голову, он повернулся к своим новым подданным и поднял этот страшный трофей.
Из обрубка шеи капала кровь.
все и что отбило бы у претендентов охоту связываться с ним. Блейд как раз
обдумывал соответствующую моменту серию звуков и угрожающих телодвижений,
когда за его спиной послышался шорох. Он оглянулся.
валяться где-нибудь в углу хижины, оплакивая свой позор. Но, если не считать
царапины на щеке, девушка была свежа, как весеннее утро, и ее розово-смуглое
заспанное личико неопровержимо доказывало, что полчаса назад за бревенчатыми
стенами разыгралась не драма, а комедия.
отвратительным обрубком прямо по лицу. Найла вскрикнула, и окровавленная
плоть Канто тут же прошлась по ее замшевому охотничьему наряду -- от ворота
до паха. Быстрым движением франа Блейд надрезал лосины, зацепив нежную кожу
бедра. Найла снова закричала -- от ужаса и боли. Он довольно кивнул. Сейчас
ее маскарадный костюм вполне соответствовал ситуации, да и душевное
состояние, пожалуй, тоже.
в страхе отшатнулись.
-- скажи этим крысам, что я, Эльс Перерубивший Рукоять, их новый вождь! Тот,
кто не трясется за свою печень, сердце и мозги, может подходить -- я вышибу
все разом!
Глава 8. ГАРТОР
неторопливо опускалось за мыс на противоположной стороне бухты, бросая
последние оранжевые лучи на Ристу, крупнейший поселок гартов на западном
побережье, мирно дремавший в теплом вечернем воздухе. Бревенчатые хижины,
большие и малые, рассыпались по склонам прибрежных холмов под огромными
раскидистыми кронами деревьев кайдур, дарящих прохладу в самый сильный зной.
На одной из этих зеленых вершин высились стены "дворца" Блейда -- довольно
обширного строения с верандами, которое уже начали подводить под крышу.
Умелые рабы с севера строили быстро.
поселившись пока на "Катрейе". У прежнего ристинского вождя было пять
законных жен и чертова дюжина наложниц из рабынь; ребятишек же хватило бы на
три футбольных команды. Казалось, никто из них не проявил особого горя по
своему погибшему супругу и повелителю -- Блейд, во всяком случае, этого не
заметил, когда дым большого погребального костра унес в небеса души Канто и
других воинов, павших от его руки. Все они были бойцами, и все умерли
достойно, в схватке с великим героем, прибывшим из-за океана. Этот герой
убил шесть десятков мужчин -- включая Ригонду, сайята с западного берега,
выдержал несколько часов в Доме Пыток, а потом сумел прирезать Канто как
цыпленка карешина. Достойный вождь -- Эльс Перерубивший Рукоять!
тому, пыльному и окровавленному, который он содрал с мертвой головы Канто, а
к парадной короне из перьев, которую он носил уже целых шестнадцать дней.
Кроме нее, он взял только длинный кинжал побежденного вождя, который сейчас
болтался у него на бедре, свешиваясь с перевязи. Перья, эта перевязь да
замшевый кильт, украшенный перламутром -- вот все, что было на нем сейчас.
Царский наряд -- по местным понятиям, конечно.
северо-западным берегом острова, Блейд автоматически приобрел титул сайята,
предводителя тысячи воинов. Назавтра ему предстояло встретиться со своим
сюзереном, лайотом Порансо, повелителем всего обширного, воинственного и
грозного Гартора, а также соседнего островка Гиртам. Лайот собирался прибыть
собственной персоной с далеких центральных равнин (до них было миль
пятьдесят, не меньше!), чтобы принять присягу у нового подданного и
ознакомиться с чудесной лодкой, на которой тот приплыл из Стран Заката.
Рабы-мужчины мыли палубу и протирали воском драгоценную резьбу; Найла, с
полудюжиной молодых служанок, трудилась в каютах. Блейд, как полагается
воину и вождю, командовал. По правде говоря, он следил только за одним --
чтобы ктонибудь в порыве усердия не влез в кабину флаера и не стал протирать
пульт.
отбуксировали в просторную гавань Ристы в целости и сохранности.
Единственным убытком являлся незабвенный диван, пробитый стрелами и
изрубленный медными топорами, однако ложе в каютке Найлы оказалось не менее
мягким и удобным, так что странник не сожалел о потере. Больше победители не
тронули ничего. Видимо, грабеж -- если таковой вообще намечался -- должен
был вестись под строгим присмотром Канто, обязанного выделить долю лайоту
Порансо и своей дружине. Блейд уже успел убедиться, что гарты были
дисциплинированным народом, особенно когда дело касалось войны, набегов и
дележа добычи. Тут все проступки карались только одним наказанием --
смертью.
