предвкушает мое разочарование. После этого я пил бы сок из ореха, если бы
он даже оказался каким-нибудь едко-химическим. Но было хуже. Из
разрубленного ореха вытекла мутноватая древесная бурда, отдававшая мылом,
имеющая кисловатый вяжущий вкус подозрительного кваса. Больше я никогда не
повторял попытку по утрам подбадривать себя доброй порцией кокосового
молока. Что касается Мурзарова, то он за время пребывания на Паутоо,
кажется, ни разу не пропустил случая выпить натощак орех.
улыбка освещала лицо, когда он самым радушным образом приглашал нас к
себе.
хорошая жена - уже научилась работать в лаборатории и еще не забыла, как
готовить атмау. О, это будет настоящий паутоанский ужин. Мы славно посидим
вечерок в нашей хижине. Не бойтесь, она не такая, как была у моей доброй
старой Менамы в жалкой рыбацкой деревушке.
избушке?
бы хижине он ни жил, но и великолепно понимал, что мы предпочитаем
помещение с кондиционированным воздухом. Веселье Юсгора в это утро мне
как-то не нравилось. Я уже хорошо знал и любил его и не мог не
почувствовать, что он чем-то серьезно огорчен или встревожен.
довольно точно по "расписанию") тропический ливень. В комнате было куда
уютнее.
Западного Паутоо, - начал Юсгор. - Знаете, все начинает выглядеть, как
это?.. Забавно. Мы становимся заметными людьми. Если так пойдет дальше, то
о нас будут знать больше, чем бы этого хотелось. Я убедился, что о моем
приезде в метрополию знали, следили за мной, так как в первый же день по
приезде я получил приглашение. К кому бы вы думали?
богатейших людей Европы, живо обрисовал обстановку, в которой встретил его
этот тучный, очень подвижный и энергичный пожилой человек, обладающий
способностями не только сколачивать деньги, но и вникать в самые различные
области, казалось бы чуждые его кругу интересов. Отэн Карт потратил на
Юсгора почти полтора часа. Одно это уже говорило о том, что каучуковый
магнат затеял крупную игру, а его заинтересованность в силициевой проблеме
значительна. Он самым лестным образом отозвался о работе Юсгора в
Паутоанском университете, выказал удивительную осведомленность о делах
Юсгора и не без бахвальства рассказал о возможностях возглавляемого им
концерна.
просто здорово, друзья. Там, видимо, работают весьма толковые люди.
Лаборатории великолепны, оборудование первоклассное, впрочем, я и не
ожидал иного, коль скоро Отэн Карт конкурирует на мировом рынке с
концерном "Ченснепп-каучук". Меня поразило другое. Как бы это сказать...
Размах цинизма. Вы знаете. Карт по-своему привлекателен. Чему вы
удивляетесь? Я думаю, каждому из вас интересно было бы повидать
саблезубого тигра, предположим. Я побывал в очень совершенном и
фешенебельном логове. Было и интересно, и жутковато. Со мной он был
отменно предупредителен, если хотите, даже ласков, но... Не помню, какие
животные бывают ласковы со своей жертвой, прежде чем ее съесть...
Мурзаров. Юсгор посмотрел на него недоуменно, видимо с трудом отрываясь от
своих воспоминаний, а потом рассмеялся.
выказать свое расположение. Начал Отэн Карт с рассказа об абстрактной
скульптуре, которая стоит у него в кабинете. Карт рассказал, с каким
трудом ему удалось приобрести "шедевр", и не лишил себя удовольствия
упомянуть мимоходом о стоимости. Цена какая-то почти нереальная. Говорил
он обо всем этом с легкостью, изяществом и верой в свою неотразимость.
Нет, он не забавлялся. Он просто был уверен, что я никуда не денусь,
обольщенный его головокружительными обещаниями. С таким же увлечением, как
о скульптуре, он начал рассказывать о вещах, поразивших меня куда больше.
