Чтение 28–й страницы книги ~Хозяева Острога~

Припав к загривку Годзи, Стервоза управляла им столь же уверенно, как опытный капитан - своим судном. Развернув зверя так, что голова его касалась одной стенки рва, а хвост другой, она как бы возвела живой мост, по которому заговорщики один за другим перебрались на противоположный берег.

Здесь уже царила пусть и не паника, но некое, скажем так, беспокойство. Хозяева, предававшиеся любви, прервали свое сладостное занятие, а те, кто ещё только искал для себя подходящее дерево и подходящего партнера, замерли в выжидательных позах - ни дать ни взять причальные тумбы в каком-нибудь богом забытом порту.

Вообще-то особых причин для тревоги у Хозяев не было. Во-первых, они даже в мыслях не допускали, что люди способны на столь наглую выходку, а во-вторых, всецело полагались на стражей, полностью подвластных чужой воле.

Однако и то и другое оказалось блефом. Беда приходит тогда, когда её меньше всего ожидаешь.

Люди ещё раз доказали, что ум и коварство - вещи очень даже совместимые. Что касается стражников, как сочувствующих заговору, так и ничего не ведающих о нём, всех их ожидала весьма печальная участь. Казалось бы, безотказные механизмы, превращавшие обыкновенных людей в неуязвимых големов, скрежетали, тряслись, пускали дым, совершали резкие движения, совершенно не совместимые с человеческой анатомией, и в массовом порядке выходили из строя.

Тем временем невесть откуда взявшиеся громилы, держа наперевес устройства, изрыгающие гибельное пламя, уже разбегались по всему саду.

- Послушай, - Зурка придержала Темняка за руку. - Она ведь не зря сюда шла. Уж позволь ей себя потешить. Это ведь не ради блуда, а для продления рода. Святое дело.

- Да ты что! - возмутился Темняк, к которому уже давно вернулись все его былые качества, включая упрямство. - У нас здесь каждое мгновение на счету!

- Успеется! Потом она нам сторицей отплатит!

Зурка сунулась к дереву, на котором восседали двое Хозяев, и попыталась было стащить самку, которую выдавало тусклое свечение, волнами перекатывавшееся по телу, но тут же с воплем отскочила назад.

- Дерется! - пожаловалась она.

- Пусти меня, - Темняк, полагавший, что сила Хозяев действует на него в гораздо меньшей степени, чем на острожан, отстранил девушку. - Я её сейчас мигом успокою.

Он решительно направился к дереву, однако уже через несколько шагов словно в паутину угодил, причем в паутину стальную - грудь резко сдавило, в глазах потемнело. Руки отяжелели настолько, что он едва не выронил пышущую огнем "кочергу".

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не Стервоза, сообразившая, наконец, что борьба идёт за её интересы. Она пантерой взлетела на дерево и так тряхнула постороннюю самку, что та колобком укатилась прочь.

Хозяева отличались от людей ещё и тем, что приступы агрессивности мгновенно сменялись у них ещё более бурными порывами любви. Темняк ещё дух перевести не успел, а Стервоза уже успела сплестись с самцом в единое целое. Дерево затряслось, словно бы пытаясь выдернуть свои корни из этой постылой, суррогатной почвы.

- Так дают, аж пыль идет! - сказал Темняк, сплевывая тягучую, солоноватую слюну. - Не знаю, чего ради Стервоза подглядывала за нашей любовью, но меня от ихних забав просто воротит.

- Тебя вообще трудно чем-нибудь увлечь, - фыркнула Зурка. - Кровь холодная, тут уж ничего не поделаешь.

А между тем, всё складывалось совсем не так, как рассчитывал Темняк. Заговорщики, занявшие позиции почти у всех деревьев, отягощенных плодами, получили отпор от Хозяев, мало-помалу начавших приходить в себя. Они хоть рук и не имели, но с расстояния в несколько метров били так, что не всякий боксер-тяжеловес устоял бы.

Однако людей это не испугало, а вот самим Хозяевам пошло только во вред. "Кочерга", выпавшая из рук какого-то слабосильного заговорщика, подожгла Родительское дерево. Хоть и негоже так говорить, но костер удался на славу - как видно, молодые Хозяева успели высосать из древесины все соки.

Столь радикальные меры в планы Темняка, честно сказать, не входили. Попугать Хозяев - это ещё куда ни шло. В крайнем случае, слегка подкоптить для острастки какое-нибудь бесплодное дерево. Но тут уже воистину попахивало беспределом.

