Ну, вот в атаку он бы точно не пошел, если бы знал про «Гнев»! Скорее всего, он послал бы эсминец за помощью, держал бы крейсера во внутренней части системы, чтобы прикрывать Грейсон, и изо всех сил надеялся бы, что помощь придет вовремя.
С другой стороны, Харрингтон свое дело знала. После Василиска флот Хевена внимательно изучал ее личность. Она, конечно, могла и решить, что разберется с «Гневом», если грейсонцы тем временем будут удерживать масадцев подальше от нее. Тейсман не представлял, как она рассчитывает справиться, но не мог и категорически заявить, что ничего у нее не выйдет. Только где же она тогда?
Он снова посмотрел на грейсонский строй. Если она здесь, то наверняка идет за этим треугольником, достаточно близко, чтобы тень множества импеллеров прикрыла ее от любых гравитационных приборов.
Только вот, судя по ее досье, у нее вполне хватило бы хитрости специально послать грейсонцев таким строем и заставить его думать, что она прячется за ними, а самой отправиться куда-нибудь еще… например, ждать, пока хевенитские корабли не отойдут от масадцев, и тут атаковать.
Тейсман перевел взгляд на экран, который заполнял раздутый шар Уриэля. Планета была такая громадная, что создавала гиперграницу почти в пять световых минут – всего вдвое меньше, чем звезда класса М9. Это значило, что «Владычеству» для ухода в гиперпространство пришлось бы ускоряться на максимуме девяносто семь минут, и Харрингтон вполне могла положить крейсера на баллистический курс и сбить любого, кто попробовал бы уйти. С отключенными двигателями он ее не заметит, пока она не попадет в поле действия радара. А вот Харрингтон его увидит, как только он включит импеллеры. Это даст ей достаточно времени, чтобы уточнить свой собственный курс. Классической дуэли бортовыми залпами не получится, но пара крейсеров вполне успеет превратить эсминец в газовое облако.
Это, конечно, если она не знает про «Гнев» – и ждет, что «Владычество» сбежит.
Он снова выругался про себя и проверил ожидаемое время прибытия грейсонцев. Сто семь минут. Если он собирается сбежать, то пора начинать… и он бы сбежал, если б на то была его воля. Трусом Томас Тейсман не был, но он знал, что будет, если Харрингтон атакует, а «Гнев» не появится в ближайшие минуты. А в долгосрочной перспективе, если она послала за помощью, то эта помощь придет задолго до любых подкреплений с Хевена. И потом, игра-то заключалась в том, чтобы осуществить план, не ввязываясь в войну с Мантикорой! Все знали, что война будет, но начинать ее надо было не здесь и не сейчас.
С другой стороны, войны часто начинались совсем не там, где это было запланировано. Он выпрямился и отвернулся от экрана.
– Соедини меня с адмиралом Фрэнксом, Ал.
* * *
– Не говорите ерунду, коммандер, – фыркнул адмирал Эрнст Фрэнкс.
– Говорю вам, адмирал, Харрингтон и ее корабли идут прямо за грейсонцами.
– Даже если вы правы, в чем я вовсе не уверен, наши орудия на Вороне уравняют положение. Мы уничтожим ее союзников, а потом подойдем поближе и разберемся и с ней тоже.
– Адмирал, – Тейсман изо всех сил старался сдерживаться, – они бы сюда не пришли, если хотя бы примерно не представляли, во что влезают. Это значит…
– Ничего это не значит, коммандер. – Фрэнкс прищурился. По слухам, этот неверный критически отзывался о его сражении с «Мадригалом». – Наши ракеты поставлены вашими людьми. Вы знаете зону их обстрела и знаете, что отступникам их не остановить.
– Сэр, вы не грейсонскую защиту будете преодолевать, – сказал Тейсман почти в отчаянии, – и если у «Мадригала», по-вашему, была мощная оборона, то вы и представить себе не можете, что с нами сделает крейсер класса «Звездный Рыцарь»!
– Я не верю, что она здесь! – оборвал его Фрэнкс. – В отличие от вас, я прекрасно знаю, какие данные могли попасть к отступникам, и не прячусь от призраков! Они просто проверяют слухи, дошедшие через третьи руки до их ушей, и не посмеют отвести от Грейсона корабли безбожной суки, потому что, пока ее не будет, планету вполне может разбомбить «Гнев Господень».
