тот. - Энниас может запугивать патриархов, потому что Чиреллос наводнен
его солдатами церкви. Если патриарх, скажем, вы или Долмант, официально
назовет положение в городе религиозной смутой и прикажет Воргуну привести
сюда войско, то положение изменится. И тогда стращать и запугивать сможем
уже мы.
избирать Архипрелата, запугивая патриархов.
эту игру. Нам придется играть по его правилам, пока мы не сможем изменить
их.
нами.
Долмант? - ухмыльнулся Эмбан.
постараться, чтобы никто не узнал об этом письме, иначе, если Воргун
получит другой приказ, от другого патриарха - это может сбить его с толку,
а Воргун достаточно сбит с толку и без того.
он заснул, в его измученном всеми последними событиями мозгу с
надоедливостью августовских мух крутились различные числа. Шестьдесят
девять сменялись семьюдесятью одним, потом восьмьюдесятью, восемнадцатью.
Затем из темноты самоуверенно выплывала девятка. Он уже не понимал, что
значат эти числа, выстроившиеся перед ним в блестящих доспехах с оружием,
изготовленным к бою. И как каждую ночь в последние недели, где-то позади
маячила неясная тень. Она не пыталась ничего предпринять, только
наблюдала.
разбирался. Он привык находить решения на поле битвы, где с его силой,
боевой выучкой и храбростью для этого не требовалось чрезмерных усилий. В
политике, однако, слабейший был наравне с сильнейшим. Слабая старческая
рука, поднятая на голосовании, оказывалась сильнее закованного в сталь
кулака. Его инстинкт подсказывал, что наилучшее решение покоится в ножнах,
но убийство первосвященника Энниаса могло расколоть всю Эозию на две
враждующие части, в то время, когда несметные армии Отта стояли на
границах Лэморканда, ожидая своего часа, чтобы напасть на ослабленные
распрями западные королевства.
ложа, стараясь не разбудить спящего на соседней кровати пажа. Он накинул
монашеский плащ и, осторожно ступая, пошел по темным коридорам дома к
кабинету Долманта.
очагом, с чашкой чаю в руке, застывшим загадочным взглядом уставившись на
ворчащее пламя.
длинные ноги. - Мы не годимся для всех этих дел. Никто из нас. Все эти
расчеты просто сводят меня с ума. Я не уверен, что ты сама как следует
понимаешь, что означают все эти числа. Вы - стирики - читать не умеете,
так что вам трудно разобраться в числах, больших, чем количество пальцев
на руках.
слегка раздражен. Я как будто попал на поле битвы, где ничего не в силах
сделать. А ты не можешь обратиться к Афраэли с просьбой изменить ход
мыслей некоторых членов Курии? Это было бы просто и действенно, и, к тому
же, так мы могли бы избежать огромного кровопролития.
по чужим правилам? Может быть, я и справился бы с этим, если бы понимал их
получше. Честно говоря, я предпочел бы решать эти вопросы с мечом в руке.
Что ж ты молчишь?
скорби и упрека.
часто поступаем так с людьми, которых любим.
он.
Спархок. - Вы бодрствуете тоже по этой причине?
заболел - повар. Не знаю, зачем за мной послали - я ведь не лекарь.
Сефрения. - Ведь у вас есть своя, особо тесная связь с эленийским Богом.
Они верят в ее действенность. Ну и как здоровье бедного малого?
хороший повар, но я бы не хотел, чтобы он нашел смерть под моей крышей.
Так что же все-таки произошло в Симмуре, Спархок?
что им поведал Личеас.
далеко?
весьма разумно неожиданно сказать об этом в присутствии Энниаса. Это может
ошарашить его - нам на руку. Ну вот, по приказу Эланы Личеас и Арисса
арестованы и заключены в монастыре близ Демоса, и я везу с собой несколько
письменных указов о взятии под стражу некоторых лиц. Как государственных
изменников. В одном из них фигурирует имя Энниаса. Кстати, у меня
мелькнула одна мысль - не стоит ли Рыцарям Храма отправиться в Базилику,
арестовать там Энниаса и отправить его в Симмур в цепях? Элана весьма
серьезно говорила о повешении или обезглавливании, когда мы вернемся.
возразил Долмант. - Это храм, а храм никогда не отказывает в убежище
преступнику, совершившему гражданское преступление.
энниасовых подпевал?
Макова - продажная тварь, но он хорошо разбирается в законе и всегда может
придумать множество всяческих лазеек и уверток, чтобы достичь своих целей.
Все остальное время он проводит, стараясь склонить на свою сторону не
высказавших своей позиции патриархов. Однако эти девятеро - весьма
проницательные и хитрые люди. Они никогда впрямую не принимают его
предложений, а дают понять свой ответ тем, как голосуют на заседаниях. А
ты не хотела бы отправиться с нами и полюбоваться на наши забавы, матушка?
- с легкой иронией в голосе спросил Долмант.
Сефрения, - но возникает одна трудность: многие эленийцы искренне убеждены
в том, что если когда-нибудь стирик переступит порог Базилики - собор
неминуемо рухнет. Так что, если можно, то я лучше останусь здесь.
Спархок.
председательствует Макова - на этот пост избирают простым большинством - и
он пользуется своей властью, назначая заседания по своему, или еще
чьему-то капризу. Кстати же и гонцы, доставляющие приглашения, бывает,
сбиваются с пути. К противникам Энниаса, разумеется.
спросила Сефрения.
древности какой-то патриарх составил свод правил о заседаниях Курии. Из
истории известно, что это был старый пустозвон, одержимый манией вникать
во все мельчайшие и не имеющие никакого значения детали каждого вопроса.
Именно он придумал это странное правило о сотне голосов. И именно он,
возможно, просто по собственной прихоти, вставил в этот свод такой пункт:
Курия может заседать только в светлое время суток. Многие из его правил
просто абсурдны, но заседание, на котором он отстаивал свой свод, длилось
с перерывами на ночь целых шесть недель, и в конце концов тогдашняя Курия
приняла его, наверно, только для того, чтобы не в меру ретивый законовед
успокоился, - Долмант задумчиво потер щеку. - Когда все это закончится, я
предложу, пожалуй, канонизировать этого глупца. Ведь именно эти дурацкие
правила сейчас, возможно, единственное, что мешает Энниасу сесть на трон
Архипрелата. Но, как бы то ни было, нам с рассветом нужно быть на месте.
Макова вообще-то не любитель рано подниматься, но последние несколько
недель он встречает солнце бодрствующим. А если его не окажется, мы сможем
проголосовать за нового председателя и начать без него. И будем
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Жюль Верн
Глуховский Дмитрий
Флинт Эрик