мудрой и недоступной элитой. Если бы Цинь-цзяо стала убеждать, что
бремя, несомое богослышащими, намного больше, чем все вознаграждения за
него, это прозвучало бы как ложь. Разве что, для Вань-му богослышащие не
были такими уж недоступными - она ведь заговорила первой. Поэтому
Цинь-цзяо и решила признаться, что лежит у нее на сердце.
слепоте, лишь бы только могла освободиться от голоса богов.
тем говорила правду. - Она подошла поближе, волоча ноги по воде и топча
рисовые побеги. - Всю свою жизнь я видала богослышащих в чудесных
шелках, которых в носилках несут в храмы. Все им кланялись, все
компьютеры были открыты для них. Когда они говорят, их слова будто
музыка. Так кто бы не захотел стать одним из них?
день боги унижают меня, приказывая выполнять глупые, бессмысленные
действия, которые должны меня очистить... и на следующий день все
начинается сначала.
можно знать! Ты умеешь говорить на многих языках, ты можешь прочесть все
слова, твои мысли превышают мои настолько, насколько мои превышают мысли
какого-нибудь червяка.
должна была ходить в школу.
до школ, предназначенных для таких как я детей? Нас учили читать, но
лишь настолько, чтобы читать молитвы и уличные вывески. Нас учили
считать, но лишь для того, чтобы мы умели делать покупки. Мы заучивали
на память мудрые мысли, но только такие, которые поучают радоваться
своему месту в жизни и слушаться более мудрых.
такими. Она верила, что детей в школах учат тому же самому, что и она
узнавала от своих преподавателей. Но она сразу же поняла, что Вань-му
говорит правду: один учитель никоим образом не способен передать трем
десяткам учеников всего того, что Цинь-цзяо узнала как единственная
ученица у множества преподавателей.
время, обучая меня больше, чем нужно служанке? Ведь это моя самая
большая надежда: сделаться служанкой в доме какого-нибудь богача. Они бы
уже проследили, чтобы я умела хорошо мыть полы.
быть богослышащей. Боги никогда не подумали обо мне. И, уверяю тебя, это
гораздо хуже.
еще сильнее ухудшить мою жизнь?
кровоточить.
дошло, что девочка не обязательно воспримет это как ухудшение судьбы.
Возможно, что она бы с радостью скребла бы свои руки, пока не остался бы
клочок кожи у запястий, лишь бы только иметь доступ к знаниям. Цинь-цзяо
мучило задание, поверенное ей отцом, но задание это - выполнит она его
или нет - изменит историю. Вань-му никогда не получит задания, которого
она не сможет выполнить и на следующий день; она всегда будет выполнять
лишь такую работу, которая будет отмечена и оценена лишь в том случае,
если будет выполнена плохо. Работа служанки была столь же бессмысленна,
как и ритуалы очищения.
что тебя еще никто не нанял.
Тогда, если меня примут на службу, они получат больше денег. Может
статься, что управляющий какого-нибудь богатея захочет взять меня в
услужение к жене своего хозяина... и, может, богатая дама выберет меня
своей тайной наперсницей...
работают больше, но мужчины к ним не цепляются. Некрасивые служанки
могут думать все, что им угодно. Им не приходится говорить своим
хозяйкам приятных вещей.
отец никогда не пристает к горничным. И никто никого не заставлял, чтобы
ей говорили только приятное.
эту беседу. Она заговорила, тая в душе надежду, что получит работу в
доме богослышащей. Наверняка ведь все местечко сплетничает о том, что у
молодой богослышащей дамы, Хань Цинь-цзяо, которая уже закончила учебу и
получила первое взрослое задание, до сих пор нет еще ни мужа, ни тайной
наперсницы. И Вань-му наверняка приложила старания, чтобы попасть в ту
же самую группу праведного труда, что и Цинь-цзяо, чтобы завести этот
разговор.
подумала: а почему бы Вань-му и не сделать того, что она сделала? Самое
худшее, что могло произойти, это если бы я разгадала ее намерения,
рассердилась и не приняла девушку на работу. Так что ее жизнь никак не
будет хуже, чем до того. А если бы я не разгадала ее, то полюбила и
взяла ее на службу, и она сделалась бы тайной наперсницей богослышащей.
Разве на ее месте я не поступила бы точно также?
она. - Будто я не пойму, как ты все распланировала, чтобы я взяла тебя к
себе?
явно перепугалась. Но при всем при этом она благоразумно молчала.
отрицаешь, что заговорила со мной не только лишь за этим?
собиралась позволить девушке уйти.
хочешь учиться? Что желаешь в жизни чего-то большего, чем просто попасть
на службу? - Все. - В голосе Вань-му прозвучала страстность. - Только,
разве имеет это какое-нибудь значение? Ведь ты же несешь ужасающее бремя
голоса богов.
что Цинь-цзяо чуть не расхохоталась. Но ей удалось сдержаться. Ей не
хотелось, чтобы Вань-му злилась еще сильнее.
службу в качестве собственной тайной наперсницы, но лишь в том случае,
если ты согласишься со следующими условиями. Во-первых, я буду твоей
учительницей, а ты будешь со всем тщанием учить все, что тебе задам.
Во-вторых, ты будешь обращаться ко мне как к равной, не будешь бить
поклонов и называть меня "святейшей". И в-третьих...
обращаться к тебе с надлежащим уважением, другие скажут, что я
недостойна, и накажут, когда ты не будешь видеть. Это опозорит нас
обеих.
нас будут видеть другие. Но когда мы останемся одни, ты и я, будем
относиться друг к дружке, как равные. В противном случае я отошлю тебя
домой.
специальные барьеры.
по-настоящему хочется, их можно обойти. А есть и такие, которые
попытаются тебя убедить в том, чтобы ты предала.
он хранил в памяти. Он не выдавал их никому; у него не было никого, с
кем он мог бы поговорить... за исключением - иногда - Цинь-цзяо. Если
Вань-му окажется достойной доверия, у Цинь-цзяо такой человек появится.
Она уже не будет столь одинокой, как ее отец.
принимаю тебя на службу как тайную наперсницу. А мы обе будем знать, что
на самом деле, ты приходишь в мой дом в качестве ученицы, и что ты
должна быть моей подругой.
надзирателя, чтобы он направил меня в твою группу и не помешал нам
поговорить?
лишь усмехнулась.
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Перумов Ник