Чтение 28–й страницы книги ~Повесть былинных лет~

- Чего это он?!! - удивился Лука, нервно теребя мочку уха.

- Достали! - просто пояснил Колупаев. - Я и сам, когда этих пузатых вижу, еле сдерживаюсь. Руки так и чешутся их за бороды оттягать.

Муромец благополучно добежал до телеги и, свалившись на четвереньки, спрятался под ней, тихонько чертыхаясь.

- Что уже там случилось? - с мировой скорбью в голосе спросил Степан, извлекая из телеги огромный булатный двуручник.

- Сдал я Паньков боярам из рук в руки, - прохрипел снизу богатырь, - а затем предложил им всем выпить...

- О боже! - простонал кузнец. - Только не это...

- Да, вот так! - дерзко выкрикнул из-под телеги Илья. - Я тоже, может быть, человек, и ничто земное мне не чуждо. В общем, выпили мы, я и заехал одному пузатому в глаз.

- Как? Зачем?!!

- А че он?

- Что че?!!

- Да сам не знаю, накатило что-то, прямо умопомрачение какое-то. А тут еще эти ескулапы бесовские, да и Кондратий в корчму ту очень некстати заглянул, должок вспомнил.

- Весьма неудачное стечение крайне неудачных обстоятельств, - вставил Лука, с тревогой глядя на приближающихся врачевателей.

- Ты, Илья, просто ходячее недоразумение, - свирепо гаркнул Колупаев, кладя тяжелый двуручник себе на плечо.

Ведун с помощником остановились.

- Давайте все решим миром, - предложил старикашка, не рискуя пока подходить ближе. - Мы ведь цивилязованные люди.

- Давайте, - согласился Степан, взмахивая мечом.

- За все ведь уже уплочено! - в отчаянии прокричал ведун. - Мы вырвем зуб и уйдем.

- Угу! - промычал Иван Наркозов, высматривая спрятавшегося под телегой Муромца.

- Пошли на фиг! - проревел из своего ненадежного укрытия богатырь и продемонстрировал врачевателям красноречивый расейский кукиш.

- Пациент, вам же хуже будет...

Кузнец уже приготовился прогнать наглецов, когда невдалеке снова показался Кондратий.

- Илья, скотина, ты сколько в корчме той выпил? - с большим подозрением спросил Колупаев.

- Достаточно, - ответил Муромец.

- Достаточно для чего?

- Для Кондратия.

- Пустая макитра, я же тебя предупреждал!!!

- Дык...

Кондратий был уже совсем рядом. Врачеватели поспешно спрятались за ближайшим деревом.

Степан сделал выпад, Кондратий увернулся, парируя двуручник молотом. На траву полетели зеленые искры.

- Степан, не вмешивайся...

- Не могу, ентот идиот мой друг... - Блямс!!!

Сноп искр.

- Но я все равно его хвачу, не сегодня так завтра!

- А вот хрен тебе! - Дзынь!!!

- Степан, не дури, мы же давно... с тобой знакомы, зачем тебе этот... увалень... одна ведь обуза.

Трах!!!

В забавном шлеме Кондратия появилась небольшая вмятина.

- Я же тебе сказал - он мой друг!

- Ой, не смеши мои валенки, - заржал навий богатырь. - Если он тебе зачем-то да нужен... так только затем... чтобы честной люд, глядя на эту орясину, быстро смекнул... кто настоящий герой, а кто нет.

- Это правда? - жалобно проблеял из своего укрытия Муромец.

- Конечно нет! Илья, не верь синемордому, он хочет нас поссорить!..

- Дык... - Блямс!!!

Огромный молот отлетел в сторону. Кондратий охнул и, получив волшебным сапогом под зад, провалился в землю.

- Ух ты! - разом выдохнули Илья с Лукой.

- Вот так! - Колупаев вытер лицо рукавом влажной от пота рубахи. - Что, небось думаете, в первый раз я его посрамил?