– А если вы ошибаетесь, сэр? – спросил Тейсман напряженно.
– Не ошибаюсь. Да даже если и ошибаюсь, она будет играть на нашем поле. Мы уничтожим отступников, а потом расстреляем ее в упор, как «Мадригал».
Тейсман стиснул зубы, чтобы не позволить вырваться наружу ругательству. Если Харрингтон там, то план адмирала – совершенно самоубийственный. Фрэнкса только что разделал эсминец – а что же тогда сделают с ним два крейсера?
Но спорить было бессмысленно. Фрэнкса слишком много критиковали за выбранную в прошлый раз тактику, а он упрямо настаивал на том, что его потери вызваны исключительно большим радиусом действия ракет «Мадригала», нанесших ему тяжелый урон еще до того, как он вступил в бой. На этот раз у него было преимущество в дальности обстрела с базы «Ворон», и Фрэнкс собирался доказать, что был прав с самого начала.
– Тогда каковы ваши указания, сэр? – коротко поинтересовался он.
– Боевая группа выстроится за Вороном, как и было запланировано. Ракетные установки базы обстреляют отступников, когда те войдут в зону огня. Если кто-то из них или из этих ваших мантикорцев останется в живых, мы сможем вступить с ними в бой на близком расстоянии при сравнимых первоначальных скоростях.
– Понятно.
Это, пожалуй, был глупейший план сражения, какой Тейсман только слышал в своей жизни, но поделать он ничего не мог, разве что сбежать. А, судя по выражению лица Фрэнкса, масадцы сейчас наверняка нацелили энергетическое оружие на «Владычество». Если они решат, что «Владычество» уходит, то сами взорвут его прямо в космосе.
– Отлично, сэр. – Он бесцеремонно прервал связь и две минуты подряд громко ругался.
* * *
– Подойдем через сорок минут, мэм, – доложил Стивен ДюМорн. – Расстояние приблизительно десять и шесть десятых миллиона километров.
– Связь, попросите адмирала Мэтьюса раздвинуть заслон. Надо взглянуть, что там такое, – сказала Хонор.
Если хевениты передали масадцам то, чего она боялась, то они с адмиралом Мэтьюсом узнают об этом примерно через сто сорок секунд.
* * *
– Черт, я ведь так и знал! – со злостью воскликнул Тейсман.
Находясь в тени планеты, его собственные приборы мало чем могли помочь, но на экраны «Владычества» теперь поступали данные с базы… плохонькие, но хоть какие-то. Плотная стена ЛАКов только что разошлась, открыв куда более мощные сигналы импеллеров. Это была Харрингтон, и флотская разведка не зря ее хвалила. У него на глазах ее корабли прошли сквозь грейсонский строй, разошлись в классическое противоракетное построение и выпустили имитаторы, а грейсонские корабли скрылись за ними.
* * *
Адмирал Мэтьюс смотрел на экраны и ждал. У «Ковингтона» до сих пор не хватало пяти ракетных пусковых, но его энергетическое вооружение и генераторы защитных стен починили в рекордное время. Но он прекрасно знал, насколько при всем при этом корабль беспомощен перед атакой, которую стремилась спровоцировать капитан Харрингтон. Когда она впервые рассказала ему о хевенитских ракетах планетарного базирования, которым более мощные и крупные двигатели позволяли работать дольше, он пришел в ужас. Но Харрингтон, похоже, была уверена в себе.
Теперь настало время выяснить, была ли ее уверенность оправданной. Если эти ракеты действительно такие мощные, как она сказала, то они будут ускоряться до невероятного предела в сто семнадцать тысяч километров в секунду и пролетят больше восьми миллионов километров, перед тем как отключатся двигатели. Учитывая скорость подхода их кораблей, это означает, что зона действительного огня составляет больше девяти миллионов километров, то есть база начнет стрелять… примерно… сейчас.
* * *
– Вижу пуски ракет! – доложил Рафаэль Кардонес. – Подходят на ускорении восемьсот тридцать три километра в секунду в квадрате. Встреча через сто тридцать пять секунд – отсчет!
– Задействовать защиту по плану «А».
