корой бился пульс - сок струился по жилам, давая рост новым побегам.
мелких зверюшек в подлеске. Где-то рядом стучало сердце лисы, и от шерсти
старого барсука пахло мускусом. Экодас с улыбкой остановился: лиса и барсук
лежали в одной берлоге.
садилось в море там, на западе.
вспомнились дискуссии, и он вздохнул, сожалея, что по слабости предал свои
убеждения. В глубине души он знал, что и сам Дардалион не уверен в
правильности избранного ими пути. Настоятель сам почти хотел бы освободиться
от судьбы, которую так давно задумал осуществить. Почти хотел бы.
оказалось бы тщетой - пустой тратой жизни и Дара. "Я не мог так поступить с
тобой, Дардалион, - думал Экодас. - Не мог допустить, чтобы твоя жизнь
пропала зря".
вместо этого что-то царапнуло его ум. Гнев. Страх. Возбуждение. Похоть.
Мысленным взором он вгляделся в чащу, обнаружив там двух мужчин и... да, и
женщину.
услышал мужской голос:
в руках на молодую надирку. Она, тоже с ножом, выжидала, прижавшись спиной к
валуну.
тощий, в зеленом камзоле из домотканой шерсти, в бурых кожаных штанах и
сапогах, обернулся к нему. Это был молодой парень, со светлыми, забранными в
хвост волосами.
парень смущен. Его нельзя было назвать злым, но похоть помутила его разум.
Он хотел эту женщину, и любострастные образы кипели в его голове.
глазами.
допустить. Если вы пойдете по этому оврагу, то выберетесь на дорогу в Эстри.
Это маленькая деревушка, но я слышал, там есть одна женщина, которая не
отказывает мужчинам со звонкой монетой.
советы. Знаешь, что это такое? - Он сунул свой нож прямо в лицо Экодасу.
перехватил руку Каана и заломил ее за спину, а ногой подсек противника под
колено. Тот качнулся назад - Экодас отпустил его, и он грохнулся наземь.
ноги и снова напал. Экодас отвел руку с ножом и ударил его локтем в
подбородок. Каан упал как подкошенный. - Отведи своего друга в Эстри, -
посоветовал Экодас парню, - и там попрощайся с ним. Он дурно на тебя влияет.
Здравствуй, сестра, - повернулся он к надирке. - Если ты пойдешь со мной, я
дам тебе пристанище на ночь. Это монастырь, и постели там жесткие, но спать
ты будешь крепко и без страха.
золотистая. Взглянув на ее полные губы, Экодас невольно вспомнил образы,
кишевшие в уме молодого парня, покраснел и начал взбираться вверх по склону.
сафьяновые ножны, а за плечами несла небольшую котомку.
продолжая идти.
она воззрилась на его высокие каменные стены. - Да это крепость!
монахов таскали воду из колодца. Шиа остановилась, глядя на них.
сказала она.
***
цепях, его ноги свела судорога. Цу Чао вонзил нож ему под ребро, рассек
артерии и вырвал сердце. Он внес его в круг, тщательно переступая через
меловые линии, змеившиеся по камням между подсвечниками и нитями золотой
проволоки, которые соединяли чашу с кристаллом. Цу Чао поместил сердце в
чашу и отошел, став в двойном кругу Шемака.
перевернул страницу и начал читать вслух на языке, уже сто тысяч лет как
позабытом в мире людей.
окружив чашу кольцами пламени. Сердце зашипело, из пего повалил темный дым,
постепенно принимающий очертания. Показались могучие плечи, над ними
огромная голова с зияющим ртом. В ней прорезались желтые щели глаз, а из
плеч выросли длинные мускулистые руки.
и свистящее шипение наполнило комнату.
чародея, и руки тряслись.
пронесся по комнате. Чаша опустела, и сердце исчезло без следа. Цу Чао
посмотрел туда, где только что висело в цепях тело молодого раба, - его тоже
не стало.
шаркая по ним обутыми в сандалии ногами. Он положил третий том Книги на
обтянутый кожей письменный стол и стал листать. Заклинание, которое он
искал, не требовало крови. Он нашел его, произнес слова и начертал в воздухе
узор. Там, где проходил его палец, возникала сверкающая черта, и
многочисленные нити образовали подобие паутины. Завершив работу, Цу Чао стал
тыкать пальцем в переплетения нитей, и в тех местах начали выскакивать
разноцветные пузырьки - одни голубые, другие зеленые, один золотой, пара
черных. Цу Чао сделал глубокий вдох и сосредоточился. Паутина пришла в
движение, и пузырьки закружились вокруг золотого шарика в середине. Чародей
обмакнул перо в чернила и стал писать что-то на большом листе папируса, то и
дело поглядывая на трепещущий в воздухе узор.
спину. Паутина исчезла. С листом в руках Цу Чао вернулся к чаше, произнес
Шесть Заветных Слов и бросил папирус в золотой сосуд.
сделалась плоской, пламя угасло, и Цу Чао увидел человека в черном, идущего
по высокой стене его дворца с маленьким арбалетом в руке.
покореженными стенами и покосившимися башнями. Некая армия собралась под ее
стенами с лестницами и веревками наготове. На самой высокой башне стоял
Кеса-хан, а рядом с ним женщина, также одетая в черное.
крепостью кружит дракон. Но вот он повернул и устремился прямиком к
Гульготиру, летя как стрела к дворцу Цу Чао. Его черная тень, скользя по
земле, перебралась через стену и накрыла двор. Чернее ночи, она легла на
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Херберт Фрэнк