- Угу!

- Наивные вы чебуреки. Ладно, Муромец, ходи сюда.

Богатырь покорно вылез из укрытия и осторожно, бочком придвинулся к кузнецу.

Степан покачал головой и, развернувшись, слегка двинул Илью в челюсть.

Муромец, не устояв, ошалело сел в траву.

- За что-о-о-о?!!

- Давай зуб!

Богатырь пожевал губами и выплюнул больной зуб на ладонь.

- Здорово! И совсем не больно!

- Вы все видели? - гневно прокричал кузнец врачевателям.

Но тех уже и след простыл. Поверженный в пух и прах Кондратий зрелище не для слабонервных. Такого на Руси сроду не случалось.

Земля у телеги зашевелилась.

Колупаев снова схватился за меч. Но это был не жаждущий реванша навий богатырь.

К счастью.

Для навьего богатыря.

В поросшей травой земле откинулась ловко замаскированная крышка, и из темного зева холодного колодца появился мертвый цыган с висящей за спиной мандолиной, повязанной на грифе красным бантом.

- Меня Кондратий послал, - без обиняков заявил он. - Сказал, что за тобой, кузнец, небольшой должок.

Степан кивнул и, сняв волшебные сапоги, протянул их мертвецу.

Жаль было, конечно, с такой обувкой расставаться, но ничего тут не поделаешь, коль слово честное кому дал, так значит держи до самого конца.

- Да, кстати, - добавил цыган, с улыбкой натягивая на босые бледные ноги вновь обретенные сапоги. - Емельяна Великого на Руси не ищите. Он нынче в Средиземье гуляет, в гостях у друга закадычного Гендальфа Серого!

И, сообщив сие, счастливый цыган неспешно вернулся обратно под землю, со скрипом задвинув поросшую высокой травой "навью печать".

ГЛАВА 19

О том, что все еще только начинается

Похмелье на следующее утро было особенно жестоким.

Валявшиеся под пиршественным столом удельные князья, громко стеная, просили опохмелиться. Но некому было налить, ибо многочисленные слуги находились в таком же плачевном состоянии, как и их господа.

Единственным, кто не особо страдал от головной боли, был Всеволод Ясно Солнышко, пивший на пиру исключительно квас да немного краинской перцовой горилки.

Встав со скамьи, на которой, собственно, и прикорнул, Всеволод подошел к валявшемуся на полу в обнимку с гетманом Шмальчуком Николашке (перед тем как заснуть, они, судя по позам, пили на брудершафт!) и уже хотел было разбудить секретаря хорошим пинком, как вдруг резко передумал, заметив под ногами открытый берестяной короб.

Князь наклонился и, вытащив из короба свежую бересту, с удивлением прочел изящный заголовок "Повесть былинных лет". Чуть ниже шла приписка: "Автор Николай Острогов".

Судя по всему, повесть была не дописана.

Всеволод быстро пробежал глазами текст, потом, уже медленнее, прочел наугад небольшой отрывок...

"Вот и пришло время, братья, правду-матку узнать об одном князе расейском, небезызвестном Всеволоде из удела Сиверского.

Ну то, что он скуп да жаден до неприличия, так это многим известно. Да и вообще, покажите мне хоть одного щедрого князя, и я ему в своей повести отдельную главу посвящу с прологом и епилогом. По-гречески, значит, как в ентих трахедиях ихних.

Токмо у нас на Руси любые трахедии, как по волшебству, превращаются в комедии. Взять, к примеру, ту же свадьбу Всеволода.

А дело так было. Пошли они однажды с братом Осмомыслом, князем Ижорским, по девкам..."

Князюшка машинально схватился за кинжал, но на поясе у него болтались лишь пустые ножны. Ведь накануне князьям пришлось сдать оружие!

Вот он проклятый летописец, в двух шагах на полу лежит, пузыри пускает и ни о чем, мерзавец, не ведает, ни стыда, как говорится, нет, ни совести.

