Чтение 28–й страницы книги ~Знак Разрушения~

Патты не могли очнуться от оцепенения. Айли, зачарованные видением, стояли рядом, крепко взявшись за руки.

- Очнитесь, воины, - сказал Леворго. - Мы войдем в город, ибо у нас нет другого пути.

Отряд двинулся к лестнице. "Странный был вкус у этого Лишенного Значений", - подумал Элиен.

Местами каменная кладка стены была изуродована выбоинами с оплавленными краями. Отметины имели поперечник примерно в человеческий рост и уходили в глубь камня на длину копья. Кованые железные решетки на редких и небольших смотровых оконцах (или бойницах?), начинающихся на уровне первой промежуточной площадки, были разорваны и скручены, словно виноградная лоза.

Но самыми дикими и несообразными для человеческого взора были, конечно, оплавленные отпечатки, следы чьих-то цепких лап, тянущиеся параллельными цепочками снизу вверх на расстоянии в пять - семь шагов одна от другой. Какие-то существа, сотканные не то из чистого огня, не то из расплавленной стали, прошли стену от подножия до самого гребня.

У некоторых из них были трех- и четырехпалые лапы. У других, видимо, конечности имели вид заостренных ходуль, потому что их следы имели форму конических воронок с золотой авр в поперечнике.

Многие цепочки прерывались ниже первой площадки - видимо, стрелы или другое оружие защитников Меара прервало восхождение химерической армии Хуммера. Некоторые заканчивались возле бойниц. Похоже было на то, что пресмыкающиеся чудовища разорвали решетки и протиснулись во внутристенные казематы.

И все-таки около половины следов - в основном тех, что имели форму конических дыр, - доходили до гребня стены. Панцирные пауки? Неуязвимые многоножки? Бездушные бронзовые механизмы, приведенные в действие позабытой магией? Элиен был бы рад никогда не узнать разгадки.

Все это впечатляло более, чем любые ужасы из легенд об Изначальной Войне между Хуммером и Другим.

В одном из развороченных окон Элиену почудилось некое движение. Он остановился и пристально всмотрелся в темноту. Нет, вроде бы ничего.

* * *

Отряд был на полпути к верхним воротам Меара, когда пролилась первая кровь.

Нападение было внезапным. Два огненно-красных хамелеона размером с крупную пастушью собаку взялись невесть откуда. Они ползли по стене, изрыгая струи ядовито-голубой слюны. По-видимому, пристанищем им служили те самые оконца с разорванными решетками, которые только что привлекли внимание Элиена.

- Кто это? - спросил Элиен у Леворго, но тот не ответил, указывая ему на полчища таких же точно хамелеонов, лезущих изо всех окон.

- Лучше бы ты спросил, сколько их, - второпях бросил он.

Хамелеонов становилось все больше и больше. Слюна, которую они изрыгали, все чаще находила свою жертву. В тех местах, где плевки соприкасались с кожей, она лопалась и расходилась во все стороны дымящейся язвой.

Одежда не спасала. Не спасали кожаные доспехи. Элиен увидел, как на одном из паттов от хамелеоновой слюны расплавился медный понож и воин, заорав от боли, покатился по ступеням вниз.

Засвистели стрелы трофейных герверитских луков. Несколько -огненно-красных тварей лопнуло, оставляя на стене потеки шипящей дряни. "Эдакие бурдюки с дерьмом, милостивые гиазиры", - заключил Элиен в духе "Земель и народов".

Но луков было слишком мало. Всего тридцать один. Даже если каждый из лучников застрелит по дюжине тварей, их все равно достанет, чтобы сжечь весь отряд без остатка.

Патты, быстро сообразив, с каким необычным противником они имеют дело, выбиваясь из сил, побежали вверх к спасительным воротам. Лучники как могли прикрывали их восхождение.

Ползучие гады проявили удивительную прыть и отставать, похоже, не собирались. Хамелеонов становилось все больше и больше. Стоны раненых сливались со зловещим шипением приближающихся тварей в одну заунывную песнь.

