однако, об осторожности. Ночи трех лун еще не наступили!
Башни Стерегущих Рубежи. - Не наступили!"
Но разве только плотское в любви может радовать человека? Его рука лежала
на талии Сийи ап'Хенан, его плечо прижималось к ее плечу, дыхание девушки
обдавало щеку теплом, тонкие пальцы нежились в его ладони. Мир был
прекрасен! Мир был чарующе тих и безлюден; казалось, скала с огромным
замком несет их вперед и вперед, подобно сказочному кораблю, сквозь сонные
амм-хамматские степи, сквозь теплый мрак звездного ночного неба, сквозь
серый туман безвременья. Куда они плыли? На Землю или в иную Вселенную -
ту, сжимающуюся, о которой рассказывал Джамаль?
вздохнула.
Паир-Са, уже взошла, и следом за ней из облаков поднимался серебряный
Зилур, на котором обитали Безмолвные. Но Ко, последняя и самая меньшая из
лун, напоминал о себе лишь неясным светлым заревом над южными горами.
Пройдет десять или двенадцать дней, и Ко всплывет над горизонтом, но тогда
исчезнет Зилур. И лишь через два месяца по земному счету все три луны
поднимутся вместе в амм-хамматских небесах. Наступит время любви; ночи,
когда женщине позволено обнять мужчину, соединиться с ним, слиться,
положив начало новой жизни.
кратковременности его амм-хамматского сна была мучительной; он снова
размышлял о том, не остаться ли здесь с Сийей - или, быть может, забрать
ее с собой. Но какое бы решение он ни принял, не многое зависело от него.
Был Доктор и был Сарагоса; их властью и волей он очутился в Амм Хаммате,
их властью и волей перенесется на Землю в урочный час. И была Сийя; Сийя,
нерасторжимо связанная со своим девственным и диким миром, с этой темной
ночной степью и замком, что высился над ней, подобно кораблю в
беспредельном морском просторе. Вряд ли она смогла бы ужиться на Земле; ее
дом был тут, тут была ее судьба, и другой она, похоже, не желала.
по которому скользили тени облаков. - Безмолвные глядят на нас оттуда и
ждут... ждут, чтобы мы повторили сказанное... те слова, что ты говорил мне
в степи, в высокой траве...
твои слышат нас и владеют искусством письма, пусть запишут: ты - моя
женщина.
им ведомо и подвластно. Они следят за нами, они даруют силу, они
повелевают горем и радостью, ибо в их власти соединить или разъединить
людей.
только они умеют чередовать горе с радостью, грусть с весельем, тоску
ожидания с мигом свершившихся надежд. Но мне отказано в такой мудрости. Я
нетерпелив и хотел бы радоваться всегда, не дожидаясь разрешения богов.
говоришь о ночи трех лун и других ночах, когда пути Миа, Зилура и Ко лежат
по разные стороны небес? Ты хочешь знать, почему время любви сменяется
временем разлуки?
Безмолвные заговорят и скажут, что мои слова - неправда!
запрет имеет смысл, и боги устами Видящих подсказывают нам скрытое и
тайное - то, что недоступно нашим глазам и слуху.
света - серебристые, как всходивший в небесах Зилур. Ночи Амм Хаммата были
светлее земных, и Скиф отчетливо видел ее лицо - задумчивое и словно бы
печальное, с полураскрытыми губами и тенью, скользившей по щеке. Потом
серебряная луна всплыла над облаками, и тень исчезла.
и они различны, как деревья в лесу и травы на равнине. Мы встречаемся с
мужчинами в ночи трех лун, и от этих встреч рождаются девочки... всегда
девочки, только девочки... Они вырастают под присмотром Наставниц,
приходят в наши Башни, спускаются вниз, садятся на коней, учатся владеть
оружием и говорить с Белыми Родичами... Нам, племени Башен, не нужны
сыновья - только мужчины, чтобы продлить свой род. Миа, Зилур и Ко
появляются в небе на пятнадцать дней; этот срок они странствуют вместе,
отмеряя время посева. И всходы его не должны быть такими, как ты, Скиф.