Его откровенность была строго продумана: она была одним из средств
воздействия. От скульптуры он перешел к сейфу и вынул оттуда... Как
выдумаете, что?
который вы нашли при раскопках в Урашту.
недоуменно уставился на Юсгора.
предполагал, что похищение ткани из музея должно быть связано с Картом.
Так оно и получилось.
противно. К этому времени мы уже немало знали о Ченснеппе и Карте, о их
могущественных концернах. Отношения между ними нельзя было назвать
враждебными. Просто главы двух фирм всегда были непримиримыми
конкурентами, такими, как их отцы и, вероятно, деды.
Карту было трудно. Выход был только один - синтетический каучук. И он
появился. Изделия из него получались не только дешевле изготовляемых из
натурального, но и в ряде случаев превосходили их по качеству. Это было
ударом для Ченснеппа. Он стал особое внимание уделять исследовательским
работам. Институт его был расширен, туда привлекли квалифицированных
специалистов, появился и у Ченснеппа синтетический каучук, обострилась
борьба за рынки сбыта. Борьба шла с переменным успехом. Возросли запросы
промышленности, обе фирмы стали изыскивать новые способы производства и
вскоре начали выпускать кремнеорганический, силициевый каучук. На рынке
почти одновременно появились силициевые каучуки и с маркой Ченснеппа, и с
маркой Карта.
технологии было, конечно, необходимо и даже выгодно, однако еще дешевле
было просто выведать, как обстоят дела у конкурента. Немало служащих
Ченснеппа приумножили свой заработок, своевременно сообщая о кое-каких
производственных секретах фирме Отэна Карта. Он был в достаточной степени
осведомлен об изысканиях института Ченснеппа, и только одна лаборатория,
вернее, самая секретная ее часть оставалась для него неприступной. В
отличие от остальных ею руководил не химик, а известный биолог Асквит,
работавший с паутоанским ученым Куаном Родбаром. В лаборатории проводились
исследования, связанные с загадкой древнего Паутоо, однако какие именно -
оставалось тайной.
работавших с Родбаром, - почти все паутоанцы - были совершенно неподкупны.
Сам Родбар вел странный, отшельнический образ жизни. Паутоанец, сын одного
из богатейших плантаторов Тансея, он юношей приехал в метрополию, закончил
колледж и продолжил образование в Англии. По окончании Кембриджа вернулся
в метрополию и вскоре получил место на кафедре столичного университета -
тогда это был единственный профессор паутоанец. Несколько лет назад он
встретился с профессором Асквитом, который в это время уже занимался
силициевой проблемой. Асквит предложил Куану Родбару сотрудничество;
Родбар согласился, оставил университет и обосновался в институте
Ченснеппа, в Таркоре. Больше о прошлом, о связях, семье и привязанностях
Родбара почти ничего не удавалось узнать. Замкнутый по натуре, одержимый
какой-то целиком охватившей его идеей, биолог, как моллюск в раковину,
ушел за крепкие стены секретной ченснепповской лаборатории, где не только
работал, но и жил.
дают покоя лавры Нума Ченснеппа? Он что, и у себя намерен организовать
такую же таинственную лабораторию, предложив руководство вам?
поручать руководство подобными лабораториями ученым-паутоанцам. Там -
Родбар, у Карта - Юсгор.
откровенным. Он считал, что мне, как паутоанцу, да еще знакомому с
профессором Куаном Родбаром, легче будет устроиться в Таркоре. Ну и если я
проникну туда, то... то я должен буду информировать концерн Карта о
работах, ведущихся в секретном отделении лаборатории Асквита - Родбара.
секретарь, принесший лед и виски. Вот тут-то Отэн Карт стал обольщать
меня, предлагая условия такие, от которых, как он полагал, отказаться
немыслимо. Разумеется, я отказался и от виски, и от "сказочного"
вознаграждения за подлость. Тогда он довольно ловко все обернул в шутку,
однако сумму уменьшил вдвое и предложил работать у него в лаборатории. Я
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Шилова Юлия