилось повторять то, о чем он говорил уже много раз и в
чем у него самого не было ни малейшего сомнения. - Не
пройдет и полугода после падения нынешней власти, как
объявятся людишки, чьи преданные физиономии не так давно
мелькали в окружении нынешнего Президента. И эти уроды
начнут убеждать всех вокруг, что именно они были
вдохновителями и организаторами нашей победы. А твое имя,
господин Роман, точно так же, как и имена тех, кто вот уже
год с оружием в руках отстаивает свое право жить, не
испытывая каждодневного страха, в стране, за которую не было
бы стыдно, будет предано забвению. - Федор невесело
усмехнулся и обвел взглядом всех, кто его слушал. - Мне
очень жаль, друзья мои, но именно так все и будет. Такова,
видимо, особенность нашего государства: власть в нем всегда
достается не тем, кому следовало бы. Причем самое интересное
заключается в том, что мы сначала добровольно отдаем ее в
руки лицемеров с печатью вырождения на лицах, а после от
отчаяния рвем на себе волосы и клянем негодяев, которых сами
же и привели к власти. Другие народы, случалось, тоже
совершали подобные ошибки. Но, обжегшись единожды, они
больше не пытались проделать тот же самый безумный кувырок
через голову. Мы же, с не понятным никому упорством,
повторяем это снова и снова. Как будто пытаемся доказать
кому-то, что, наступая раз за разом на одни и те же грабли,
мы вовсе не стремимся разбить себе башку, а получаем некое
извращенное удовольствие, недоступное пониманию тех, кто
наблюдает за всем происходящим со стороны...
продольные морщины прорезали кожу у него на лбу, крылья носа
напряглись, левый уголок рта едва заметно дернулся, после
g%#. опустился вниз, веки прикрыли глаза, оставив только
узкие щелочки, - я понял, что мысли, излагаемые Федором, ему
и самому приходили в голову. Да только он старательно гнал
их прочь, не желая признать очевидного: в борьбе, которую он
сейчас вел, его уделом в конечном итоге все равно станет
поражение. Враг, в схватку с которым мы вступили, был
непобедим, потому что не имел физического облика. Он был
бесплотен и вездесущ. Его уродливая морда с застывшим
самодовольным оскалом могла высунуться где угодно в самый
неожиданный момент, потому что частица его порою бывает
спрятана в потаенных глубинах души даже самого лучшего из
нас. Чтобы убить зверя, стремящегося сожрать всех нас и не
делающего этого только из необходимости оставлять кого-то на
развод, дабы в дальнейшем самому не издохнуть с голоду,
нужно было сначала уничтожить частицу его в самом себе. А
сделать это куда труднее, чем с оружием в руках
противостоять зримому врагу, у которого в бою та же задача,
что и у тебя, простая и понятная, - остаться живым.
мысли Романа, которые я пытался реконструировать по
выражению его лица, а мои собственные. Я понять не мог,
откуда они берутся, - подобный тип рассуждений, как я
полагал, был совершенно нехарактерен для меня, - но при этом
я полностью отождествлял себя с ними. Это были мои
собственные мысли, причем воплощенные в столь конкретную и
ясную словесную форму, словно это тема была для меня далеко
не новой.
означать только одно: я, так же как Витька, начал вживаться
в чужую для нас реальность. Но если Витька, как мне
казалось, получал от этого процесса несомненное
удовольствие, то я был уверен, что ни к чему хорошему это не
приведет. Я не собирался надолго задерживаться в этом
обезумевшем, вставшем на дыбы мире, и мне была совершенно не
нужна психика, изуродованная военным опытом, который, судя
по всему, я здесь приобрел.
убедить себя, что передо мной не живой человек, а нечто
вроде светового пятна на белом полотне экрана кинотеатра или
же цифровая последовательность, кодирующая воспроизведение
человеческого облика на экране компьютера. Мне казалось, что
только так я смогу избежать безумия, связанного с
раздвоением личности, принадлежащей одновременно двум не
похожим друг на друга реальностям. Но, как я ни старался, у
меня ничего не получилось. Что бы ни говорил мне в свое
время Парис об иллюзорности возможных вариантов реальности,
люди, которые окружали меня, были живыми существами, а вовсе
не призрачными тенями, скользящими между несуществующими
декорациями.
Но при этом взгляд его пылал благородной яростью, кипевшей у
него в душе. Он почти ненавидел Федора за то, что парень
высказывал вслух все, о чем сам Роман предпочитал даже не
думать. И в то же самое время он опасался Федора: человек,
(,%"h() собственный взгляд по любому вопросу, был
практически непредсказуем в своих поступках.
в руке.
была книжка Трепищева "Сумерки войны". Причем точно в таком
же оформлении, в каком он мне подарил ее года два назад.
Если не ошибаюсь, это был его первый опыт в надругательстве
над русской словесностью.
заинтересованный взгляд. - Подхватил на складе, польстившись
на рисунок на обложке.
изображены пятеро бравых мускулистых хлопцев, с ног до
головы увешанных оружием и боеприпасами, точно новогодние
елки игрушками.
вновь обратился к Федору Роман.
одними губами Федор. - А вот боеприпасов подкинуть может. Ты
не дал мне договорить, а я хотел сказать, что вместе с
продуктами и спиртным ребята Мовчана нашли в бункере еще и
небольшой арсенал.
сторону.
грузом?
ориентируется в том, что здесь происходит.
рвущихся к Президентскому дворцу по Рождественке, - сказал
Витька, как бы размышляя вслух. - До Охотного ряда мы
доберемся по подземному переходу. Дальше переходы взорваны,
так что придется преодолевать проезжую часть поверху.
головой я.
рожку к автомату и две обоймы на четыре пулемета, - это как,
по-твоему? - глянул на меня из-под густых бровей Роман.
пожал плечами.
наступления сумерек, - ответил за меня Витька. - Я думаю,
небольшая группа успеет перебежать дорогу прежде, чем они
откроют прицельный огонь.
Аникина Наталья
Мацумото Сэйте
Мичурин Артем
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс