в темно-синие глаза, поправил сбившуюся набок прядь волос, а потом наклонился и
крепко поцеловал.
Храпши много после полудня. Хотя боярин Мурат с сыновьями пришел к соседу на
выручку как и обещал, к полудню, однако кони его успели изрядно взмылиться и
нуждались в отдыхе - как, впрочем, и люди. Ожидай Дмитрий Сергеевич осады:
ничего страшного, но выступить в новый поход витязи оказались не готовы.
Пришлось дать им пару часов на роздых, а уже потом снова поднимать в седло.
чалдаров. До Вил они домчались довольно быстро - и удивились целостности
селения и спокойствию строящих новый овин смердов.
людишек.
поклонился мужик. - Только не сарацины это. Вы у Харитона спросите, он их
видел.
открытый ставень:
комнаты и принялся кланяться оттуда.
в лес ушли, к Храпошинским холмам. Ждали, ждали, никто не идет. Мы в деревню
только вернулись, а тут и ратники подошли. Кто убег, а я с бабами в подпол
спрятался, - Харитон глубоко вздохнул. - Нашли...
трогали, даже баб не лапали. Снеди попросили. Денег, молвили, нет, дали на
обмет две странные полати, тряпочные. - Тут Харитон хихикнул. -Тоненькие, а нас
с Прасковьей выдерживают.
перекрестился:
странные пели. Колдунья есть среди них, барин, одета срамно, вся красная, а как
голос подаст, так аж в ушах закладывает, и сосны качаются. Истинно ведьма,
боярин, и сила в ней страшная, иерихонская!
что иноземцы ведут себя мирно, деревни не разоряют, обиды не чинят,
первоначальный азарт погони и жажда мести поутихли. Дмитрий Сергеевич
прищурился на вечереющее небо и задумчиво вспомнил:
пожал плечами, и решил:
иноземцами двинемся поутру.
в любую деревню, и говоришь;
задумчиво поглаживаешь рукоять меча.
дают с собой пирогов и мяса, и с облегчением машут платочками вслед уходящей в
лес колонне.
преодолеть расстояние от деревеньки и до самого Финского залива. По пути
попалось два небольших поселка - и два раза они задерживались от силы на час,
чтобы перекусить. Наверное, в последнем из них можно было бы остаться на ночлег
- но путникам не терпелось увидеть морской фасад Петербурга, а ночевать в лесу
им не привыкать.
воспоминаниям, оставшимся после посещения Петергофа, берег оказался не
каменистым пляжем, на который с томным шелестом накатывают невысокие волны, а
натуральным болотом, порошим кустарником вперемешку с камышами.
пришлось пройти несколько километров вдоль берега, а потом просто спуститься к
воде по руслу мелкого холодного ручья.
из высоких светлых домов и темная витрина гостиницы "Прибалтийская", тянулась
темная полоса леса, местами прерываемая желтыми проплешинами обширных камышовых
зарослей. Слева - там, где всегда возвышался над Кронштадтом купол Никольского
собора, также зеленели кроны деревьев.
настолько свыкнуться с мыслью, что они, всем фестивалем, ухнулись в
шестнадцатый век, что не ощутил даже удивления. Хотя чувство легкого
разочарования в душе все-таки промелькнуло. - Привал.
загорелись костры, в котелках забулькал ароматный чай. Все как всегда: лес,
костры, палатки.
первого, а середина шестнадцатого века.
приключения, но холодный разум подсказывал ему, что ради дурацкого розыгрыша
никто не станет сносить старые и строить новые деревни, никакое "шоу скрытой
камерой" не сможет сравнять с землей огромные мегаполисы и полностью истребить
дороги.
воображения больного психа. Но даже в такой ситуации - что это меняет конкретно
для них?
мужской голос:
далеко над ночным заливом растекся припев к песне еще не родившегося Юрия
Шевчука:
опричника:
не отпустил. Сыну передал, держать наказал крепко. Взнуздали его и в подпол
спрятали.
уздечку. - В Еглизи тать приходил, из Никольского болота вылез. Поросенка
разинского поймал, крупы себе ссыпал из овина, Матрену обидел по бабему делу.
ушел, жонка его с детьми малыми в подпол спряталась. А Матрена, - дед
усмехнулся, - у нее, мобыть, у самой в ентом месте чесалось. Баба здоровая, а
одна столько лет векует...
Господи его душу! Все поместье обезлюдел, смерды наперечет. Матрена два года
назад, аккурат к приезду нового хозяина в поместье, овдовела, не успев
забрюхатить. Теперь одна бывшее мужнино хозяйство на себе волохает. Хоть бы
Никита Разин с ней согрешил, что ли... Глядишь, прибавка бы в людишках пришла
как байстрюки подрастут - двор бы поднялся. Прям хоть сам поезжай брюхать!
твоего проехал.
за сквернословие. Пока он тут непонятно каких чужеземцев ловит, в собственном
доме тать объявился. И поместью убыток, и за станишничество в Северной пустоши
все одно с него спросится.
подошедший боярин Мурат. - Ты только скажи. Пока все оружные, завернем и к тебе
в усадьбу.
болоте конному воинству делать нечего. Сам татя поймаю. А нам выступать пора.
ивановской деревеньке Мухоловке.
стояло по три двора, так что дорога к ним оказалась более-менее наезженной,
однако до тракта, ведущего к Неве и ореховому острову, по которому местами два
Белоусов Валерий
Свержин Владимир
Перумов Ник
Семенова Мария
Никитин Юрий
Посняков Андрей