Элиен не умел обращаться с самострельным луком, и, по-хорошему, ему было нечего делать среди лучников. Однако спешить к воротам вместе с остальными меченосцами он посчитал ниже своего достоинства. Тем более, что Леворго тоже остался.

- Стрелы кончаются - у меня осталось только четыре, - сказала Тара.

- Останемся только я и Элиен! Остальные наверх, - приказал Леворго.

Сестры переглянулись. Леворго был для них непререкаемым авторитетом. Бросив на Элиена прощальный взгляд, полный тревоги, они вместе с остальными поспешили к воротам Меара.

Глаза огненных хамелеонов не имели зрачков и крепились к голове с помощью тонюсеньких выростов. На спине у каждого из них имелась пара хилых крылышек такого же призрачно-голубого цвета, как и их слюна. Страшно было от одной мысли, что эти крылья способны поднять омерзительных тварей в воздух.

Элиен бросил на Леворго вопросительный взгляд. Если спасение близко, то какой смысл дальше оставаться на лестнице? Быть может, стоит бежать?

- Мы должны дождаться, пока гады повылазят все, до последнего. Нам не убежать от них. Если мы сейчас не истребим их, оставшиеся разыщут нас позже. - Леворго, как всегда, читал в Элиене, как в раскрытой книге. - Когда я сделаю то, что требуется, - продолжал Леворго, - у меня не будет сил карабкаться наверх. Ты возьмешь меня на плечи и отнесешь к остальным. Смотри не свались отсюда. Я тяжел даже для Звезднорожденного.

- Да, но как мне узнать, что ты сделал то, что требуется?

- Как только тебе покажется, что я умер. Это будет верным признаком, - сказал Леворго, криво усмехнувшись.

Вся стена по левую сторону от лестницы теперь, казалось, представляла собой сплошное огненно-красное полотнище, колышущееся на ветру. Крылья хамелеонов трепетали и нагоняли жар, заставлявший кожу покрываться испариной.

Элиен отер со лба соленый пот. Быть может, подумал он, вовсе и не жар этому причиной.

* * *

Леворго был мощен, словно зубр, прорывающийся сквозь заснеженную ласарскую чащу.

Леворго был силен, словно тысячелетний дуб, добывающий свою силу прямо из центра земли.

Леворго содрогался, словно бы у него под сердцем пробуждался вулкан,

Леворго танцевал, словно тысяча дев с праздничных плясок Бледной Жатвы отдали ему свою ловкость и неутомимый Поток Движения теперь бурлил в его жилах.

Теперь Элиен уже не замечал плюющихся тварей, надвигающихся по отвесной стене. Он смотрел на Леворго и только на него.

- Все, что может летать, - летит. Всяк, кто может приказывать, - приказывает. Все, что может упасть, - падает. Пришло твое время. Приказываю, - сказал Леворго. Остального Элиен не понял.

Мерный гул, который зародился где-то на периферии мира еще до того, как Леворго начал свой танец, начал нарастать и крепчать, превращаясь в нестерпимый грохот. И тут Элиен понял, к чему были обращены призывы Леворго.

Стена, по которой струились орды огненных хамелеонов, мелко затряслась. Гул усилился настолько, что Элиену оставалось только заткнуть уши - он боялся оглохнуть.

А потом стена, и каждый камень ее, и все хамелеоны, которые были на ней, обратились стеной коричнево-красной пыли. Пыль несколько мгновений сохраняла очертания стены-прародительницы, а потом разом ухнула вниз, словно обратилась свинцовым песком.

Стоять остались только какая-то белая плоскость совсем уж неясной природы (и неопределимой толщины) и лестница, сиротливо повисшая в пустоте. Дело было в том, что эта белая плоскость, по-прежнему скрывавшая Меар от взора Элиена, совершенно не вмещалась в сознании и находилась на неопределимом расстоянии от лестницы. Таким образом, лестница, хотя умом Элиен и знал, что она покоится на колоннах, оказалась как бы в пустом пространстве.

"Да, сила Леворго велика. Но лишь теперь стало понятно насколько", - подумал Элиен.

И в этот момент его голень обжег плевок. Элиен обернулся. Хамелеон, которому чудом удалось соскочить на лестницу раньше, чем рухнула стена, был далек от намерения оплакивать своих погибших собратьев. "Сыть Хуммерова", - выругался сын Тремгора.

