фонтан этого напитка?
Зачем ты рассказал мне всю эту историю, если она не правда?
Что, если я вернусь на Землю, меня, может быть, и вылечат. Так знай: меня
это не интересует, даже если бы была гарантия. Я видел людей Земли такими,
какими они есть в действительности. Они топтали меня, упавшего. Нет, игра
кончилась, Нед. Они смердят. Воняют. Смакуют мое несчастье.
детенышем, чем ты сейчас. Они относились ко мне как к мрази, поскольку я
демонстрировал им тайны глубин их самих. Отражение их грязных душ. Зачем
мне надо возвращаться к ним? Зачем они нужны мне? Черви. Свиньи! Я видел,
какие они на самом деле, за те несколько месяцев что провел на Земле после
возвращения с Беты Гидры-4.
подальше. "Да, господин Мюллер. Разумеется, господин Мюллер. Только не
подходите ближе". Сынок, приходи сюда как-нибудь ночью, и я покажу тебе
созвездия такими, как они видны с Лемноса. Я назвал их по-своему. Там есть
"Нож"... Одно из них. Он длинный, острый. Направленный прямо в
позвоночник. И есть "Стрела". Есть "Череп" и "Жаба". Эти два соединяются.
Одна и та же звезда светит во лбу "Жабы" и в левой глазнице "Черепа". И
звезда эта - Солнце, друг мой. Солнце Земли. Мерзкая, крохотная звездочка,
желтоватая как понос. И на ее планетах множество созданий, которые
разливаются по Вселенной, как моча.
Раулинс.
проведенные тут годы ты утратил перспективу.
значит, не легко иметь дело с кем-то вроде тебя. Если бы мы поменялись
местами, ты бы понял. Пребывание рядом с тобой вызывает боль. Боль! Даже в
эту минуту я немного поближе ощущаю ее каждым своим нервом. Будь я намного
поближе к тебе - я бы разрыдался. Ты не можешь потребовать, чтобы люди
моментально приспосабливались к тебе. Даже твоим любимым понадобилось
бы...
вскочил со скамьи. - А теперь я скажу тебе кое-что такое, что тебе и
вправду покажется неприятным, Дик. Мне очень жаль, но я должен.
университете. Наивность студента со второго курса. Этот мир достоин
сожаленья, повторяешь ты. Мерзкий, мерзкий. Ты видел, каково человечество
в действительности, и не желаешь иметь с ним дела. Каждый так говорит,
когда ему восемнадцать лет. Но это проходит. Мы психически организуемся и
видим, что Вселенная достаточно приятное место, и что все люди стараются,
как могут... Да, мы не совершенны, но мы и не чудовища. Когда тебе
восемнадцать лет, у тебя нет права на такие высказывания. Я же получил это
право давным-давно. Я пришел к ненависти трудной и долгой дорогой.
себя совершенно так, словно ты любуешься собственным несчастьем. Кончай с
этим. Возвращайся с нами на Землю и забудь о прошлом. Или, хотя бы прости.
если это правда? Если существует способ исцеления? Покинуть Лемнос? Что-то
я расстроился. Парнишка прав: веду себя как студент-второкурсник. Не
иначе. Неужели я такой мизантроп? Нет. Это он меня вынудил. Спора ради. И
теперь тешится своей победой. Но ведь лечение наверняка невозможно. Ловко
парень смог преподать: вру мол, хотя и сам не знаю зачем. Он хочет поймать
меня в какую-то ловушку, заманить на их корабль. А если он не лжет? Почему
бы мне и не вернуться на Землю? Мюллер с трудом дал себе на это ответ. Это
страх сдерживает. Вновь увидеть эти миллиарды людей... Броситься в
круговерть жизни... Девять лет я провел на необитаемом острове и теперь
боюсь возвращения.
неприятных, но неоспоримых фактах. Человек, который возжелал стать богом,
оказался жалким одиночкой, цепляющимся за свою самоизоляцию, сходящим с
ума и презрительно отвергающим помощь. Это невесело, подумал Мюллер. Это
весьма невесело.
эту минуту мне видится что-то вроде... тоски... что-то жалобное...
излучения. Никто! Мне лишь говорили, что находиться в моем обществе
мучительно. Невыносимо.
мыслей о Земле?
Раулинсу, наблюдая, как тот борется с собой, чтобы не показать тревоги.
Затем сказал:
Твои коллеги будут вновь недовольны тобой.
вернуться прямо в лагерь в зоне "Ф" под тем подтекстом, что он должен
доставить новую бутылку напитка, которую он в конце концов все-таки смог
выпросить у Мюллера. Бордман хотел выслать кого-нибудь за бутылкой, чтобы
избавить его от риска не отдохнув преодолеть силки зоны "Ф". Ему же,
однако, нужен был непосредственный контакт. Он чувствовал себя безгранично
потрясенным. И знал, что он во все большей и большей растерянности.
темного полированного дерева, инкрустированная деревом светлым. В
прекрасных керамических сосудах помещались овощи в сахаре, зелень в
коньячном соусе, мясные экстракты, пикантные приправы. Бутылка вина
темно-сливового цвета возвышалась рядом с его мясистой рукой. Разные
загадочные таблетки располагались в углублениях вытянутой пластины из
черного стекла. Время от времени Бордман совал одну из них в рот.
Достаточно долго он делал вид, что не видит гостя, стоящего у входа в эту
часть палатки.
тобой увидеться. - Раулинс стоял, поскольку сесть ему не предложили, в
явной растерянности от того, что Бордман даже не прервал обед. - Чарльз...
я думаю, что я больше не смогу ему врать.
вино. - Весьма убедительно.
отвращение к человечеству. Он в любом случае не захочет сотрудничать с
нами, когда мы извлечем его из лабиринта.
Этот человек любит людей. Именно потому он так себя и вел... поскольку он
измеряет их этой своей любовью. Но она не переходит в ненависть. На самом
деле - нет.
лет знаю Дика.
переменился.
Бордману. Бордман насадил засахаренную грушу на вилку, уравновесил ее и
лениво поднес к губам. Он намеренно меня игнорирует, подумал Раулинс.
рассказываю Мюллеру жуткую ложь. Я очаровываю его этим исцелением, а он
мне все мои предложения швыряет назад в лицо.
поверил, Нед. Он просто боится покинуть свое убежище.
выйдет из лабиринта и отдастся нам в руки. Что же дальше? Кто возьмет на
себя труд разъяснить ему, что ни один из способов излечить его невозможно,
и что он был бессовестно обманут, и что мы хотим, чтобы он вновь был нашим
послом среди чужих существ, в двадцать раз более странных и в пятьдесят
раз более опасных чем те, которые разбили ему жизнь? Я ему это говорить
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Юрьев Сергей
Шилова Юлия
Суворов Виктор