стремительное скольжение с невидимой воздушной кручи. Кожин даже
засмеялся, до того ему это понравилось. Теперь он мчался по
гиперболической кривой со скоростью курьерского поезда, постепенно теряя
высоту.
очертания городских улочек. Сделав над К-овом широкий круг для погашения
скорости и снизившись при этом до пятидесяти метров, Кожин принялся
внимательно рассматривать черные силуэты домов. О том, где находится
к-овская больница, он знал по рассказам Иветы. Сейчас это пригодилось.
изучать окна третьего этажа. Ведь Коринта, помнится, говорил, что его
кабинет на третьем этаже. Если бы Ивета оказалась здесь!.. Нет, нет, это
маловероятно: Но, может быть, этот мерзавец Майер задержался на работе?..
Уж его-то Кожин заставит сказать, что случилось с Иветой!
плотно. Сквозь узкие, едва заметные просветы можно было разглядеть
небольшую часть помещения.
Палата, еще палата, хирургический кабинет, комната медсестры. А вот окно
как раз напротив аллеи, на которой темнеет будка садовника. Только отсюда
Майер мог увидеть Ивету и ее братишку. Значит, это и есть кабинет
главврача. Но, черт побери, затемнение прилажено аккуратно! Ни малейшей
щелочки! Кожин прильнул ухом к окну и чутко прислушался. И тут же до него
донесся приглушенный голос Иветы. Здесь! Она здесь!
ему говорила Ивета. Прикидываться ему было уже не нужно, он вел теперь
открытую игру. Тем не менее, когда девушка, всласть наплакавшись,
поднялась с дивана и стала бросать ему в лицо злые слова о подлости,
трусости и грязном предательстве, толстяк покраснел и беспокойно заерзал
на стуле.
ваша подлость вам поможет? Не надейтесь! Немцев все равно отсюда прогонят,
а вас повесят! Да, Да, повесят на фонаре! - говорила Ивета дрожащим от
негодования голосом, и глаза ее пылали жгучей ненавистью.
за вами придут, и вы познакомитесь с мальчиками из гестапо! Уже недолго
осталось ждать, миленькая! Потерпите!
Ведь теперь, наверное, вся больница, весь город знает, что он донес на
Ивету Сатранову: Боже мой, и чего эти немцы так долго не идут! Доколе ему,
доктору Манеру, завтрашнему главврачу клиники, придется еще так вот сидеть
и выслушивать грубости этой маленькой фурии?!. Хоть бы штабс-фельдфебель
поскорее вернулся!
пор его нет!..
треском распахнулось, бумажное затемнение отлетело в сторону, и в кабинет
ворвался незнакомый худощавый человек с пистолетом в руке.
зубами.
разделаться с этим гадом. Здесь найдется что-нибудь для перевязки? Бинты,
вата, полотенце:
весь перевязочный материал, который нашелся в кабинете.
молодец:
Покрепче затягивай, не жалей его!..
соединенный со стулом. Кожин спрятал пистолет и тщательно проверил узлы.
Потом он приказал толстяку открыть рот.
зубоврачебном кресле. Кожин вогнал ему в рот огромный кляп из ваты, а
сверху для прочности наложил еще повязку из бинтов. Майер лишь сопел да
ворочал глазами.
окно.
девушке руку.
Кожин подхватил ее на руки и шепнул:
сердце.
сможет полететь.
мягко приземлился на газоне.
она немедленно уезжала куда-нибудь подальше. Немедленно! Через час уже
может быть поздно. О Владике позаботится Влах. Так матери и скажи. Владик
в безопасности, ему ничего не угрожает. Сама после этого беги по такому
вот адресу: улица Остравская, дом пять, Ян Мит-ковский. Это тот самый
горбатый пастушок, который приходил к Влаху. Расскажешь Митковскому обо
всем. Он поможет тебе добраться до партизанского лагеря. Можешь ему
верить. Все поняла?
боюсь, что долго шагать не смогу. Но ничего, у меня есть другое средство
передвижения:
и переулками. Есть тут ход?
аллее и скрылась за темной будкой садовника.
царила гробовая тишина. Маленький городок рано отходил ко сну.
скрыться, улететь на поиски своих и жгучая жажда мести.
безнаказанным.
возмездия? Ивета еще в городке и выберется из него не скоро. Что, если
убийство Майера вызовет переполох и помешает Ивете скрыться? Ему, Кожину,
бояться нечего.
которым и без того уже нависла угроза из-за смерти Крафта:
возвращался после ужина штабс-фельдфебель. Выглянув из-за угла и различив
в темноте огромную фигуру немца в каске, направлявшегося от ворот ко входу
в больницу, Кожин, не раздумывая, вновь поднялся к только что оставленному
окну. Войдя в кабинет, где сидел связанный Майер, он опустил затемнение и
включил свет.
глазами. Лицо его посинело. Он явно задыхался. Увидев, что русский
диверсант вернулся, он задергался на стуле и замычал.