Элиен в несколько прыжков оказался рядом с тварью и вонзил в нее меч. По ступеням растеклась кипящая лужа.

Все. На его счету - один хамелеон против тысяч, уничтоженных Леворго.

Элиен обернулся туда, где прежде танцевал Леворго. Раскинув руки, Хранитель Диорха лежал на широкой ступени. Элиен приложил ухо к груди мага. Сердце его, казалось, перестало биться, дыхания не было. Леворго сделал то, что требовалось, - избавил паттов от пресмыкающейся напасти - и... неужели ушел навсегда?!

- Леворго! - Элиен тряс старца за плечо, но не получал ответа.

Сын Тремгора взвалил Леворго на спину и начал подъем.

В Урталаргисе есть лестница в тысячу пятьсот ступеней - она начинается на морском дне и оканчивается на вершине самой высокой скалы, величаво взирающей на варанский порт с высоты в пятьсот локтей. Когда-то Элиен поспорил с Шетом, что преодолеет ее бегом без передышек за семь коротких колоколов.

Тогда ему удалось выиграть спор. Но на протяжении следующих двух дней, которые последовали за состязаниями, в его ноги вселилась такая тяжесть, что он сам себе казался золотой статуей, в которую по недомыслию мага-самоучки вселилась животная душа стрекозы.

Неся на спине Леворго, Элиен с ужасом думал о том, что, когда ворота Лон-Меара закроются за его спиной, его будет ждать только худшее.

* * *

Ворота были распахнуты, точнее - разрушены. Теперь, оказавшись на самом верху лестницы, Элиен видел, что трещина от магического удара Леворго рассекла стену наискось по всей высоте таким образом, что по левую руку от лестницы не осталось ничего, кроме не имеющей толщины, но непроницаемой белой завесы, а по правую - частично разрушенная, местами выщербившаяся, но в целом устоявшая стена.

Также, судя по всему, тот участок кладки, который находился непосредственно под лестницей и над верхней площадкой, тоже устоял. Но во время могучего сотрясения левая створка ворот, а по форме это была огромная железная четвертушка круга, по замыслу строителей приводимая в движение скрытым в толще стены механизмом, вывалилась вбок и теперь висела над бездной, чудом удерживаясь на одном-единственном кованом штыре толщиной в человеческую ногу.

Если б не это, оставалось бы только гадать, как открыть ворота. Такое основательное препятствие было бы не по силам даже харренским осадным машинам, не то что горстке бойцов без специальных приспособлений.

Но не успел Элиен толком осмотреться, как оказался в самом сердце горячей сечи. Пока Леворго крушил каменные толщи Меара, новое поколение исчадий Хуммера даром времени. Не теряло. Стоны павших перемежались с пронзительным посвистыванием, которое не имело ничего общего с человеческим.

Враги были многочисленны. Враги были мясисты и отвратительны на вид. Враги были свирепы, но уязвимы. Собственно, их уязвимость была самым утешительным выводом, к которому пришел сын Тремгора, бросив беглый взгляд на огромную околовратную площадку, на которой происходила битва, - то здесь, то там извивались отсеченные щупальца, принадлежавшие искалеченным нападавшим.

На сей раз паттам выпало сражаться с существами, похожими отчасти на гигантских каракатиц, а отчасти на сколопендр. Туловища чудовищ длиной локтей в десять были туловищами гигантских сколопендр, а их головы - головами морских гадов.

Подле рта уроды имели восемь пар омерзительных щупалец, чьи присоски искали своих жертв, совершая быстрые, отрывистые движения, сопровождающиеся характерным посвистыванием. Понятное дело, произвести на свет подобное был в состоянии только Хуммер. Хуммер, и никто иной.

Элиен, присмотрев для "умершего" Леворго место побезопасней, - а таких было немного, - бережно положил тело мага на каменную плиту и присоединился к сражающимся. Первый противник сыскался тотчас же - одна из каракатиц, приметив Леворго и сочтя его легкой добычей, устремилась к неподвижному магу.

