капюшон, который я не стал одевать, оттягивал ворот назад и звенья кольчуги
давили на горло, затрудняя дыхание. Пальцами ощутил, что кожа на шее не
гладкая, на ней отпечатался узор, словно чешуя. Плечи тоже болят. Надо было
одеть вниз толстую фланелевую рубашку, но кто мог знать?
и раскорякой ковыляю в кусты. Даже когда я ездил со сборщиками подати, и
то проводил в седле меньше времени. А тут еще эта кольчуга. Завтра еду без
нее. Если вообще еду. Если Уртон сумеет меня разогнуть и посадить на лошадь.
Солнышко светит, птички поют, травка зеленеет. Мышцы не болят. Хорошо! И
тут вспоминаю, куда и зачем мы едем. Завтракаем в хмуром молчании (с моей
стороны). Уртон доволен жизнью и любуется пейзажем. А я думаю, что делать,
если со стены в меня начнут стрелять. Хороший арбалет - он латы пробивает.
А еще есть луки такие - в рост человека. И стрела для этого лука полтора
метра. Лучник ложится на землю, упирается в лук ногами, оттягивает тетиву
обеими руками. Если стрела попадает коню в грудь, она вся в него уходит.
Только оперение торчит. Нет, из такого лука по мне стрелять не будут. Со
стен из такого стрелять неудобно.
надолго замолчал. Молча проезжаем километра два. - Понимаешь, Джон,
в темнице должны сидеть узники, - неожиданно продолжает Уртон. - Пока
дракона была узницей, я знал, что делать. И отец мой знал, и дед. Но
ты все перевернул. Теперь все ее уважают, но она по-прежнему в темнице.
Это неправильно. Так не может продолжаться долго.
спросил я.
- ложь?
гипотезу. Как ее проверить? Провести эксперимент, как сказала бы тетя
Элли. Выпустить ее на свободу. Если мой род захиреет, а власть в замке
захватит узурпатор, значит гипотеза Томаса Конга была верна. А сколько
лет (или поколений) надо ждать результата эксперимента? А как поставить
контрольный опыт? Тетя Элли говорила, что нужно ставить хотя бы три
эксперимента. Только тогда можно судить о достоверности результата. А чем
кончилось бы дело с Каспером, если б не тетя Элли?
когда заметил, мотнул головой и рассмеялся.
мой род захиреет без всякой драконы.
что он верит - пока тетя Элли в подземелье, со мной ничего не случится.
Как бы он ни относился к драконе, на волю выпустить ее не захочет. Ни
за что. Знал бы он, что тетя Элли уже на три четверти свободна. Или даже
на четыре пятых. Осталось освободить только шею, лапы и живот. Она сама
уже подкапывает себя кончиком хвоста, а меня зовет только унести камни,
или если попадается уж очень крепко сидящий камень. И перепонки на крыльях
у нее растут нормально. А если так - я нарушил клятву Конгов. И сэр Добур
на самом деле запросто может пристрелить меня. Нет, глупости. Отец клятву
давал, но я-то еще нет. И тетя Элли по-прежнему в подземелье.
Поминутно просыпался от каждого шороха. Утром встал с тяжелой головой,
забыв абсолютно все наставления тети Элли. Поковырял ложкой в котелке,
запихнул что-то из еды в себя. После долгих колебаний одел кольчугу.
Уртон запряг лошадей.
заметили, ворота закрыли.
вступили на мост. Уртон вопросительно взглянул на меня. Я кивнул.
Уртон. - Открывай ворота.
Почему-то я подумал, что если нас не пустят, то можно будет с достоинством
уехать.
вверх. Когда он только успел облачиться в латы? Я обнажил меч и отдал его
Уртону. Стянул через голову кольчугу и тоже протянул ему. Выехал на середину
моста.
меня у леса. Так мы с ним заранее договорились. За воротами десять лучников
стояли полукругом в полной готовности. В меня не целились, но стрелы лежали
на тетиве. Я повернулся к ним спиной и стал наблюдать, как сэр Добур
спускается со стены. Доспехов на нем не было. Он схитрил, одел на голову
шлем и накинул кирасу, даже не застегнув, чтоб снизу казалось, что он в
доспехах. А сейчас и их снял.
во владение замком, но если б он назвал меня лордом, не обиделся бы.
Мы прошли в кабинет. Сэр Добур приказал служанке налить нам вина. Я сделал
один глоток, чтоб он не думал, будто я боюсь, что он меня отравит, и
отставил кубок. Сэр Добур выпил свой до дна и склонился над письмом.
Читал он страшно медленно, шевеля при этом губами. К тому же, перечитал
письмо раза три.
не хочу. Убежать хочу, куда подальше.
и поднял на меня глаза. - Извините, сэр Джон... Бывают обстоятельства...
У меня четыре тысячи крестьянских семей, и они все хотят есть. Того, что
осталось, не хватит до следующего урожая. Люди будут голодать. Казна пуста.
Отсрочка, которую мне дал ваш отец, истекла полгода назад. Чтобы не было
разбоя и грабежа, я забрал у людей все припасы и сам буду распределять
их. Отдать последнее сборщикам дани - значит заморить голодом четыре
тысячи семей. Я на это пойти не могу.
отец не заклеймил ее. Ошейник можно снять, клеймо - нет. Клеймо - это на
всю жизнь.
голосом, полным горького сарказма.
- серьезно ответил я. Добур фыркнул. - Отец - разумный человек. Он все
поймет, - продолжал я, ни на что не надеясь. - И каждый сам должен отвечать
за свои поступки. Ваша дочь наказана за вас.
замке.
Не рыцарем. И я рассказал. Все, что было.
И будь что будет. Прочитайте это, - он положил передо мной письмо.
бумаги текстом вниз. Тогда сэр Добур взял его и, запинаясь через слово,
прочел вслух.