Чтение 28–й страницы книги ~Наложницы ненависти~

свое отражение.

— Назови имя, — попросила Вероника. — Ты должна помнить имя.

—Имя?

Странно, но теперь, когда первое удивление прошло, Яна неожиданно
поняла, что ее нынешний образ не так уж и плох. Даже более того: он оригинален,
подчеркнуто изыскан и, что самое главное, он правилен! Девушка вдруг подумала,
как дико и нелепо смотрелись на ее голове волосы. Как глупы и обыденны были
синие глаза. В них не было силы. Не было красоты вечности. Разве такие глаза
способны отразить всю глубину ненависти Кадаф?

— Назови имя! — требовала Вероника.

— Лазь! — Оно пришло из ниоткуда. — Из памяти.

«Из моей памяти?» «Из моей». «Чье это имя?»

— Лазь! Значит, погибла Гуля. Туда и дорога этой уродине! — Вероника
рассмеялась. — Яна, извини, что я устроила здесь барбекю, но ты должна была
находиться поблизости от места проведения обряда — зелье очень быстро портится.
— Она протянула девушке фарфоровую тарелку, на которой застыла странная бурая
масса. — Съешь.

— Я не хочу.

От угощенья веяло силой и болью.

— Так надо, Яна, слизни, — повелительно приказала Вероника. — Ты
должна это съесть!

Что-то чужое, поднявшееся из глубины души, заставило девушку слизнуть
бурую массу.

— Как хорошо!

— Я же обещала!

Головная боль прошла. Тело наполнилось легкостью и энергией, чудной,
бурлящей энергией. Яна вновь опустилась на ложе.

— Как хорошо...

И опять забытье.

«Кортес, Кортес, что они делают со мной?!»

«Кто такой Кортес?»

«Кортес мой мужчина...»

«Забудь о нем!»

«Забудь!»

Дикая боль в голове.

«Нет! Кортес! Помоги мне...»

И опять забытье...

И лучше бы не просыпаться...

* * *

Офис компании «Неприятные Ощущения». Москва, улица Большая Лубянка, 3
августа, пятница, 23:00

Никогда еще Артем не видел напарника в столь подавленном состоянии.
Покинув Цитадель, угрюмый Кортес не проронил ни слова и даже старался не
смотреть на компаньонов. Оказавшись в офисе «Неприятных Ощущений», куда Артем
привез, друзей, Кортес для начала разбил о стену свой мобильный телефон, а
затем принялся нарезать бесцельные круги по комнате.

— Гиперборейцы вне закона. — Видимо, эта мысль не давала наемнику
покоя все время после разговора с комиссаром.

— Сантьяга обещал помочь... — осторожно начал Артем.

— Сантьяга один из тех, кто лично убивал тварей Азаг-Тота, — напомнил
Кортес. — Кроме того, у него очередной кризис. И интересы Темного Двора. Если
Великие Дома потребуют смерти всех гиперборейцев, комиссару некуда будет
деваться.

— Комиссару всегда некуда деваться, — примирительно проговорил Артем.
— А в итоге он каждый раз находит выход.

— Я не могу доверить ему судьбу Яны.

— Тогда скажи, что делать.

— Не знаю! — Кортес прошелся по офису, пнул кресло, на мгновенье
задержался у шкафчика с кубком и резко развернулся: — Не знаю!

— Хватит ныть! — Кортес осекся: молчавшая до сих пор Инга произнесла
эту фразу громко и безапелляционно. — Я думаю, ты должен обязательно поговорить
с Яной!

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею, — ответила девушка. — Она для тебя хоть что-нибудь
значит?

— А ты как думаешь?

— Ты должен сказать ей об этом. Сам. Глядя в глаза.

— Предлагаешь ворваться в Замок? — осведомился Артем. — Ты
представляешь, как его охраняют? Это тебе не пентхауз Юрбека. Тем более во
время войны.

— О мелочах я еще не думала, — гордо бросила Инга. — Главное, мы
должны понять: имеет для нас значение тот факт, что Яна перерожденная наложница
Азаг-Тота, или нет?

— Для меня нет, — отчеканил Кортес. — Мне плевать.

— Мне тоже, — поддержал наемника Артем. — Яна наш друг, и этим все
сказано.

— Я согласна, — кивнула Рыжая. — Ведьма она или нет, гиперборейка она
или не гиперборейка, Яна — наша. И мы должны помочь ей, невзирая ни на что. И
Яна должна знать об этом.

— Она это знает, — сообщил Кортес.

— Я думаю, сейчас она ничего не знает, — отрезала девушка. — И ни в
чем не уверена. Яна наверняка выбита из колеи.