Несколькими ударами Элиен перерубил удушающие щупальца и сбросил их ошметки с груди Леворго. Только теперь он понял, сколь туп был меч, которым ему приходилось орудовать. Для того чтобы разрубить щупальца, ему пришлось напрячь все свои силы, которых оставалось не так-то много.

Из культей каракатицы тугими струями ударила фиолетовая жидкость. Элиен вздрогнул от удивления: истечение жидкости тоже сопровождалось свистом! На этот свист в подмогу раненому собрату по уродству приползли еще две твари.

Как и следовало ожидать, широкая каменная площадка, на которой рни оказались, была единственным, что находилось за воротами. Дальше была точно такая же лестница, как та, по которой они поднялись. Но - ведущая вниз. И сухопутных каракатиц на ней было едва ли меньше, чем самих паттов.

Справиться с тремя тварями, нападающими с трех сторон, было нелегко.

И тут Элиена осенило. Меч Леворго! Он, как и прежде, висел за поясом погрузившегося в небытие мага.

Только теперь его сталь стала невостребованной. Элиен вспомнил, сколь сокрушительна была мощь этого меча. Похоже, дело там было не только в смелости и воинских искусствах Владыки Диорха.

Раскроив череп зарвавшегося гада, Элиен позволил себе показать противникам спину. Ненадолго. Лишь на те несколько мгновений, которые потребовались ему, чтобы вынуть из ножен Леворго волнистый меч.

И меч, позаимствованный у мага с его молчаливого согласия - так, по крайней мере, хотелось думать Элиену, - засиял в руках нового владельца, словно светильник, заново наполненный отборным оливковым маслом.

- Да будут прокляты уста, вдохнувшие в вас жизнь! - воскликнул Элиен. Проклятие потонуло в свисте и гудении каракатиц, которые были повсюду.

Волнистый меч Леворго был и впрямь хорош. Не слишком тяжел - но и не легок. Остер, но не тонок. Элиен испытал истинную радость воина - он почувствовал, как его рука сливается с клинком воедино и крушит враждебных существ, не испытывая ни усталости, ни боли.

Сраженная мечом Леворго каракатица упала к ногам Элиена, и ее тело - тело гигантской сколопендры - забилось в судорогах. Фиолетовая жидкость, служившая ей не только кровью, но, по-видимому, заодно и жидким мозгом, брызнула из мягкой, оплетенной фиолетовыми сосудами головы.

Но это не образумило остальных. Душераздирающе посвистывая, на место зарубленной Элиеном встала новая тварь.

- Мясо, вонючее фиолетовое мясо, - буркнул Элиен и достал волнистым лезвием подбрюшье вставшей на дыбы, словно необъезженный иноходец, твари. Ее зеленоватые кишки вывалились наружу, невыносимо смердя.

Двое паттов поспешили на выручку сыну Тремгора. Набросившись на одну из каракатиц сзади, они отвлекли ее внимание, и Элиен, улучив момент, отрубил ей голову.

Воспользовавшись краткой передышкой, сын Тремгора посмотрел на Леворго. Маг по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

Это уже начинало не на шутку тревожить. Сын Тремгора не был готов к такому повороту событий. Неужто огненно-красные хамелеоны унесли душу великого мага в Святую Землю Трем? Неужто за сокрушение стены Леворго заплатил своей жизнью?

* * *

По предварительным подсчетам Элиена, патты уложили не менее сотни тварей, из которых пять пополнили его личный счет выкорчеванной скверны. Наконец последняя каракатица, издав предсмертный свист, упала к ногам сына Тремгора.

"Откуда их столько взялось?" - спросил себя Элиен, разрубая голову гада надвое. Все.

- Они уже были здесь, когда мы вошли в ворота, - сказал один из паттов, пришедших на помощь Элиену. - Наши луки успели выстрелить лишь по разу, а потом у нас даже не было времени их перезаряжать.

- И тем не менее мы вышли победителями, - горделиво промолвили айли, чьи одежды были фиолетовыми от нечистой крови.

Окончив ратную игру, патты обступили Элиена, ожидая указаний. Все видели, что Леворго, с самого начала кампании стоявший во главе отряда, по меньшей мере без сознания - если не мертв - и что его меч превосходно чувствует себя и в руках сына Тремгора.