– Есть, мэм. Запускаем план «А».
* * *
Коммандер Тейсман заставил себя перестать ругаться и, оторвавшись от экрана, когда вылетели первые мантикорские противоракетные снаряды, гневно взглянул на лейтенанта Троттера. Троттер не был виноват в том, что являлся одним из немногих масадских офицеров на «Владычестве». Вообще-то он был неплохой человек, а после пребывания на корабле Тейсмана, постепенно заражаясь чуждым духом, стал еще приятнее. К сожалению, он родился на Масаде и оказался под рукой.
Троттер почувствовал взгляд капитана и покраснел от смешанных раздражения, унижения и извинения. Он открыл рот, потом закрыл его, и Тейсман заставил себя успокоиться. Он пожал плечами, как бы извиняясь перед масадцем, и вернулся к своему экрану.
* * *
В залпе было тридцать ракет. Больше, чем ожидала Хонор, и ракеты были большие и опасные. Каждая весила сто шестьдесят тонн, вдвое с лишним тяжелее ее собственных. Дополнительная масса объяснялась использованием более надежных двигателей с большим запасом хода, и куда лучшей, чем у корабельных ракет, системы поиска.
Но она ожидала нападения, и Раф Кардонес и лейтенант-коммандер Эмберсон, тактический офицер «Аполлона», выстроили эскадру классическим трехуровневым оборонительным строем. Противоракетные снаряды «Бесстрашного» отвечали за дальний перехват, а «Аполлон» и «Трубадур» сбивали просочившиеся ракеты. Если ракета пройдет через оба этих слоя, то попадет под концентрированную лазерную атаку всех трех кораблей под контролем «Бесстрашного».
Хонор вывела план на свой тактический экран, прослеживая векторы надвигающихся на них снарядов обратно к Ворону, чтобы засечь пусковые.
– Обстрелять ракетные позиции, капитан? – напряженно спросил Кардонес, когда взлетели его противоракетные снаряды.
– Еще нет, мистер Кардонес.
Если получится, Хонор хотела взять базу нетронутой. Она до сих пор не знала точно, какие современные корабли ей противостоят. Возможно, скоро ей придется столкнуться с ними лицом к лицу, но если нет, то где-то на базе найдутся документы или люди, которые могут сообщить ей нужную информацию.
Пошел второй ракетный залп. В нем было столько же ракет, и она проверила время. Тридцать четыре секунды. По оценкам разведки флота, в новых хевенитских системах планетарного базирования использовались одноразовые трехтрубные кассеты с темпом стрельбы один пуск в тридцать-сорок секунд – так что, скорее всего, три десятка пусковых ей и противостояло. Вопрос был в том, действительно ли на каждой из них только по три ракеты…
Она вернулась к данным по первому залпу. Их системы наведения были лучше, чем докладывала разведка. Пятнадцать ракет прорвалось через установленную Кардонесом зону внешнего перехвата, но его компьютеры уже уточняли первоначальный расчет курсов и передавали цифры «Аполлону» и «Трубадуру». Мощные двигатели атакующих ракет позволяли им развить невероятную скорость – их скорость уже была на пятьдесят процентов больше, чем любые снаряды «Бесстрашного» могли развить из состояния покоя – но скорость еще не решала всех проблем, а расстояние позволяло рассчитать перехват.
Пульт отметил сигналом третий залп ракет. Хонор прикусила губу – слишком сильно с омертвевшей левой стороны. Она почувствовала вкус крови и ослабила прикус. Выпущено уже девяносто ракет, куда больше, чем, по ее мнению, Хевен мог бы передать фанатикам вроде масадцев. Если пойдет четвертый залп, то придется забыть о захвате базы и просто взорвать ее.
Четыре ракеты из первого залпа прорвали среднюю зону перехвата, и на тактических экранах «Бесстрашного» замигали огоньки. Компьютеры работали на полную мощность, рассчитывая курс собственных ракет навстречу третьему залпу, одновременно наводя противоракетные установки «Аполлона» и «Трубадура» на второй залп и координируя лазеры всех трех кораблей для уничтожения остатков первого. Хонор почувствовала вспышку гордости своей эскадрой, когда последняя ракета первого залпа взорвалась в тридцати тысячах километров перед «Бесстрашным».
