АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
нашими близкими! И с газетой!
- Ну, конечно, связывайтесь, друзья! - сказал Петров. - Разумеется, это
раньше всего, а потом уж познакомимся с островом. Но как ни велико ваше
нетерпение, сначала мне придется доложить о выполнении данного мне
поручения.
Глава 15
Наконец-то разговор с Большой землей!
Петров старался по возможности сократить свой доклад: он понимал, с
каким нетерпением около кабины ждали своей очереди его новые знакомые.
Гущин не мог стоять на месте - прохаживался взад и вперед, словно из угла
в угол воображаемой комнаты, и ни с кем не разговаривал.
А Цветков стоял спокойно у борта ракетоплана и беседовал с Ирининым.
Гущин бросал на него быстрые взгляды и завидовал его выдержке, которую
всегда хотел и никогда не умел в себе выработать. Таусен что-то объяснял
саамам, и они с сочувствием поглядывали на Гущина и Цветкова.
- Ну, - крикнул наконец Петров, распахнув дверь кабины, - прошу,
друзья! Кто первый?
Гущин стремглав бросился к нему, но тут же остановился, словно его
схватила чья-то невидимая рука, и сказал:
- Цветков первый!
- Да иди ты! Я вижу, тебе неймется, - возразил Цветков.
Но Гущин заупрямился. Цветков хорошо знал нрав своего друга - его уж
теперь никакими силами не сдвинешь. Юрий улыбнулся, махнул рукой и вошел в
кабину.
- Вы, случайно, не знаете, где может быть академик Рашков? - спросил он
на ходу Петрова.
- Еще бы! Знаю, конечно. Он в рыболовецком колхозе "Победа". Как только
узнал, что вы попали в шторм, прибыл туда тотчас же. Он следит за поисками.
Я вас сейчас свяжу с ним.
- Нет, раньше всего с матерью, пожалуйста, - слегка смущенно сказал
Юрий.
И вот через минуту он услышал ее знакомый родной голос. Но что-то новое
появилось в нем. Нотка усталости? Он видит на экране телевизора еще
молодое лицо матери: прямой, худощавой и высокой, как он, с такими же
огненно-рыжими, но уже чуть выцветающими волосами, с таким же прямым
крупным носом, - и он замечает незнакомые морщинки в углах рта. "Это я
отнял часть ее молодости - ведь она, наверно, прощалась со мной навсегда!"
После нескольких коротких нежных слов Юрий спохватился:
- А теперь, мама, я позвоню Рашкову.
- Ну конечно, - ответила она. - Теперь только часы остались до нашей
встречи!
На экране видеофона появилось полное лицо Рашкова, его белокурые
седеющие, зачесанные назад волосы, голубые смеющиеся глаза.
- Ну-ну, - скороговоркой произносит Рашков, - я не хочу говорить о моей
радости - ведь вас считали уже погибшими...
- А искали все-таки? - улыбнулся Цветков.
- Как же не искать! Люди-то наши! - смеется Рашков.
- Вы знаете, Николай Фомич...
- Все знаю, - перебивает Рашков, - и про Таусена, и про остров, и про
чудовищ...
Цветков изумился, но потом сообразил, что донесение Петрова, очевидно,
сейчас же транслировалось. Ну что ж, тем лучше - не надо повторять...
- Скоро увидимся, и все расскажете подробно, - говорит Рашков.
- А где увидимся? - спрашивает Цветков.
- Я вас буду ждать здесь, если, конечно, хозяин вашей машины не
возражает и поднимет вас за облака.
- Хозяин машины не возражает, - вмешался в разговор Петров. - Только
это будет еще не сегодня - мне надо познакомиться с островом: здесь,
оказывается, целая колония.
Но тут терпение Гущина подошло к концу, и он встал в дверях кабины.
Цветков и Петров посторонились и спустили его. Гущин прежде всего
соединился с редакцией. Но, к его большой радости, там тоже новости уже
знали.
- А подробно обо всем по приезде, - сказал заведующий отделом. - У вас,
наверно; материала на целый ряд очерков.
- Даже на роман! - уверил Гущин.
Теперь можно поговорить с близкими. Но родных у Гущина нет, его близкие
- это его товарищи и друзья.
Отец его погиб на фронте во время Отечественной войны, а мать и сестра
умерли от голода в Ленинграде во время блокады. Самый близкий и дорогой
его друг - Лена. Она работает в Мичуринске. Скоро он увидел ее на экране -
она стояла в оранжерее, у ветки, усыпанной гигантскими плодами. Лена
подняла голову, и вдруг такая волна света залила ее круглое, курносое
лицо, что Гущин сощурился, как от солнца.