- Приказывай! - Голоса паттов были усталыми, но твердыми.

Элиен оглядел поле боя. Мертвые каракатицы, их фиолетовые щупальца, их зеленые кишки громоздились повсюду смердящими холмами. Поле боя напоминало скотобойню. "Вот только хотел бы я посмотреть на существ, которые не побрезгуют накрутить колбас из этих чудовищ", - подумал сын Тремгора.

- Привал! - разрешил он и направился к краю площадки, нависающей над Меаром отшлифованной каменной тучей.

* * *

Город Лишенного Значений простирался далеко внизу, под его ногами. Руины. Руины. И еще раз руины.

Ни одного полностью уцелевшего строения Элиен не приметил. Похоже, то, что не разрушили присные Хуммера во времена Изначальной Войны, растащил на камень для строительства Варнага его прилежный ученик и верный слуга Октанг Урайн. Именно из такого греоверда были сработаны стены и башни столицы Земли Герва. Герверитам даже не нужно было обтесывать плиты - они брали их готовыми из стен и башен Меара.

Присмотревшись получше, Элиен также уяснил, каким образом Урайн вывозил награбленное. Далеко на северо-западе начиналась дорога, которая более походила на застывшую черную реку. Видимо, это и был

Тракт Хуммера, о котором обмолвился Леворго во время военного совета в Хоц-Але.

Элиен чувствовал себя не вполне уютно во главе отряда паттов. Быть может, оттого, что судьба Леворго была ему неведома. Элиен не верил или просто не хотел верить в то, что Владыка Диорха действительно умер.

В то же время живым мага тоже никто не осмелился бы назвать. И все-таки Элиен вложил волнистый меч в ножны мага сразу после окончания сражения с каракатицами. На всякий случай. Вдруг Леворго неожиданно очнется, хватится меча и, не обнаружив его на месте, надает оплеух своему нерадивому наперснику?

Элиен хотел совета. Но не было никого, кто осмелился бы дать совет Звезднорожденному. Патты расположились поближе к полукружию ворот, перевязывая раны и подкрепляя свои силы едой. Никто не посмел нарушить одиночество сына Тремгора. Даже айли.

* * *

Двое паттов несли тело Владыки Диорха на носилках, которые смастерили на скорую руку из копий и плащей.

Сердце Леворго по-прежнему молчало, а лезвие меча, которое поднес к губам мага Элиен, осталось девственно чистым. Ни одна капля влаги не осаждалась на нем дыханием, которого не было. Вот уже шесть часов кряду Леворго отсутствовал в списках живущих.

Еще с вершины лестницы Элиен приметил здание, пригодное для ночлега. Оно было достаточно высоким и на фоне прочих руин казалось почти целехоньким. Более всего это строение походило на дворец, и не исключено, дворцом и являлось. Дворцом Лишенного Значений.

Пожалуй, еще год назад Элиен, Белый Кузнец Ганллириса, рассмеялся бы в лицо тому, кому хватило бы наглости предсказать, что сыну Тремгора суждено вдохнуть воздух обители Лишенного Значений. Но теперь он воспринимал свое присутствие в Меаре как должное.

Сгущались сумерки. Отряд паттов следовал ко дворцу, чьи ст,ены даедставляли собой множество громоздящихся друг над другом террас. Было удивительно тихо; чтобы не нарушать эту пугающую тишину, патты объяснялись друг с другом шепотом.

- Что будет с нами, когда мы вернемся? - шепнула Элиену одна из айли,

- С нами? - Элиен улыбнулся, любуясь точеным носом девушки и матовым румянцем на ее белоснежных щеках.

Больше сын Тремгора не сказал ничего. Он просто не был готов к такому разговору. Дворец Лишенного Значений высился над их головами громадой, исполненной мрачного великолепия. Дворец не хотел разговоров.

* * *

Отряд вошел внутрь, как и пристало победителям: через главные ворота. Смеркалось.