Наши женщины рожают только дочерей.
он напомнил себе, что Амм Хаммат - не Земля, и люди тут, вполне вероятно,
отличаются от его сородичей. Не внешним обликом, но жизненным циклом,
иным, чем у земных женщин, более сложным и подчиненным условиям этого
мира. В конце концов здесь было целых три луны и впятеро больше звезд, чем
на земном небе!
когда вы жили в синдорских лесах? За Петляющей рекой?
племен, говорившие с богами. Но случился раздор, власть их кончилась, и
предки наши ушли из лесов на равнину, не желая платить дань демонам.
Прежние владычицы наши разделились на два рода, Правящих и Видящих; потом
появились сену, был воздвигнут город на скале, прорыты каналы, возделаны
поля - и мир стал таким, каков он есть. С тех пор мы сражаемся с
шинкасами, храним свои земли и свои души и рожаем дочерей... Все просто,
Скиф! Каждый должен следовать своему предназначению и не спорить с богами.
не знаю! Такого еще не бывало. Никто и никогда не преступил волю
Безмолвных.
слышит шепот богов.
Безмолвные! Очень правильно, ибо всякий бог безмолвен; а волю безмолвного
божества толкуют избранные люди. Излагают ее так, как хотят или как
понимают, в меру собственного разума и представлений о добром и злом,
плохом и хорошем; иногда говорят правду, однако чаще лгут, покорные искусу
властолюбия и выгоды..." Но, вспомнив Гайру ар'Такаб, ее сияющие глаза и
лицо, будто бы вырезанное из слоновой кости, он решил, что эта женщина не
способна лгать. Кто бы ни даровал ей силу, природа или боги, она не
нуждалась в подпорках лжи; сила ее была явной, истинной и неоспоримой.
что-то рассказывает - похоже, некое древнее предание о тех временах, когда
власть в мире принадлежала женщинам, хранительницам жизни, когда в
амм-хамматских просторах царил золотой век и никто не слышал о злобных
демонах, похитителях человеческих душ. В ту давнюю эпоху, говорила Сийя,
бирюзовый свод над землей раскрылся и к людям снизошел Небесный Вихрь,
великий отец Безмолвных Богов; он пронес их сквозь ледяные бездны и мрак,
мимо солнца и звезд, мимо багровой Миа, мимо серебристого Зилура и
маленького быстрого Ко. Боги, дети Вихря, были невидимы и неощутимы; ни
один человек не мог разглядеть их лиц, услышать их речи, вдохнуть их запах
- и потому все, что они пытались сказать, оставалось таким же загадочным и
неясным, как смутный шелест трав под налетевшим с моря ветром.
сделались понятными - если не всем, то избранным хранительницам жизни,
получившим дар слышать неслышимое и видеть незримое. И повелели
Безмолвные, чтобы дар сей передавался от матери к дочери, ибо лишь так он
мог сохраниться с течением времен; и не было иного способа восстановить
связь между людьми и богами, когда те вновь спустятся на землю. Сделав же
это, Безмолвные покинули Амм Хаммат - то ли отправились в новое
странствие, то ли возвратились в свои божественные чертоги, где пребывают
и по сей день, столь же далекие и недоступные, как сами звезды. Но трое из
них, по велению Небесного Вихря не ушли, не исчезли в холоде и мраке; они
вознеслись на серебряный Зилур, чтобы следить за порядком в мире и
помогать людям.
Безмолвные научили нас, как защититься от зла и от дурных снов... от тех,
которые превращают человека в сену...
ее руке, протянутой к западу, к далекому морю и золотым прибрежным рощам,
два пальца поджаты, а три растопырены, будто острия трезубца. То был куум,
священный знак, завещанный людям амм-хамматскими богами, отвращающий
всякое зло; он видел этот жест уже не впервые и знал, что пальцы
обозначают разящие молнии или стрелы. Вероятно, этот символ являлся гербом
Конюшевский Владислав
Березин Федор
Гуль Роман Борисович
Суворов Виктор
Корнев Павел
Андреев Николай