может прийти одна в номер чужого мужчины и съесть у него половину ужина.
взрослая, чтобы делать то, что тебе хочется и не объясняться в этом перед
кем угодно.
постель с руками за головой. Джилли же все торчала на ковре.
встречаются два человека и тут же чувствуют друг к другу симпатию,
немедленно готовы близко познакомиться. Мне кажется, что то, что самое
важное, решается почти молниеносно, без всяких дискуссий, а все более
поздние дискуссии - это только лавирование со спущенными парусами.
но я уже начал добавлять ее в салат.
было мечтательное, эротическое выражение, которого я не видел ни у одной
женщины со времени, когда познакомился с Джейн.
только свет от телевизора, на фоне которого четко вырисовывалась фигура
Джилли. Медленно, осторожно, она расстегнула манжеты блузки, потом
отстегнула кружевное жабо и стянула блузку через голову. У нее были
крепкие плечи и груди, еще большие, чем я думал, мягко отдыхающие на
подносе кружевного бюстгальтера ручной работы. Она дернула за замок юбки и
спустила ее на пол. Она носила темно-серые нейлоновые чулки и черный пояс
с подвязками, но ничего больше; в свете, падающем от телевизора, я видел
путаницу волос на ее лоне.
слегка заколебались. Я протянул к ней руки.
- Потому, между прочим, я избегаю связей с мужчинами. Мне нужно очень
много и я много требую, как в эмоциональном, так и в сексуальном смысле.
достаточно.
мной, все еще в чулках и поясе с подвязками. Я Чувствовал мягкость ее
волос на плече, упругую тяжесть ее грудей на моей груди и теплую гладкость
нейлона, трущегося о мои бедра.
пальцы погрузились в мои волосы, гладили плечи, касались бедер. Я ласкал
ее пышные груди, пока под моими пальцами они еще больше не увеличились в
размерах, затвердев, а соски стали твердыми и выпрямились. Прикосновение
скользкого блестящего чулка, под которым чувствовалась округлая упругость,
вызвала у меня эрекцию, а Джилли потянулась рукой вниз, плотно обхватила
мой член и начала массировать его, прижимая к своим волосам на
бы ее долго выдержать. Мы оба по разным причинам были издавна лишены
сексуальных партнеров, что не было хорошо для нас. Напряжение между нами
нарастало лавинообразно, пока наконец мы не хотели ничего, кроме твердого,
острого, бескомпромисного сношения.
Мне казалось, что моя голова лопается, но этот взрыв длился без конца.
Джилли обвила меня ногами, чтобы я мог входить еще глубже, впилась ногтями
в мою спину и глубоко укусила меня за плечо.
вошел в нее изо всех сил, так, что она начала стонать, кричать и мотать
головой по подушке.
предсказывающие близкое землетрясение. Она выговаривала какие-то слова,
которых я не мог понять, тонким, задыхающимся голосом, как будто
одновременно молила и проклинала. Ее глаза были плотно прикрыты, на лице
вырисовывалось напряжение. Ее пышные груди порозовели, а соски были
стоячими и твердыми.
и замер. На лицо Джилли было наложено другое лицо, как будто светящаяся
холодная маска: лицо Джейн, неподвижное, с впавшими глазами, мигающее
угрожающим электрическим блеском. На одну ужасную секунду я не знал, в ком
я нахожусь, в Джилли или в Джейн, или у меня вообще галлюцинация.
выглянули сквозь темные ямы в наэлектризованной маске лица Джейн.
видимость жизни посмертной маске Джейн. Это было наиболее ужасное зрелище
в моей жизни. Лицо Джейн напоминало нарисованный портрет с живыми глазами.
И она была так холодна. И так невозмутима. Так неподвижна. И так
обвиняюща.
Сильный сквозняк дернул по сторонам занавески. В воздухе было густо от
блестящих, вращающихся, острых, как бритва, обломков стекла. Я сжался,
всем телом прикрывая Джилли, несмотря на это, морозное дуновение достигло
меня и сыпануло дождем осколков на мою спину, бедра и ягодицы. Постель
была порезана на куски, на продырявленных подушках пух вздымался как снег.
Холодный мартовский ветер влетел через окна и трепал страницы журнала,
который я оставил лежать на телевизоре. Я посмотрел на Джилли. Она снова
была собой, не Джейн или кто-то еще, хотя ее лицо было бледно от страха, и
сбоку на лбу появилась небольшая ранка.
стекле. У меня куча осколков на спине. Наверняка нет ничего серьезного, но
я не могу пошевелиться, пока их не вынешь.
случилось.
говорить безалаберным тоном.
они врезались слишком глубоко.
села рядом со мной на постели и начала вытягивать из моей спины осколки
стекла. Крови было немного, но ранки побаливали, и я облегченно вздохнул,
когда она вытянула последний осколок, торчавший на внутренней стороне моей
левой ляжки.
лязг разбиваемого стекла. Все ли у вас в порядке?
стекло, натянул их и на цыпочках подошел к двери. Я приоткрыл ее, не
снимая цепочки, и выглянул. Помощником управляющего был высокий мужчина в
смокинге, с очень блестящими черными волосами и в очень блестящих
лакированных черных туфлях.
Сувенир из Салема. К несчастью, у меня ноги запутались в халате, когда я
их нес. И к тому же еще я налетел на стол.
управляющего хотел заглянуть в номер, то я не мог его удержать.
заплачу за них. Если вы согласитесь.
Хилл. Квартирка была маленькой, но в ней царил педантичный порядок. На
выкрашенных в белое стенах висели оправленные проекты платьев, в красивых
белых португальских горшочках росли кусты юкки. Мои ранки еле пекли, но
все они были чисты, и только одна из них, на плече, еще не закрылась, и из
нее продолжала течь кровь.
покрытой изморозью, бутылкой Пино Шардонне. - Все мои знакомые пьют вино.
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Русанов Владислав
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Курылев Олег