колеблясь. - Но, э... Опасность...
- У меня впечатление, что вы собираетесь пустить в ход превосходную магию.
перекосилось от усталости. Он настаивал, чтобы я шел домой и ждал там. В
этом были свои практические резоны. Были и возражения. Например, если бы
дела пошли кисло, и мы бы обнаружили, что нас атакуют, мне следовало бы
превратиться в волка и держать оборону, пока в действие не вступит
полиция. Барни остался у себя. В помощь ему было выделено несколько
добровольцев. Он был уже не просто талантливый исследователь, он был босс.
принял решение принять предложенную Джинни помощь.
дорогостоящее оборудование. Умалчиваю уже о полностью уничтоженных
приборах, но... Вы только вообразите, сколько времени и денег уйдет на то,
чтобы заново настроить каждый прибор! От рудопоисковой рогульки, до
вечного двигателя! Я уверен, что все надлежащим образом защищено, но
независимая проверка, конечно не помешает. Потом пройдитесь возле цехов и
лабораторий и поглядите, что я мог посмотреть. Там, где нужно, поставьте
их на защиту.
находится. - Что мне будет нужно, я возьму на складе. А если понадобится
помощь, попрошу мальчиков из отдела алхимии. - Она помолчала. -
Подозреваю, что вы двое будете сейчас очень заняты.
Барни. - А если кто-то из них чрезмерно разъярится, будет лучше, если
рядом окажется Стив. Он - хороший телохранитель.
фыркнул я.
забывай о том, что нам нужно соблюдать законность. Я не владелец данного
участка земли, я всего лишь владелец расположенного на нем предприятия. Мы
действуем по инициативе наших работников. И, после того, как дирекция
согласилась поддержать наши действия, Джек Робертс весьма одобрил наш
план. Кроме того, владельцы мы участка или нет, но применив против
вторжения в наши владения колдовство, мы поступаем менее жестоко, чем если
бы было пущено в ход огнестрельное оружие. То, что мы сделаем - это не
приносящее вреда оборонительные меры, направленные на защиту нашей жизни,
наших детей и нашего имущества.
всяком случае, поскольку существует закон, нужно, чтобы будущей
свидетельнице, которой предстоит остаться в этом здании, было все
совершенно ясно.
эластичный без швов костюм. В нем, когда я человек, арестуют за
неприличный вид. Но когда я делаюсь волком, он не стесняет движения.
Лунный фонарик, словно толстый круглый амулет, уже висел на моей шее.
Джинни крепко поцеловала меня и шепнула:
было никакого оружия, если не считать кулаков, ног, возможно контрабандно
протащенной дубинки и так далее. То есть, у них не было ничего, чего я мог
бояться, сменив кожу на шкуры. Даже нож, пуля, клыки, могли причинить мне
лишь временный вред. Да и то, нужны были бы особые, я бы сказал редкие
условия, вроде тех, при которых я потерял половину хвоста во время
войны... Кроме того, вероятность, что начнется драка, была очень
маленькой. С какой стати оппозиционеры станут нападать на меня? Полиции бы
хватило на один зуб, а пока проворачивается затея с мученичеством,
прикрыть наш завод было бы гораздо легче. Несмотря на это, голос Джинни
звучал не совсем ровно. И пока мы шли через зал, она смотрела нам вслед.
Смотрела, пока мы не завернули за угол.
Одеяло он перекинул через руку.
на тебя.
только огни эльфов. Этот свет не препятствует трансформации.
уверенности я использовал спектроскоп. Сейчас в нем достаточно
ультрафиолета, так что у тебя могут возникнуть трудности. Это результат
хранительных заклинаний - на случай нашего нападения.
воды. Выставляется напоказ. Но умный прием. Фанатики и наивные детишки,
входящие в эту банду, увидали, что вокруг нас установлено защитное поле. И
тут же заключили, что это необходимо. Итак, было вновь подтверждено, что
"Источник норн" - их враг, - он покачал головой. - Поверь мне, Стив, этими
демонстрантами управляет словно марионетками, кто-то более сильный.