- Экую я змею у себя на груди пригрел! - сокрушенно покачал головой Всеволод и тут же вспомнил о своих непутевых племянниках.

Как они там, все ли с ними в порядке? Ведь за призраком их посылал, а лживый злопыхатель тем временем рядом крутился, льстил да врал князю, а сам втайне от всех строчил свою оскорбительную гисторию... Волк в овечьей шкуре!

- Братья!!! - вдруг разорвал тишину истошный вопль, и в праздничный шатер ворвался худой высокий мужичишка. - Братья, беда!

- Чего?!! - удивился Всеволод и еще больше удивился, узнав в утреннем нарушителе спокойствия знаменитого расейского смутьяна Пашку Расстебаева.

- Расстебаев, ты?!!

- Да, я, а кому ж еще, окромя меня, в Кипише трезвым-то быть? Просыпайтесь, скорее просыпайтесь!

- А в чем, собственно, дело? - недоуменно вопросил с пола пришедший в себя батька Лукаш. - Что за суета в шестом часу утра?!!

Князья нехотя выбирались из-под столов, блуждающими взглядами ища остатки вчерашнего пиршества: может, где капля-другая первача осталась?

- Скорее, нужно поспешить!!! - продолжал истошно орать Расстебаев.

- Поспешить? - переспросил Вещий Олег. - Зачем нам спешить? Мы вздернуть тебя на виселице всегда успеем.

- Беда, други, не до виселицы вам всем скоро будет.

- Говори! - Всеволод грохнул по столу кулаком. - Мужики, успокойтесь. Я требую тишины!

Князья недовольно заворчали.

- Несколько дней назад на Русь прибыл некий заокиянский гость по имени Фокс Шмалдер, - нервно затараторил Павел, стараясь изложить по возможности все сразу.

- Ну, приезжал такой, - кивнул Всеволод, - я его в своем уделе принимал, да и прочие князья тоже.

Прочие князья согласно закивали.

- Так вот, ентот Шмалдер мериканский шпиен!!!

- Ну и что с того?!! - изумился Ясно Солнышко. - Думаешь, мы об этом не знали?!!

Впервые в жизни Расстебаев выглядел совершенно растерявшимся. Глядя на его очумелую морду, присутствующие громко рассмеялись.

- Неужель ты думал, что мы такие лопухи? - сквозь смех пробасил батька Лукаш.

- Денежки мы у него брали, - добавил Владимир Длинные Руки, - и клятвенно обещали границы уделов своих от соседей рьяно оберегать.

- А вместо этого, - усмехнулся Богдан Шмальчук, - на мериканское золото каждый год Великое Вече устраивали с плясками, бесплатной выпивкой и славным пиром.

- Так, значит... - Расстебаев лихорадочно переваривал услышанное. - Ладно. А о том, что на Русь готовится вторжение, вы тоже знаете?

В праздничном шатре воцарилась гробовая тишина.

- Я тоже нечист на руку, - добавил Пашка, - и я брал у этого Шмалдера золото, обещая нести в земли русские смуту. Но на самом деле отдавал все тульским мастерам на литье пушек. Я не какой-нибудь Июда и пришел предупредить вас. Скоро начнется война, и лучше вам немедля собрать ваши армии в одну, дабы достойно ответить агрессору.

Удельные князья молча переглянулись.

- Всеволод, ты возглавишь объединенную армию! - хрипло проговорил батька Лукаш. - И да поможет тебе Велес!

Всеволод коротко кивнул, отметив про себя, что Николашки с коробом уже и след простыл. Быстро сориентировался, сволочь.

- Когда начнется вторжение, известно? - спросил князь Шмальчук, нервно барабаня пальцами по столешнице.

- Возможно, сегодня в полдень! - ответил Расстебаев.

- Что же ты, шельма, ранее-то молчал?

