в умышленных убийствах, предотвратить которые можно было только убив
первым. Или же за пленников могли взяться в первую очередь, чтобы сделать
вид, что такие мысли никому не приходят в голову. Решение их судьбы могло
бы просто послужить поводом для того, чтобы отсрочить взаимное уничтожение
команды. Но где-то в глубине сознания каждый из членов команды "Тебана"
понимал, что убийства будут уменьшать количество претендентов до тех пор,
пока не останется всего двое, а скорее всего только один уцелевший с
окровавленными руками, которому и будет принадлежать все разбросанное
сейчас по полу богатство.
которую взволнованная часть его разума не обращала никакого внимания. Он
бил по замку люка, выкрикивая бешеные ругательства. Но холодная и въедливо
логическая часть его сознания продолжала работать. Она прогнозировала, что
еще по крайней мере несколько минут внутри корабля будет продолжаться
счастливая лихорадка, и только тогда, когда хоть какие-то элементы
спокойствия снова возникнут в чьем-нибудь сознании, его стук в люк будет
услышан. Но сейчас даже люди, наполовину обезумевшие от свалившегося на
них богатства, должны все-таки хотя бы смутно понять, что что-то требует
их внимания. Ах да! Дверь.
делать. Это не было предложением сделать то или это. Просто была
констатация того, что должно произойти в тот момент, когда люк откроется.
Он будто получил приказ сделать то-то и то-то, и действовать немедленно.
тварей. Они казались еще более отвратительными из-за того, что не только
охотились, распластавшись на почве в ожидании жертв или прицепившись к
ветвям, чтобы поймать обитателей деревьев, но и были стервятниками,
лакомившимися мясом не ими убитой добычи. Все хищные животные презирают
пожирателей тухлого мяса. Человек - хищник. Даже сейчас, в своем некотором
оцепенении, Хорн презирал животное, которое выбрал в тусклом свете звезд и
в которое тыкал сейчас стволом своего бластерного ружья. Оно вскинуло свои
щупальца и обхватило ствол ружья, обернувшись вокруг металла. Оно сжимало
ствол, издавая слабое рычание, в слепой ярости пытаясь съесть коснувшийся
его предмет.
махнул ружьем, чтобы ствол описал широкую вертикальную дугу, и тряхнул в
конце движения. Блестящий кошмар соскользнул и, пролетев до обшивки
"Тебана", ударился о нее с отвратительным мокрым звуком. Извиваясь, он
соскользнул на грунт.
извивающейся твари. Она издала такие же звуки и схватилась за ствол,
тщетно пытаясь впиться в него своими пастями. Хорн вытащил тварь из кучи
сородичей и снова махнул ружьем. Эта тварь упала на посадочную опору
"Тебана".
звукам, которые он издавал, бегая туда и обратно и перетаскивая
грибовидных тварей на расстояние десяти-пятнадцати метров до корабля,
откуда их можно было все с тем же отвращением швырнуть к кораблю.
змееподобными щупальцами, в то время как другие вцепились в ружье. Одно из
этих щупалец попыталось обвить запястье Хорна. Ему пришлось остановиться
на достаточно долгое время, чтобы опустить руку на землю и освободить ее,
наступив на тварь ногой. Оно ослабило хватку, испуская булькающие звуки,
но остальные щупальца все так же цепко сжимали ствол ружья, пока Хорн не
швырнул его вслед за остальными.
в него. Пятеро лежали в общей куче, бестолково пытаясь съесть друг друга,
где-то на расстоянии полуметра от его ног. Остальные, по одному, по два и
по три, были не дальше.
над собой пригоршни денег. Но внезапно эта игра показалась всем дурной и
неинтересной. Кто-то ломился в люк шлюза. Могло произойти все, что угодно.
Стук был уверенным и целенаправленным.
проверил, кто бы это мог быть. Человек, катавшийся по деньгам на полу,
встал, чтобы открыть люк. Он ни о чем не думал. Он шел, а остальные за
ним, чтобы впустить в корабль одного из них, еще не познавшего счастливого
безумия от обладания миллионами, миллионами, миллионами кредитов
наличными, которые были разбросаны сейчас по полу в каютах команды.
купюры, как будто это был какой-то мусор. Он открыл внешний люк воздушного
шлюза и радостно завопил:
запустить ваши двигатели. Скажите ему!
Известие о том, что Хорн возвращается и что двигатели будут работать снова
и унесут "Тебан" обратно в космос, опьяняло само по себе.
оставалось сделать. Он рявкнул:
освещался. Люди восторженно переговаривались, счастливые и исполненные
триумфа от того, что все, что их волновало, уже позади. Дальше могли
возникнуть новые поводы для волнений, но в данный момент ощущение полного
облегчения и удовлетворения овладело ими.
почти пустой трюм, где их можно было надежно запереть, пока не
восстановится порядок на борту. У Ларсена был только парализующий
пистолет, но его отчаявшиеся пленники не понимали разницы между видами
оружия. Они оглушенно входили в трюм. Внезапно Ларсен рявкнул: "Кроме
тебя!" Он схватил за руку Джинни и рванул ее назад. Остальных он отправил
дальше в трюм. Там было совершенно темно. Они спотыкались. Двое детей
заплакали. Ларсен пинком закрыл дверь и запер ее.
заходит!
слоя денег в каютах команды. Наконец, один из них сообщил:
драться! У меня его девчонка! Идите и возьмите его!
прямо на извивающееся хрящеватое щупальце, которое обвилось вокруг его
лодыжки и укусило. Затем вся тварь поднялась на колыхающихся щупальцах,
схватила его в кошмарные объятия и начала сжимать. Второй споткнулся и
упал, и блестящее змееподобное щупальце сразу же обвилось вокруг его шеи и
опрокинуло назад. Остававшиеся в камере шлюза люди расхватали оружие,
висевшее на крышке люка. Они попрыгали вниз, сняв бластеры с
предохранителей. Послышались звуки бластерных выстрелов. Двигавшихся людей
начали хватать чудовища, которые парами и тройками охотились на живую
пищу.
просто ради спортивного интереса. Убивать зверей ради самозащиты - это
один из древних инстинктов человека. Но их глаза еще не полностью
адаптировались к темноте за пределами корабля. Они атаковали чудовищ с
излишней, пожалуй, уверенностью.
трапу, держа бластерное ружье наизготовку.
Люди снаружи сражались с извивающимися чудовищами. Это была практически
резня, главным образом потому, что люди дрались уверенно и действовали
сообща, а серо-зеленые чудовища дрались в одиночку, руководствуясь чистым
инстинктом. Однако тишина внутри корабля была совершенно замечательной.
Сквозь закрытый люк воздушного шлюза не проникали никакие звуки. Слышались
только звуки шагов Хорна, бегущего по трапу, и его прерывистое дыхание.
камбуза, кладовых и кают-компании. Устойчивый свет корабельных
светильников ярко освещал комнату. И Ларсен действительно стоял, ожидая
Хорна, а Джинни он держал перед собой. Он завернул ей одну руку за спину и
ухмылялся Хорну. Хорн не мог стрелять. Никто не рискнул бы выстрелить из
бластера в Ларсена, стоящего позади девушки с побледневшим лицом. Слишком
велики были шансы на то, что заряд попадет в Джинни.
такого же эффективного на коротком расстоянии, как и бластер, только
действовавшего гораздо чище. Он почувствовал нестерпимую боль от уколов,
которую вызывало такое парализующее оружие. Но слышал и ощущал он,
конечно, лишь какую-то долю секунды. Но в эту долю секунды он почувствовал
такую ярость, такую бесконечную ненависть и такое отчаяние, что они могли