обучение... И хотел бы я знать, чему их еще обучают в этих никому не
доступных семинариях... Давай попытаемся поговорить с ним.
заявляли, что если члены их церкви вмешиваются в политику, они это делают
исключительно как честные граждане.
это чрезвычайно просто, чтобы быть правдой. То, что мы видим - это
общественное волнение, недовольство людей, какие-то неопределенные
изменения...
стеклянными панелями. Панели, как и окна, были разбиты вдребезги, но никто
не догадался заложить дыры. Наши защитные чары могли действовать
беспрепятственно. Разумеется, на нас эти чары не действовали. Мы вышли на
лестничную площадку, прямо к тем, кто хотел заблокировать нас в здании.
забиты людьми. Никто на нас пока не обращал внимания. Барни похлопал по
плечу тощего бородатого юнца.
Разрешите? - он выдернул из немытой руки юнца плакат, навесил на него
одеяло и, подняв как можно выше, замахал этим импровизированным флагом.
Цвет его лица был желто-зеленый.
видел лица, лица, лица. Лица рядом со мной, лица снизу. Выплывающие из
мрака, куда не доходил колеблющийся свет. Но, думаю, что виной было только
то, что я торопился, или мое предубеждение, но создавалось жуткое
впечатление, что все лица совершенно одинаковы. Всем приходилось слышать о
длинноволосых мужчинах и коротко подстриженных женщинах, об их немытых
телах и изношенной одежде. Все это наличествует в избытке. Естественно,
обнаружил я и обязательных в таких случаях седобородых радикалов и их
прихлебателей из студенческих общежитий. И хулиганов, и тунеядцев, и
вандалов, и правдоискателей и так далее. Но было здесь и много чистых и
хорошо одетых, ужасно серьезных мальчиков и девочек. И у всех них - у
высоких, низеньких или среднего роста был удивленный вид, как будто они
внезапно обнаружили, что участвуют в пикетировании. И у всех них - у
высоких, низеньких, средних, богатых, бедных, гетеросексуальных и
гомосексуальных, в каких-то отношениях способных и тупых в других,
интересующихся одними вещами и лишь скучающих, когда они сталкиваются с
другими вещами, обладавших бесконечными и неповторимыми наборами своих
воспоминаний, мечтаний, надежд, и у каждого свои страхи и своя любовь - у
всех у них была душа.
мог бы сосчитать, на скольких наподобие спортивных табло указывался счет,
с которым выигрывает святой Иоанн. На скольких были тексты, что-то вроде
"возлюби своего ближнего", или просто "любовь". Впрочем различия в текстах
было мало, они повторялись и повторялись. Тексты на иных плакатах были
менее дружелюбные - "Дематериализуйте материалистов!", "Фабриканты оружия,
рыдайте!", "Прекратить снабжать полицию рогами дьявола!", "Убейте убийц,
ненавидьте ненавидящих, уничтожайте несущих уничтожение!", "Закрыть это
предприятие!".
ничем иным, как набором плакатов, поперек которых были написаны эти
лозунги.
чувствующих настоятельную необходимость нанести удар прямо в брюхо богу
существующего порядка. Очень плохо, что большинство людей старея и жирея,
теряют интерес к подобным вещам. Истеблишмент зачастую нестерпимо
самодоволен, ограничен и глуп. Его руки, которые он заламывает столь
ханжески благодаря благочестивости, слишком часто обагрены кровью.
грядущих темных времен, которые продлятся, пока не возникнет новый и,
вероятно, еще худший истеблишмент, который восстановит порядок. И не
надувайте самих себя, что ничего подобного не случится. Свобода -
прекрасная вещь, пока она не превратится во что-то иное. В свободу
вламываться в чужие дома, грабить, насиловать, порабощать тех, кого вы
любите. И тогда вы с восторгом встретите того, кто въедет на белом коне и
начнет обещать, что перевернет и изменит вашу жизнь. И сами вручите ему
кнут и саблю.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Гуль Роман Борисович
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман