Чтение 28–й страницы книги ~Подарок с Земли~

- Вот, нашла. У нас ведь нет причин церемониться в этом месте, верно?

Ее заверили, что нет, и она всем налила. Худ сказал:

- Меня больше интересуют твои предполагаемые парапсихические
способности. Я никогда раньше не слышал ни о чем подобном. Это должно быть
что-то новенькое.

Мэтт хрюкнул.

- Должен тебе сказать, что всякий, кто верит в так называемые
пси-способности, обычно считает, что сам ими обладает. - Худ говорил сухо,
профессионально. - Мы можем вообще ничего не обнаружить.

- Тогда как мы сюда добрались?

- Может быть, мы этого никогда не узнаем. Какой-нибудь новый замысел
Исполнения? Или может, ты нравишься Пыльным Демонам, Мэтт.

- Я об этом тоже думал.

Миссис Хэнкок вернулась на кухню.

- Когда ты пытался проскользнуть в Госпиталь, - продолжал Худ, - тебя
сразу засекли. Ты, должно быть, наткнулся на электронную следящую сеть. Ты
не пытался бежать?

- На меня навели четыре прожектора. Я стоял, и все.

- А потом они не обратили на тебя внимания? Просто дали тебе уйти?

- Верно. Я все время оглядывался, ждал, что громкоговоритель
чего-нибудь скажет. А он молчал. Тогда я побежал.

- А человек, который провел тебя в Госпиталь. Не случилось ли
что-нибудь как раз перед тем, как он обезумел и бросился к воротам?

- Что, например?

- Что-нибудь со светом.

- Нет.

Худ был, казалось, разочарован. Лэни сказала:

- Похоже, люди про тебя забывали.

- Да. Со мной так всю жизнь. В школе меня не вызывали учителя, когда
я не знал ответа. Хулиганье меня никогда не трогало.

- Мне бы такое везенье, - заметил Худ.

Лэни приобрела рассеянный вид, будто обдумывала мысль.

- Глаза, - сказал Гарри Кейн и остановился в раздумье. Он слушал без
комментариев, в позе "Мыслителя", уперев подбородок в кулак, а локоть о
колено. - Ты сказал, что-то странное произошло с глазами охранника.

- Да. Не знаю, что. По-моему, я этот взгляд видел раньше, но не могу
припомнить.

- А что тот, который в конце концов выстрелил в тебя? У него с
глазами было что-нибудь странное?

- Нет.

Лэни очнулась от рассеянности с ошеломленным видом.

- Мэтт. Ты думал, что Полли пошла бы к тебе домой?

- Это-то, ради Пыльных Демонов, какое к чему имеет отношение?

- Мэтт, не злись. Я спрашиваю не без причины.

- Не могу себе вообразить...

- Поэтому ты и пригласил специалистов.

- Ну хорошо - д_а. Я думал, она пойдет ко мне домой.

- А потом она вдруг повернулась и ушла.

- Да. Эта сучка просто... - остальное Мэтт проглотил. Только теперь,
когда он мог ощутить свою боль, гнев и унижение с терпимого расстояния, он
осознал, как сильно она его уязвила. - Она ушла так, будто о чем-то
вспомнила. О чем-то более важном, чем я, но при том не особенно важном.
Лэни, причина не могла быть в ее слуховом аппарате?

- Радио?.. Нет, было еще рано. Гарри, ты говорил Полли по радио
что-нибудь такое, чего не говорил нам остальным?

- Я говорил, что позову ее рассказать свои новости в полночь, когда
все уйдут. Это было слышно по радио. Больше ничего.

- Значит, у нее не было причины меня бросать, - выговорил Мэтт. - Я
все-таки не вижу причины в этом копаться.

- Это странность, - пояснил Худ. - Не помешает рассмотреть все, что
было странного в твоей молодой жизни.

Лэни сказала:

- Тебя это возмутило?

- Чертовски. Терпеть не могу, когда меня этак, поигравшись, бросают.

- Ты ее не обидел?

- Не вижу, чем бы я мог ее обидеть. Напился я только после.

- Ты мне говорил, что такое случалось и раньше.

- Всякий раз. Всякий раз, черт возьми - до тебя. Я был девственником
до той ночи в пятницу. - Мэтт воинственно огляделся. Никто ничего не
сказал. - Вот почему я не понимаю, что пользы об этом говорить. Черт дери,
это не было странностью в моей молодой жизни.

Худ возразил:

- Это странно в молодой жизни Полли. Она не ломака. Прав я, Лэни?

- Прав. Она всегда серьезно относилась к сексу. И не стала бы
заигрывать с тем, кого не хотела. Интересно бы знать...

- Мне кажется, я и сам не шутил, Лэни.

- Да и я не шучу. Ты все время говоришь, что в глазах охранника было
что-то странное. А не было ли чего странного в глазах у Полли?

- К чему ты клонишь?

- Ты говоришь, что каждый раз, как ты готовился потерять невинность с
девушкой, она тебя бросала. Почему? Ты не урод. У тебя, вероятно, нет
привычки вульгарно хамить. Мне же ты не хамил. Ты достаточно часто
моешься. Так было что-нибудь в глазах Полли?

- Черт возьми, Лэни. Глаза...

"Что-то изменилось в лице Полли. Она словно прислушивалась к чему-то,
слышному ей одной. Она явно ни на что не смотрела; ее взгляд был направлен
мимо него и сквозь него, а глаза казались слепыми..."

- Она как бы отвлеклась. Что ты хочешь всем этим сказать? Она как бы
подумала о чем-то другом, а потом ушла.

- Это произошло внезапно - потеря интереса? Она...

- Лэни, ну что ты выдумала? Что я специально ее прогнал? - Мэтт не
мог больше терпеть; он был, словно струны, натянутые на раме костей, и
каждая струна грозила порваться. Никто никогда не вторгался так в его
интимные дела! Он никогда не мыслил себе, что женщина будет способна
разделить с ним постель, выслушать с симпатией все мучительные секреты, из
которых слагалась его душа, а потом выболтать все, что узнала в детальном
клиническом обсуждении за круглым столом! Он чувствовал, будто его
расчленяют для банков органов; будто он, еще в сознании, смотрит, как
полчище врачей обмеряет и зондирует не слишком чистыми руками отдельные
части его внутренностей, слышит, как они отпускают похабные комментарии
насчет его вероятной медицинской и социальной биографии.

И он все это и хотел сказать не смягчая выражений, когда вдруг
увидел, что никто на него не смотрит.

Никто на него не смотрит.

Лэни уставилась в искусственный очаг; Худ смотрит на Лэни; Гарри Кейн
сидит в позе мыслителя. Никто из них ничего толком не видел; по крайней
мере - ничего, находящегося в комнате. У всех был рассеянный вид.

- Вот проблема, - сонно произнес Гарри Кейн. - Как мы намерены
освобождать остальных наших, когда нас спаслось всего четверо? - он
оглядел своих невнимательных слушателей, после чего вернулся к созерцанию
внутренним зрением собственного пупка.

Мэтт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Гарри
Кейн смотрел прямо на него, но он явно не видел Мэтта Келлера. И в глазах
у него было что-то совсем особенное.

Словно посетитель воскового музея, Мэтт наклонился, чтобы заглянуть
Гарри Кейну прямо в глаза.

Гарри подпрыгнул, словно подстреленный.

- Откуда ты взялся? - он вытаращился так, словно Мэтт упал с потолка.
Потом проговорил: - Мммм... ох! У тебя получилось.

В этом не было никакого сомнения. Мэтт кивнул.

- Вы все вдруг потеряли ко мне интерес.

- А что с нашими глазами? - Худ был напряжен, будто собирался
прыгнуть на Мэтта.

- Что-то было. Не знаю. Я нагнулся, чтоб посмотреть, и тут... - Мэтт
пожал плечами, - это кончилось.

Гарри Кейн произнес слово, которое редактор отсюда выбросит. Худ
сказал:

- Вдруг? Я не помню, чтобы это было вдруг.

- А что ты помнишь? - спросил Мэтт.

- Ну, собственно, ничего. Мы говорили о глазах - или о Полли?
Конечно, о Полли. Мэтт, разговор о ней тебя беспокоит?

Мэтт издал горловое рычание.

- Вот, значит, почему ты сделал то, что сделал. Ты не хотел, чтобы на
тебя обращали внимание.

- Вероятно.

Худ оживленно потер руки.

- Так. Мы, по крайней мере, знаем, что у тебя что-то есть и оно тебя
слушается. Слушается твоего подсознания. Хорошо! - Худ превратился в
профессора, озирающего не слишком смышленую аудиторию. - На какие вопросы
мы еще не ответили?

Например, при чем тут глаза? Еще, почему в конце концов охранник смог
в тебя выстрелить и отправить на сохранение? Третье, отчего ты пользовался
своей способностью, чтобы отпугивать девушек?

- Пыльные Демоны, Худ! Никакая разумная причина...

- Келлер.

Сказано это было тоном спокойного приказа. Гарри Кейн вновь принял
позу "Мыслителя" на диване, уставившись в пространство.

- Ты сказал, что Полли выглядела рассеянной. А мы не казались
рассеянными минуту назад?

- Когда вы про меня забыли? Казались.