казалось ему мешаниной рева, свиста, взлаиваний и придушенного хрипа, стало
распадаться на слова, которые выстраивались в фразы и в целые речи -- иногда
весьма глубокомысленные. Первое, что он осознал -- с неоценимой помощью
Найлы, разумеется, -- что на Гарторе полностью справедлива поговорка
пионеров американского Запада: индеец в своем вигваме и индеец на тропе
войны -- два разных индейца. Несомненно, большинство воинов умели обуздывать
свою природную свирепость, и ссор между дружинниками не бывало. Но
междуусобицы случались, и не раз. После смерти правителя очередной царек
иногда восходил на трон по колени в крови менее удачливых родственников.
чудовища? Такое часто рассказывают о дальних странах. Но доберешься туда --
и видишь, что там живут обычные люди, и занимаются они обычными делами:
строят и разрушают, любят и ненавидят, воюют, грабят и жгут...
Лайот присваивал его самому умелому и самому свирепому из воинов, но другой,
еще более умелый и свирепый, мог заработать белое перо, перерезав глотку его
обладателю. Так что сейчас закон Гартора был на стороне Блейда; он получил
Ристу по праву сильного.
стороны пролива скалистым мысом; образовавшая его невысокая базальтовая
гряда, которую туземцы называли Черной Стеной, тянулась в глубь суши,
прикрывая холмистую равнину за поселком от бесчинства бурь и ветров. За
узким проливом, в котором пироги Канто поймали "Катрейю", находился Гиртам
-- отколовшийся от гарторского островного щита кусок суши миль тридцать
длиной. Сам Гартор был гораздо обширней -- почти сто миль с запада на восток
и немногим меньше с севера на юг в самой широкой части.
света. Запад Понитэка, длинной меридиональной цепи островов, именовался Наш
Край, восток -- Та Сторона; север, куда стремил свои воды Зеленый Поток, был
Низом, юг -- Верхом. Многие острова, и большие, и малые, лежали полностью в
Нашем Краю; другие -- на Той Стороне, сотней миль ближе к восходу, в зоне
медленного северного течения Гартор же был весьма велик и вытянут поперек
архипелага, так что от его восточных берегов до Той Стороны оставалось всего
тридцатьсорок миль.
видимо, крылись какие-то особые взаимоотношения островитян с Зеленым
Потоком. Однако он уже знал, что в лабиринте проливов, каналов и проток
имеется сложная система течений, странным образом определявшая иерархию
островов. Он часто слышал, как ристинцы с плохо скрытой неприязнью
отзывались о Броге, южном острове, который приветствовал прохождение
"Катрейи" столбами дыма. Брог был гораздо меньше Гартора и полностью
располагался на Нашем Краю; от северного соседа его отделял широкий пролив с
мощным течением, направленным к северу. По словам жителей Ристы, броги
являлись прирожденными разбойниками, грабителями и лодырями, не способными
вскопать участок земли или забросить невод в морские воды.
действительно оказался похожим на викингов. Они ходили в набеги на север и
брали там рабов; они грабили, разоряли и жгли столь же умело и успешно, как
и презренные броги; они насиловали, пытали и убивали -- и Блейд пока не мог
понять, почему северяне не отвечают тем же. Но главное -- гарты обожествляли
воинскую доблесть, и всякий искусный боец имел шанс стать не только сайятом,
но и великим героем. Сам Блейд, похоже, уже им стал -- по острову пошли
гулять легенды о преследовании "Катрейи" и последней битве на палубе.
торчавшее в центре подобно султану на рыцарском шлеме. То был знак его
титула -- перо из хвоста редчайшего белого карешина, огромной нелетающей
птицы, похожей на страуса. Найла говорила, что как раз на таких чудищ ее
отец, Ниласт, охотился вместе с рукбатским послом на Хотрале. Здесь же, на
Гарторе, их разводили -- ради мяса и великолепных перьев. Единственная на
острове стая белых карешинов содержалась при дворе лайота, который и
раздавал перья гарторской аристократии: по одному -- сайятам, по два --
туйсам, принцам его дома. Три пера носил сам Порансо. Как говорил Блейду
Магиди, местный жрец и навигатор Потока, лайот был стар, очень стар, и три
его возможных наследника не ладили между собой. Сейчас Блейд решал дилемму,
стоит ли ему бороться за три белых пера или нет?
царька и примем решение. Он не собирался задерживаться на Гарторе дольше,
чем будет необходимо для отдыха и разведки путей на юг. Если Порансо не
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Шилова Юлия
Майер Стефани
Русанов Владислав
Круз Андрей