- Лева, - сказала она тихо, с глубоким вздохом облегчения, - жив, ты
жив!
- А ты думала, что мы погибли? - спросил Гущин.
- Ни минуты не думала, - упрямо ответила Лена, сдвигая брови.
- Почему? - удивился Гущин.
- А я знаю: вы не такие, чтобы погибнуть! - почти сердито ответила она.
- Неужели, если бы не звери, мы могли бы еще долго не знать, что вы
находитесь на острове? - спросил Гущин Петрова, когда все они направились
к жилью.
- Что значит долго? На рассвете мы бы дали сигнал.
- Да, но до рассвета мы бы еще часа четыре не знали о вашем присутствии.
Будь я на вашем месте, я бы, как приземлился, тут же дал залпов десять
сигнальных!
- Я не уверен был, что вы так чутко спите, и мы могли бы даром патроны
истратить, - отшучивался Петров. - И к тому же, что такое четыре часа? Мы
вас неделю ищем.
- Но в кого же вы все-таки стреляли у бухты?
- Сам еще не знаю, но во что-то крупное, - ответил летчик. -
Радиолокационный аппарат показал нам неизвестный остров, и мы решили
обследовать его. Нам понравилась бухта... Мы сели у самого берега и
включили прожектор. Вдруг на нас напали какие-то водяные чудовища. Мне
показалось, что они величиной со слонов. Их было несколько. Их, кажется,
привлек и разъярил свет прожектора. Мы погасили его. Но звери не унимались.
- Как же вы стреляли в темноте? - спросил Таусен.
- Мы ведь перед этим только что их видели, а они так велики, что по ним
трудно было промахнуться. Во всяком случае, после наших выстрелов они
исчезли - или пошли ко дну, или удрали. А я боялся, как бы они не
повредили машину: у них громадные острые бивни.
Объяснения Петрова внезапно были прерваны раздавшимся сверху мощным
шумом, оглушительным хлопаньем. Все подняли головы. Очень низко над ними,
не быстро и тяжело, летела какая-то необыкновенная птица огромных размеров
- пожалуй, не меньше страуса.
Петров выхватил из кобуры револьвер и выстрелил. Но шум чудовищных
крыльев заглушил выстрел. Птица пролетела еще немного и тяжело грохнулась
на землю.
Когда люди подошли к ней, она лежала на боку, с подвернувшимся крылом.
Пуля Петрова попала прямо в сердце.
- Да это гусь! - воскликнул Петров. - Только увеличенный в десятки раз.
Скажите, пожалуйста, - обратился он к Таусену, - эти чудовища водятся
на вашем острове?
- Нет, они здесь не водятся, - ответил Таусен, - но происходят они
отсюда.
- Ну, тогда я ровно ничего не понимаю! - растерянно сказал Петров.
- Они здесь не водятся, - повторил Таусен, - это я обыкновенных гусей
превращаю в таких.
- Хоть убей, не понимаю! - еще раз повторил Петров.
- А нам вы ничего не сказали об этих птицах, - упрекнул Таусена Цветков.
- Я вам сказал, - ответил академик, - не то еще увидите. Разве мало вы
увидели за неделю? Я не задумывался о смысле своих экспериментов, -
продолжал он, - а теперь начинаю разбираться: громадные тигры нам принесли
только ненужные хлопоты, а вот гуси - это, пожалуй, полезно...
- Какие здесь могут быть тигры? - удивился Петров.
- Ну, мы вам еще о них расскажем, - ответил Цветков.
- Э, значит, тут и впрямь нужна осторожность! Но тогда жаль бросать
такую отличную гусятину - ее тигры съедят.
- Тигров уже больше нет, - успокоил Таусен, - но мясо, конечно, съедят
песцы или лемминги. Правда, мы в мясной пище не испытываем недостатка...
- Но это уж очень лакомое блюдо, - заметил Петров, который, как
страстный охотник, не любил бросать добычу. - Впрочем, оно, видно, не
пропадет...
В самом деле, юноши-саамы уже сложили из винтовок нечто вроде носилок и
взвалили на них убитую птицу. Отряд двинулся дальше. Дорогой Петрову
успели о многом сообщить: о судьбе Таусена, о том, кто такие саамы, что
это за остров и как попали сюда Гущин и Цветков.
- Так, может, водяные чудовища - тоже дело ваших рук? - спросил Гущин
Таусена.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32 33 34 35 36 37
|
|