Впрочем, Хозяева тоже хороши. Умные твари, а не могут взять в толк, что в подобных ситуациях нужно держаться тише воды ниже травы. Противиться насилию можно, но только в том случае, если тебе не дорога собственная жизнь.

К счастью, Стервоза покончила, наконец, со своими интимными делами и скатилась с дерева, отныне превратившегося в колыбель её наследника. Ситуацию она оценила мгновенно, о чём не замедлила сообщить Зурка.

- Стервоза негодует. Нельзя наносить ущерб Родительским деревьям. Это главное сокровище Хозяев, кроме, конечно, их собственной жизни.

- Снявши голову, по волосам не плачут, - буркнул в ответ Темняк. - Скажи ей, чтобы Хозяева отпустили нас на волю. Тогда и деревья не пострадают. А иначе здесь даже пней не останется.

- Сам объясняй! - огрызнулась Зурка. - Понимать-то я её ещё понимаю, но и всё на этом... И зачем я только с тобой связалась.

Стервоза, уже и сама уяснившая, что дело зашло слишком далеко и без переговоров здесь никак не обойтись, поспешила обзавестись светящимся столбом - своего рода универсальным разговорником.

Темняк, только и ждавший этого, немедленно выдвинул свои условия, воспроизведенные в трех предельно ясных картинках. Первая изображала выстроившихся в ряд Хозяина, человека и дерево. На второй человек и Хозяин пребывали в прежнем состоянии, но дерево интенсивно горело. На третьей была представлена некая идиллия - Хозяин оставался рядом с деревом, а человек медленно-медленно отодвигался за пределы видимости.

Стервоза, и до этого осведомленная о планах заговорщиков, но чересчур занятая заботами личного характера, теперь окончательно отрезвела и немедленно вступила в переговоры с соплеменниками, сгрудившимися в дальнем конце сада. Гибель Родительского дерева подействовала на них самым удручающим образом. Не каждому дано спокойно созерцать крушение вековечных святынь.

- Людей выпустят из Острога, - сообщила Зурка, увивавшаяся возле Стервозы, - хоть всех сразу. Потеря для Хозяев невеликая. Однако впоследствии мы можем пожалеть о случившемся.

- Как бы они сами не пожалели! - Темняк сделал вид, что пытается поджечь другое дерево, но этому помешала Стервоза, буквально обвившаяся вокруг него.

- Ладно, ладно.... - Темняк свободной рукой потрепал её по шкуре. - Я ведь понарошку... Но пусть твои дружки и подружки поторопятся!

Смешно сказать, но в качестве ответа светящийся столб изобразил Зурку, крепко почивающую в постели, причем нагишом.

Девушка поперхнулась, но все же пояснила:

- Сразу у них не получится. На подготовку уйдет вся ночь... Вот, оказывается, какие у тебя в голове мыслишки засели!

- А что такого! - ничуть не смутился Темняк. - Очень даже утешительное зрелище... Если только им не злоупотреблять... А теперь давай подумаем вместе.

- О чем?

- О многом. О том, как дать Хозяевам понять, что тушить дневной свет сегодня не следует. И со сбросом мусора тоже нужно повременить. А ещё я хочу, чтобы вместе со всеми отпустили ещё и каторжан.

Ночь действительно не наступила, но в пору, примерно соответствующему рассвету, с уличного дна потянуло дымом.

Внизу что-то горело. Неужели это была месть Хозяев за покушение на сад любви?

Темняк, выразительно помахивая "кочергой", подошел к первому попавшемуся дереву, но Стервоза сразу прибегла к помощи светового столба, не угасавшего уже который час подряд.

На сей раз он выдал довольно странную картинку, невесть как извлеченную из памяти Темняка - какой-то человек, не то охотник, не то партизан, не то бродяга, греется у костра. Дескать, пожар - дело рук человеческих.

Спустя какое-то время Стервоза дала понять, что приглашает Темняка прогуляться к краю городской крыши, находившемуся на изрядном удалении отсюда. Однако тот решил не рисковать и послал вместо себя Зурку.

У девушки, вернувшейся через пару часов, слов было столько, что они просто застревали в горле.

- Люди уходят! Много людей. Даже страшно смотреть, - только и смогла выдавить она.

- Ладно, я сам посмотрю, - сказал Темняк. - Держи мое оружие. Если не вернусь, жги всё подряд... А впрочем, не надо. Живите, как жили прежде. Хочется верить, что Хозяева простят вас.