Факелов у них не было, потому что деревьев было много только в призрачной завесе Лон-Меара. Истинный Лон-Меар был миром мертвого камня и оживших кошмаров Хуммера. Патты шли медленно и безмолвно, чтобы ни один подозрительный шорох и ни одно угрожающее движение не ускользнули от их внимания.

Несмотря на полумрак, кое-что все-таки можно было разглядеть. Статуи. Многочисленные каменные статуи, потрескавшиеся, полуразбитые - отнюдь не все устояли на своих постаментах. В длинной, просторной галерее, которая вела в дворцовые покои из внутреннего двора, выстроились сотни, если не тысячи каменных изваяний.

Галерея окончилась залом с необыкновенно высоким потолком, расписанным облупившимися фресками. В нишах что-то едва заметно поблескивало.

Зеркала. Пол зала был усеян скелетами, которые отчего-то в основном лежали парами. Словно в этом зале собрались все беглые любовники Сармонтазары, которых смерть настигла одновременно. Настигла взявшимися за руки, сплетенными в объятиях, лежащими друг на друге.

В почти полной темноте Элиену не удавалось разглядеть окончания зала, и он напряженно всматривался вглубь, в предощущении очередной неприятной неожиданности. Ведь отнюдь не весь Меар был усеян спаренными скелетами!

Постепенно весь отряд втянулся в зал. И в этот момент дверь, казавшаяся безнадежно ржавой и перекошенной, дверь, соединяющая зал с галереей, непостижимым образом захлопнулась.

"Так и есть - ловушка!" - вздрогнул Элиен, стараясь не подавать виду, что озабочен. Боевой дух отряда и так был не особенно высок. Слишком много опасностей выпало в последние сутки на долю воинов.

Замыкающие изо всех сил налегли на дверь. Без результата. Ведь если дверь закрывается сама собой, значит, она и открывается сама собой, сообразуясь лишь с ведомыми ей одной соображениями.

Все бросились осматривать стены в поисках выхода Но зал, по-видимому, был тупиковым. Вместо дверей на паттов глядели лишь зеркала.

И вдруг в центре зала загорелся голубоватым светом овальный кокон. "Итский хрусталь, - отметил про себя Элиен. - Такого полным-полно в резиденции Урайна".

Кокон светил все ярче и ярче, и вскоре в центре зала уже можно было разглядеть все до мельчайших деталей. Голубоватый свет расширял свои владения, оттесняя тьму прочь.

Патты расхаживали по залу и заглядывали в зеркала - длинные, массивные, на откидных деревянных подставках. "Странно, отчего это Урайн не прихватил их с собой?" - размышлял Элиен, разглядывая себя в зеркале.

"Чистый наемник-таркит после двухнедельных скитаний по неприятельским тылам!" - вздохнул он, потирая рукой подбородок, заросший щетиной.

Голубоватый кокон в центре зала засиял еще ярче. В помещении стало светло, словно в ясный полдень.

- Смотри-ка, братец, это же я! - вскричал один из паттов, указывая пальцем в сторону зеркала.

"Неужто патты столь дики, что зеркала и собственные отражения им в диковину?" - подумал Элиен и недоуменно поглядел туда, куда упиралось воображаемое продолжение указательного пальца паттского воина.

Там было отнюдь не отражение. Подле зеркала стоял другой патт, такой же точно широкоплечий и русоволосый, как и первый. Точная копия первого. Только меч он держал в левой руке.

Испуганно вскрикнули айли. На них шли такие же сестры-близнецы, какими были сами айли. Похожие, словно отражения. Ожившие отражения.

Элиен посмотрелся в ближайшее зеркало. Но второго Элиена не увидел.

- Не позволяйте им приближаться! - крикнул сын Тремгора, которому все это сильна не понравилось.

- Гиазир Элиен, они настоящие! - в ужасе воскликнул молодой патт, глядя на то, как он сам, обретший вторую плоть, выдвигает из ножен меч.

Людей в зале стало вдвое больше. Отражения наступали. И, судя по всему, намерения их были вполне недвусмысленно враждебными.

- Приготовьтесь к обороне! - Твердый голос Элиена вывел паттов из оцепенения.

Воины извлекли мечи. Элиен сделал то же.