деле. Нужно собрать всех этих ребят и запереть в помещении их же
собственной гауптвахты, пока мы не решим, как от них отделаться. И еще.
Сумеете ли вы, учитывая ваше ранение, подготовить корабль к немедленному
отлету?
щуплую фигурку с гордо поднятой головой. Голос инженера вновь обрел
твердость: - Так точно, милорд.
он чувствовал себя последним лицемером, желаемый эффект был достигнут -
Джезек окончательно пришел в себя.
указания, касающиеся пленных. Когда он закончил, девушка чуть насмешливо
осведомилась:
выкрикивали какой-нибудь боевой клич?
поклон и удалился.
различимым фоном мягко шумели системы жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз
пробрался через полутемный переходной туннель. Оказавшись вне действия
искусственной гравитации корабля, он легко оттолкнулся от пола и поплыл
вперед.
притянутые к креслу ремнями, как-то странно полоскались в воздухе. Майлз
содрогнулся при мысли, что ему придется кому-нибудь объяснять, при каких
обстоятельствах наемник получил эту ужасную рану.
конвоировать пленника до гауптвахты. Но стоило ему увидеть лицо пилота,
как он понял, что думать надо совсем о другом. Челюсть несчастного
безвольно отвисла, глаза закатились, на щеках выступили бурые пятна. Майлз
коснулся его лба - и тут же отдернул ладонь: у пленника был страшный жар.
Стянутые ремнями руки, напротив, были холодны и безжизненны, словно
восковые. Пульс на запястье едва прощупывался.
отчаянным взмахом разрубил крепкие путы. Он попытался привести раненого в
чувство, похлопав ладонью по щеке, - тщетно. Внезапно тело пилота
напряглось и, содрогаясь в конвульсиях, всплыло под потолок. Майлз был не
в силах даже выругаться - у него вырвался сдавленный стон. Раненому нужен
лазарет и хороший врач. Впрочем, у Ботари тоже богатый опыт оказания
срочной помощи на поле боя.
но когда невесомость сменилась искусственной гравитацией, он понял, что
дальше придется куда труднее - наемник оказался тяжеловат. Рискуя
переломать собственные кости, Майлз подсел под него, чтобы взять на плечо,
но через несколько шагов оставил эту затею и перехватил пилота под мышки.
Злосчастный пленник опять забился в конвульсиях. Оставив его на полу,
Майлз бросился в лазарет за антигравитационными носилками, сквозь слезы
бессилия и отчаяния проклиная весь мир.
за врачом, ушло слишком много времени. Когда Майлз вернулся в шлюзовую
камеру с носилками, раненый уже не дышал. Его лицо обрело ту же восковую
бледность, что и руки, а губы посинели. Запекшийся кровавый ручеек на щеке
стал похож на черточку, оставленную красным мелом.
его. И все же спустя несколько минут он сумел погрузить тело - ему никак
не хватало духу признаться себе, что это только тело - на носилки и
доставить в палату. Когда появился Ботари, Майлз уже положил наемника на
перевязочный стол.
Есть стимуляторы, можно применить массаж сердца, криостаз... Вы нашли
врача?
беспорядок - даже наклейки на тюбиках и пузырьках не соответствовали их
содержимому.
мог бы помочь только хирург. Кровоизлияние в мозг.
случилось с пилотом. Тонкие, но прочные проволочки, вживленные в мозг,
оборвались, повредив оболочку жизненно важных артерий - и началось
кровотечение. С каждым ударом сердца раненый терял драгоценные граммы
крови, и она, свертываясь, закупоривала сосуды...
Если не начать консервацию тела немедленно, гибельные процессы в мозговых
тканях будут необратимы. Но как подготовить приборы и самого раненого к
криогенному замораживанию, Майлз и понятия не имел. Это все - потом.
Главное - камера.
металла, напоминающее глубоководный батискаф, смонтированное на
антигравитационной платформе. Майлз чуть не заплакал. Блок питания вынут,
индикатор наполнения газовых баллонов на нуле, а контрольный компьютер
разворочен, словно диковинное животное, грубо препарированное на
анатомическом столе...
что вряд ли дождется их, он решил напомнить о себе:
обыскать пленных, - и сержант бросил взгляд на труп.
расстоянии, Майлз вновь наткнулся взглядом на зияющую рану в виске пилота.
- Что вы сделали с имплантатом?
кармане, сообщил:
ладонь. Он весил не более пуговицы, этот блестящий кружочек, под оболочкой
которого скрывались сотни сложнейших микросхем.
заметил он. - Ценой единственной жизни спасены многие, и не только с нашей
стороны.
отцу, когда он спросит, почему наш пленник умер под пыткой.
заминка. Очень скоро к сержанту вернулась обычная уверенность в
собственной правоте, и он как ни в чем не бывало повторил свое предложение
- обыскать пленных. Усталым кивком Майлз позволил ему удалиться.
не смотреть на перевязочный стол. Потом принес таз с водой и аккуратно
смыл с лица покойника следы крови. Теперь-то он понимал, почему свидетелей
предпочитают уничтожать. Как хорошо было лишь читать об этом!
бережно водворил его на прежнее место и долго - пока не явился за
дальнейшими распоряжениями Даум - стоял так, словно загипнотизированный
застывшими чертами человека, которого они только что лишили жизни.
Собственными руками.
его, ткнув между лопаток стволом нейробластера. Смертоносное оружие
казалось неестественно легким, что было явно несправедливо: ему бы
следовало весить хотя бы как двуручному мечу, чтобы пришлось попотеть,
прежде чем отправишь человека на тот свет, подумал Майлз.
чтобы Майлз, конвоируя пленных, был экипирован более внушительно.
лице красовалось кровавое месиво, не выглядел склонным дискутировать. Зато
удлиненные, зоркие глаза бетанского гермафродита, старшего помощника Осона
лейтенанта Торна заставили Майлза согласиться с доводами сержанта.
измотанный врач готовится принять очередного пациента. Майлз нарочно
приберег Осона напоследок и теперь наслаждался садистской мыслью, что
стоит лишь приказать, и руки капитана будут зафиксированы в самом
немыслимом с анатомической точки зрения положении.
постпарализационной мигрени. Лекарство тут же подействовало - лейтенант
облегченно вздохнул и посмотрел на Майлза с несколько менее враждебным
Орловский Гай Юлий
Ильин Андрей
Корнев Павел
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Андреев Николай