Край крыши, обрывавшийся в пустоту внешнего мира, не имел никаких перил, да вдобавок ветер вел себя здесь как коварный разбойник - то не подавал и малейших признаков своего существования, а то набрасывался вдруг, стараясь сбросить вниз.

Не надо было обладать орлиным взором, чтобы убедиться - люди действительно покидают Острог. Правда, уходить далеко они не рисковали, предпочитая оставаться поблизости от стен.

Однако работяг среди беженцев не наблюдалось, и Темняк уже собрался было назад, чтобы напомнить о своих требованиях Стервозе, но тут прямо на его глазах стали происходить форменные чудеса.

Стены Острога, досель казавшиеся неприступными монолитами, стали расходиться по невидимым прежде швам и выворачиваться наружу, ложась на землю, словно сходни какого-то грандиозного Ноева ковчега.

Это был не просто город, а город-машина, город-трансформер, способный в зависимости от обстоятельств менять свой облик. Он был неуязвим для любых врагов... за исключением разве что тех, которые таились в щелях его стен и в мусоре его улиц. Внутренний враг - самый страшный из всех возможных.

Дождавшись, когда из чрева Острога покажутся первые толпы каторжан, Темняк вернулся к Зурке, уже успевшей пустить слезу.

- Нам ещё долго оставаться здесь? - спросила она.

- Думаю, что нет. Но уйдем мы самими последними, - ответил он. - При любом отступлении кто-то обязательно должен прикрывать тылы...

Однако в конечном итоге Темняк и Зурка оказались не последними, кто покинул город. Вслед за ними на скудную каменистую почву внешнего мира ступил Годзя, понукаемый Стервозой.

- Почему она увязалась за нами? - поинтересовался Темняк у своей спутницы.

- В Остроге ей житья все равно не будет, - сочувственно вздохнула Зурка. - Да и самой Стервозе здесь осточертело. Не забывай, что все Хозяева по натуре себялюбцы.

- А что же она будет есть? Мы для неё кормушку не захватили.

- Ты за неё не беспокойся. Хозяева могут всё есть, но сначала должны обработать пищу соками своего тела. Это, конечно, не так вкусно да и времени занимает побольше.

- Ну а вдруг её опять охватит страсть?

- Страсть не голод, можно и стерпеть... Если говорить серьёзно, то вдали от Родительских деревьев Хозяева утрачивают всякое влечение к противоположному полу. Зачем лишние хлопоты, если смысла в них нет?

- Очень разумно! - похвалил Темняк. - Тут уж природа угодила в самую точку.

В чистом поле их дожидался Бадюг, хмурый, как всегда. Он попытался пощекотать Годзе нос, но тот, не узнав своего бывшего приятеля, так щелкнул клыками, что у многих неробких людей мороз по коже прошел.

- Вот тебе и вся благодарность! - посетовал Бадюг. - А ведь в свое время горы дерьма за ним убрал!

- Теперь этим делом есть кому заняться, - сказал Темняк, косясь на Стервозу. - Что там у вас сегодня горело?

- Мусор, - равнодушно сообщил Бадюг.

- А кто его зажёг?

- Кабы я знал, - пожал плечами Бадюг. - Ты ведь сам сказал недавно, что мусор должен загореться. Угадал, значит... Многим это помогло побыстрее собраться. А за остальное не беспокойся. Сгорела одна только улица Воров. Самая никчемная в Остроге.

- Как же ты догадался, что пора собираться в дорогу?

- Ну ничего себе! Ночь не наступает, мусор не сбрасывают. Тут и дурак догадается.

Последние слова прощания Темняк услышал от Свиста Свечи, своего былого товарища по Бойлу, а ныне убежденного беспредельщика.

- Добился-таки своего, - сказал он так, словно уже заранее хоронил острожан.

- Как видишь, - произнес в ответ Темняк. - Ты с нами?

- Нет, остаюсь. Нам не по пути.

- Тогда прощай. Желаю удачи.

- И тебе того же... Полагаешь, ты сделал доброе дело?

- Время покажет.

- Вот именно. Но за этот показ придется заплатить тысячами человеческих жизней. Причем невинных.

- Никогда не встречал в этом мире невинных людей. А что касается цены, то никому не дано жить вечно... Но я всё же поторгуюсь и с временем, и с судьбою.

Ничего в ответ не сказав, Свист Свеча повернулся и отправился назад, к всё ещё раскрытым городским стенам.

Темняк не стал провожать его взглядом. Он смотрел сейчас совсем в другую сторону - туда, где Ледяные горы сходились с Мертвой рекой, оставляя узкий проход. Пройти по нему смогут далеко не все...

123