- Не знал я ранее. За Шмалдером следил, и, когда тот с царем Жорджем по особому устройству говорить стал, я сразу все и понял.

- Не успеем. - Вещий Олег сокрушенно махнул рукой.

- Но попробовать все же стоит, - стоял на своем батька Лукаш. - Ну что, Всеволод, справишься?

- Справлюсь, а как же иначе! - лукаво усмехнулся Ясно Солнышко. - Чай не впервой.

И, запахнув на груди атласный плащ, князь Сиверский стремительным шагом покинул пиршественный шатер.

* * *

Гришка и Тихон с завидным упрямством пробирались к Разлив-переправе, не оставив надежду добраться до вожделенного Хмельграда. Помнили ведь лоботрясы: ежели что, князюшка живо ремней из их румяных задниц нарежет на стремена да прочую конскую сбрую.

- Сколько лишений мы за эти дни натерпелись, - ныл и причитал Тихон, - сколько страхов и ужаса пережили. Никогда я, наверное, не забуду сей наш ратный поход.

- Так уж и ратный? - рассмеялся неунывающий Григорий. - Ты, братишка, я вижу, совсем раскис. А знаешь ли ты, что в Хмельграде выпивку во всех корчмах подают за сущие гроши.

- Ужель правда?!!

- Да чтоб мне сдохнуть! Однако выносить хмельградский первач из города нельзя, сразу же в уксус превращается.

- Ну, раз так...

- Да нечего тебе унывать. Вот придем в Хмельград да как напьемся... до свинского состояния.

- Зачем это до свинского состояния?!! - осторожно спросил Тихон.

- Песни крамольные будем петь... Я говорю это к тому, что упьемся мы до потери человеческого облика. Как древние греки на этом острове их... как его... Лесбосе. Все мореплаватели как туда приплывали, так там жить до конца своих дней и оставались, медленно обрастая длинной шерстью... Шут с ним, с князем да с его заданием. Скажем, что в Хмельграде никого не нашли, глядишь, и не будет Всеволод особо на нас серчать, смилуется да поощрит. Как увидит наши исхудавшие замученные физиономии, так сразу все и простит.

- Ага, как же, - с сомнением проворчал Тихон. - Серчать, может, и не будет, а то, что выпорет, так енто уж наверняка.

- Родных племяшей?!!

- Ага. Мы-то ему одна лишь обуза. Проку от нас никакого, даже вот одного-единственного летописца не сыскали.

- А пущай он сам, раз такой умный, без нас его сыщет! - разозлился Григорий. - Во всяком случае, мы сделали все, что могли, и даже больше...

Так добры молодцы и препирались, пока топали по пыльной дороге к Разлив-переправе.

У переправы все было как обычно.

Бревенчатый домик лодочников, паром к берегу веревкой привязан, флюгер на вкопанном в землю пограничном столбике весело скрипит.

- Гребибля! - заголосили княжеские племянники. - Гребубля, вы где?!!

Тишина.

- Утопли, что ли? - не очень удачно пошутил Гришка, и добры молодцы пошли прямо к хлипкому домику на пристани.

- Гребибля!

- Гребубля!

- Отзывайтесь, черти, к вам гости. Хотим поскорее на тот берег попасть. Ау-у-у-у...

- Что-то не нравится мне все это, - прошептал Тихон, с подозрением прислушиваясь.

- Да полно тебе, - беззаботно махнул рукой Гришка. - Ты что, уже и лодочников боишься? Да они даже мухи не обидят!

В хлипком домике послышалась какая-то непонятная возня.

- В прятки решили с нами поиграть? - заржал Григорий. - Видно, напились в честь общерасейского Вече до позеленения. Эй, пьянчуги, выходите!

Сказав это, дружинник весело рванул дверь домика на себя.

- Не-э-э-эт!!!.. - завопил Тихон, с опозданием заметив на берегу зловещие следы...