рассказ идеально вписывался в ее картину мира: очевидно, колдуна,
вызывающего демонов, здесь можно было встретить чуть ли не в любом
соседском замке, да и сами "демоны" время от времени охотно вступали в
контакт с местным населением - почему бы и нет!
когда я умолк. И с удовольствием повторила: - Ронхул Маггот. Хорошо
звучит! - Она произносила слово "демон" так, словно оно было моей
фамилией, а не названием вида - если можно так выразиться. Точно так
же называл меня Таонкрахт - в те времена, когда у меня еще не было
имени, которое можно сообщать посторонним. Хвала Ургам, теперь оно у
меня имелось.
приблизились к толстой крепостной стене из темного камня. За стеной
горделиво высился замок - его массивные очертания произвели на меня
гнетущее впечатление, которое, впрочем, тут же рассеялось от веселого
щебета хозяйки этого мрачного сооружения.
моих предков? Это - Хапс Дюэльвайн Гаммо, самый древний из наших
семейных замков, и он достался мне: я была единственной дочерью своего
отца. Мне повезло, что он не успел наплодить других детей: тогда мне
наверняка пришлось бы повоевать со своими братишками и сестренками, а
это так хлопотно... - Альвианта неожиданно робко улыбнулась и смущенно
объяснила: - Мы, Дюэльвайнмакты, никогда не уступаем своих прав
добровольно, даже друг другу! Иначе что было бы с нашим добрым именем,
о котором надо заботиться, несмотря ни на что...
имени!
Потом отцепила от пояса огромный меч и начала с силой колотить по
воротам.
Отпирайте, мать вашу!
усердных тренировках из нее мог бы получиться отличный пьяный
сапожник... Она оглянулась на меня, увидела мою растерянную рожу и
искренне огорчилась.
не буду кричать, эти дурни, мои слуги, не поймут, что им следует
поторопиться...
когда кричат. Так что ори сколько влезет, если надо. Просто я
удивился: у тебя такой сильный голос!
пою, когда много выпью! Стены дрожат!
принялась колотить в ворота, сопровождая эти физические упражнения
холодящими кровь воплями.
прослезился. На нас уставилось несколько взъерошенных субъектов. Они
сонно ухмылялись, толкая друг друга в бока и пялились на меня с
неподдельным любопытством.
в кости заезжему альганцу, сразу узнаете, что такое настоящее веселье!
физиономиях появилось выражение неподдельного испуга.
широко улыбнулась и доверительно сообщила: - Впрочем, для нашей дворни
нет ничего страшнее альганцев: у них же там в каждом дворе цакка
стоит! А у нас, в Эльройн-Макте, это считается дурным тоном.
такое? - Оживился я.
для домашней птицы и заодно колодка для непокорных слуг. Эти болваны,
хурмангара, почти не чувствуют боли, так что лупить их можно от
рассвета до заката - они и не почешутся. А вот когда питуп клюет их в
зад, их пронимает.
спал в комнате, под окном которой как раз стояла эта дрянь. И каждое
утро на рассвете меня будили вопли очередного бедняги.
вежливо с его стороны - поселить гостя в такой комнате. Ну да что с
него взять - альганец, он и есть альганец!.. Ладно, Ронхул, что это мы
все о ерунде говорим? Пошли в дом. Не знаю, как ты, а я есть хочу.
и я мужественно нырнул вслед за ней в темноту замковых коридоров. Зал,
куда привела меня Альвианта, был гораздо больше таонкрахтовского -
просто стадион какой-то! - но гораздо скромнее. Эти древние стены явно
нуждались в косметическом ремонте. Древний пол и древний потолок - тем
более. Впрочем, среди этих исторических достопримечательностей
обнаружился небольшой оазис - в дальнем углу зала был постелен
неземной красоты ковер, окруженный напольными вазами, в которых стояли
живые цветы вперемешку с искусственными - некоторые из них показались
мне настоящими шедеврами ювелирного мастерства, а другие были похожи
на неумелые детские самоделки. В центре ковра стоял небольшой изящный
столик, у столика приютились уютные кресла - не такие помпезные, как в
гостиной Таонкрахта, зато куда более удобные, в чем я немедленно
убедился, разместив в одном из них собственную задницу. Альвианта села
напротив и испытующе заглянула мне в глаза. Она молчала целую минуту,
потом заговорила хрипловатым взволнованным шепотом - таким голосом
женщины обычно говорят о любви. Впрочем, ее вопрос действительно имел
самое непосредственное отношение к любви:
пообещала она. И тут же пронзительно завопила: - Мама, сколько можно
возиться?! Мы уже полчаса сидим за пустым столом! Мне перед гостем
неловко!
бесшумно отворилась маленькая дверца, и оттуда вынырнула самая
настоящая классическая старая ведьма: спутанные седые кудри,
заостренный профиль хищной птицы, темный балахон, ветхий, но
украшенный изумительной вышивкой. Вот только глаза у старухи были
совсем не ведьмовские: тусклые усталые глаза пожилой женщины -
печальное зрелище... Она принесла довольно объемистый бочонок, с явным
усилием поставила свою ношу в центре стола, окинула меня равнодушным,
но заведомо неодобрительным взглядом и обреченно спросила: - Чего еще
подать-то?
вилки? Я же не одна за столом, чтобы руками есть! А кубки? А хомайское
вино? Только не говори, что все выпито: вчера вечером я сама
спускалась в погреб: там стояло еще несколько кувшинов, из тех, что в
прошлом году привозили бунабские купцы... И где хлеб, фрукты и
сладости? Ты же видела, что у нас гость!
комнаты.
- Не убивать же, в самом деле... Все-таки мама!
из замка, поскольку она довольно неумело пыталась его отравить: у нее
был роман с кем-то из моих дядюшек, или с обоими сразу, и они, ясное
дело, ее уговорили. А после смерти отца, когда я усмирила своих
родичей: придурковатого дядю Эфольда и этого хитрющего склочника, дядю
Бикантномьена, и всем стало ясно, что я - хозяйка в своем доме и на
доброй половине земель области Макт, и об этом было торжественно
объявлено на совете всех руи Эльройн-Макта, она пришла ко мне и
попросилась обратно. Я ее пустила, и мы договорились: я даю ей кров и
еду, а она прислуживает мне за обедом, шьет мне одежду, точит мой меч
и рассказывает новости, когда мне становится скучно - все лучше, чем
постоянно видеть перед собой рожи этих болванов, слуг...
усмехнулся я. - От некоторых вредных привычек очень трудно избавиться!
пришла к выводу, что ей это невыгодно. Что она будет без меня делать?
Кому она нужна? Если замок достанется кому-то из моих дядюшек, ее тут
же выгонят прочь: они до сих пор злятся на нее за эту неудачу с отцом,
и за то, что она ему во всем призналась, а еще больше - за то, что она
меня родила, я полагаю... Нет, мама - вполне ничего, но иногда ей
начинает мерещиться, что она все еще юная и прекрасная хозяйка Хапс
Дюэльвайн Гаммо, и ей тут все позволено... Вот так мы и живем, Ронхул
Маггот! - неожиданно добавила она с такой изумительной иронией, словно
рассказывала мне не о собственной жизни, а о каких-нибудь забавных
болванах - героях новой кинокомедии, или просто о соседях...
любопытством спросил я. Не могу сказать, что мне было по-настоящему
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Прозоров Александр