* * *
Когда адмирал Уэсли Мэтьюс увидел плотность вражеского залпа, у него перехватило дыхание. Он вспомнил, что сделали с грейсонским флотом ракеты куда меньше и медленнее. Но сейчас они шли не в засаду, а корабли Харрингтон строили волшебники, а не техники! В них чувствовалась чистая и изящная эффективность, прекрасная смертоносная точность, которая резала нападающие ракеты надвое и натрое.
Его экипаж на мостике забыл профессиональную сдержанность, аплодируя и свистя, как зрители на матче. Мэтьюсу хотелось присоединиться, но он не стал этого делать. Его остановил не профессионализм и даже не адмиральское достоинство и желание подать пример подчиненным. Остановила его мысль о том, что где-то там, за атакующими ракетами, скрывается как минимум один корабль с теми же возможностями, что и у эскадры Харрингтон.
* * *
– Это последние, шкипер, – с горечью сказал Хилльярд, и Тейсман что-то буркнул в ответ. Он зло подумал, что Фрэнкс ни один план не мог довести до логического конца. Хоть у Харрингтон и была хорошая оборона, ее системы наверняка работали сейчас на полную катушку. Если бы Фрэнкс задержал повторные выстрелы, пока она не подойдет поближе и время ее реакции на выстрелы не сократится… Так нет, он решил задавить ее массой, тогда как любому дураку было понятно, что точный момент атаки куда важнее количества ракет.
Он проверил свои данные. До Харрингтон все еще оставалось тридцать пять минут. Хорошо бы слегка подправить собственную позицию… если Фрэнкс не решит, что он сбегает, и не расстреляет его.
В конце концов, разница будет небольшая, но как профессионал он не желал погибать совсем уж впустую. Тейсман быстро наметил примерный курс и удовлетворенно кивнул.
– Астрогатор, загрузить данные с моего терминала.
– Есть, сэр, загружаю.
– Готовьтесь к осуществлению по моей команде, – сказал Тейсман и повернулся к лейтенанту Троттеру. – Связь, сообщите флагману, что я меняю позицию для повышения эффективности ведения огня через, – он взглянул на часы, – четырнадцать и шесть десятых минуты с настоящего момента.
– Есть, сэр, – сказал Троттер, и на этот раз Тейсман улыбнулся ему, потому что в голосе офицера связи было не больше сомнения, чем у астрогатора.
* * *
Второй залп с Ворона оказался не более успешным, чем первый, и Хонор слегка расслабилась, поняв, что четвертого залпа не будет. Либо они расстреляли все запасы, либо хитрили, но скорость, с которой были сделаны первые три выстрела, заставляли ее сомневаться в последнем варианте. Она обратилась к Веницелосу.
– Похоже, Энди, нам все-таки не придется бомбить базу, – сказала она, когда пошла последняя волна ракет. – Это хорошо. Я все надеюсь, что мы…
Вспыхнул красный сигнал, завизжала тревога, и Хонор резко развернулась.
– Третий лазер защиты – основная программа не проходит! – Пальцы Кардонеса забегали по клавишам. – Отключаю…
Хонор сжала кулаки, глядя, как три ракеты прорвались сквозь дыру, которой не должно было быть.
– Бейкер-Второй! – скомандовал Кардонес, все еще борясь с неполадками.
– Есть, сэр! – Низкий голос энсина Уолкотт звучал напряженно, но руки у нее двигались так же быстро, как и у Кардонеса. – Бейкер-Второй задействован!
Подчиняясь команде Уолкотт, «Аполлон» взорвал одну из ракет, но две продолжали приближаться. До того как третий пост отключился, компьютеры «Бесстрашного» сочли их уничтоженными, а теперь автопилоты ракет беспорядочно меняли направление, выбирая цель, и сбивали с толку системы защиты. Хонор напряглась. Придется туго. Если ракеты не остановят хотя бы за двадцать пять тысяч километров…
Еще одна ракета сдохла за двадцать семь тысяч километров до цели. Последнюю удалось увести с курса, но через шесть сотых секунды она все равно взорвалась на траверзе левого борта – и корабль Ее Величества «Бесстрашный» забился в судорогах.
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Суворов Виктор
Березин Федор