— Но в Тайном Городе... — начал было Артем.

— Плевать на Тайный Город, — заявила Инга. — Утрутся!

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь. Москва, проспект Вернадского,
3 августа, пятница, 23:33

— Операторы докладывают, что подняли энергию защитных полей Замка
почти до максимума, — сообщил командор войны Теодор ле Ман, подойдя к Гюнтеру.
— Но, честно говоря, я не понимаю, капитан, зачем вы отдали это распоряжение:
если наблюдатели Великих Домов не засекли прошлый гиперборейский аркан, то...

— Вероника собирается открыть Врата Нэба, — объяснил Шайне. — Всплеск
энергии, который они дадут, очень высок, и противник может почувствовать его.
Мы не имеем права рисковать.

Ле Ман кивнул, помолчал и снова спросил:

— Возможно, это не мое дело, капитан, но, может быть, мы напрасно
оставили ведьму одну? Кто знает, что придет в ее гиперборейскую голову?

— Ерунда, командор, ерунда, — рассмеялся Гюнтер. — Даже если она
нарушит наш приказ и вытащит сюда всех иерархов Кадаф, жить они будут очень
недолго: мы выдали Веронике ровно столько Золотого Корня, сколько требуется на
открытие врат, а без него гиперборейские ублюдки слабее тараканов. — Шайне
зевнул. — Все под контролем.

После того как последний рыцарь покинул комнату, Вероника несколько
минут просто сидела на каменном полу, неподвижно глядя на стену. Со стороны это
выглядело так, словно девушка собирается с мыслями в преддверии сложного
заклинания, повторяет про себя последовательность действий, готовит организм к
резкому всплеску магической энергии. На самом деле она просто думала. Открытие
Врат Нэба было непростым делом, но Веронике не требовалось времени на
проработку деталей: знания были заложены в ее мозг, и память услужливо
подсказывала девушке необходимую последовательность ритуала. Ведьма,
воспользовавшись предоставленной паузой, в последний раз взвешивала последние
события: свои поступки, реакцию чудов, их поведение, а также продумывала
дальнейшие шаги. Те, которые последуют за открытием врат.

«Орден заглотнул наживку. Разумеется, верить рыцарям нельзя. Но
главное сделано — они согласились сотрудничать. А с какой целью... — Вероника
улыбнулась. — Цели еще надо достигнуть. И на этом пути Орден ожидает много
неприятных сюрпризов».

Продолжая улыбаться, ведьма подтянула к себе клетку, по которой
неистово носился маленький хорек, вытащила пушистого зверька, провела рукой по
мягкому меху и резким, быстрым движением оторвала ему голову.

— Первая кровь хищника во имя ненависти твоей, Великий Господин. Кровь
убийцы — лучшая кровь.

Вероника досуха выжала бьющуюся в конвульсиях жертву в котелок, в
который была налита черная краска, отбросила тельце в сторону и взялась за
небольшой аквариум, где плавала щука.

Ненависть Азаг-Тота требовала ответной ненависти, Великому Господину
не нравились покорные жертвы, овцами бредущие на алтарь, — какую энергию можно
вытянуть из них? Нет, приготовленный к закланию «агнец» должен сочиться
яростью, должен пытаться убить жреца до самого последнего момента, должен
ненавидеть. Именно поэтому гиперборейцы предпочитали убивать в своих обрядах
хищников и воинов. Для открытия Врат Нэба Веронике было достаточно животных.

Хорек, щука и ястреб. Под негромкие, произнесенные на азаме фразы, их
кровь смешалась с краской, и девушка почувствовала, что по комнате скользнула
первая волна воздуха. Легкая, как перо феникса, холодная, как сердце Азаг-Тота.

— Прими мою благодарность, Великий Господин, за то, что согласился
принять кровь этих тварей. Пусть их ненависть вольется в твой костер.

Ведьма взяла тонкую кисточку и принялась чертить Врата Нэба, не спеша,
она никогда не отличалась способностями к рисованию, но очень старательно.
Место жреца, печати Сторожевых Башен, символы Доступа, благословляющие подписи,
знаки Силы... Изображение было гораздо сложнее Врат Нанна, которые Веронике уже
доводилось открывать, но девушка справилась. Ее рука была тверда, глаз точен, и
она ни разу не ошиблась в сопровождавших начертание молитвах на азаме, древнем
языке гиперборейцев.

Покончив с художествами, девушка возложила на голову безупречно белый
венец Ану, с изображенным на нем ключом Врат Нэба, сбросила с себя рубаху и
громко возвестила:

— Волей твоей, Великий Господин, я открою врата Нэба!

Вторая волна ветра прошла по комнате. Более продолжительная. Более
холодная.