Чтение 28–й страницы книги ~Мир-кладбище~

на сострадание соплеменника даже в подобных условиях.

Я начал различать очертания предметов. Рядом с грубым очагом из
местного камня стоял самодельный хромоногий стол с двумя кастрюлями и
сковородой с длинной ручкой. Посреди комнаты валялся перевернутый стул. В
углу виднелась куча тряпья; на стене висела одежда.

Еще в комнате была кровать. И на кровати кто-то лежал.

Я заставил себя приблизиться к кровати. Два глаза уставились на меня
из черной, расползшейся массы. Но что-то было не так; я заметил нечто
ужаснее омерзительного зловония, нечто отвратительнее черной разбухшей
плоти.

На подушке покоились две головы. Не одна, а две!

Я принудил себя нагнуться над постелью и удостовериться в увиденном -
в том, что обе головы принадлежат одному существу и сидят на одной шее.

Отшатнувшись, я согнулся пополам, и меня вырвало. Я побрел было к
двери, но краем глаза углядел хромоногий стол с кухонной утварью. Пытаясь
схватить кастрюли и сковородку, я налетел на стол и перевернул его. Сжимая
в одной руке сковородку, а в другой кастрюли, я вывалился на улицу.

Голени мои подломились, и я плюхнулся на землю. Лицо мое было словно
заляпано грязью. Я провел по нему рукой, но ощущение не исчезло. Меня
будто всего облили грязью с ног до головы.

- Где ты раздобыл кастрюли? - спросила Синтия.

Что за идиотский вопрос! Интересно, где я мог их раздобыть?

- Есть, где их вымыть? - сказал я. - Колодец или что-нибудь в этом
роде.

- В саду протекает ручей. Быть может, найдется и родник.

Я остался сидеть. Тронув рукой подбородок, я стер с него рвоту и
вытер руку о траву.

- Флетч!

- Да?

- Там мертвец?

- Мертвец, - подтвердил я. - И умер он давным-давно.

- Что мы будем делать?

- В смысле?

- Ну, надо, наверное, похоронить его...

Я покачал головой.

- Не здесь и не сейчас. И вообще, с какой стати? Он от нас этого не
ждет.

- Что с ним случилось? Ты не смог определить?

- Нет, - ответил я коротко.

Она смотрела, как я неуверенно поднимаюсь на ноги.

- Пошли мыть кастрюли, - сказал я. - И сам заодно умоюсь. Потом
нарвем в саду овощей...

- Что-то тут не так, - проговорила Синтия. - Мертвец мертвецом, но
что-то тут не так.

- Помнишь, ты хотела узнать, в какое время мы попали? Кажется, я
знаю.

- Мертвец натолкнул тебя на мысль?

- Он урод, - буркнул я. - Мутант. У него две головы.

- Но при чем...

- Это означает, что нас забросило в прошлое на несколько тысячелетий.
Впрочем, нам следовало догадаться раньше. Низкорослые деревца. Трава
желтого цвета. Земля только-только начала отходить от войны. Мутанты вроде
двухголового урода там, в доме, были обречены. В послевоенные годы таких,
как он, должно быть, было много. Физические мутанты. Через
тысячелетие-другое они вымрут, Однако один из них уже умер.

- Ты ошибаешься, Флетч.

- Хотелось бы надеяться, - сказал я, - но абсолютно уверен, что нет.

Не знаю: то ли я случайно взглянул на склон холма, то ли меня
насторожило едва заметное движение; но бросив взгляд на холм, я заметил
некий предмет конусообразной формы, который быстро перемещался вернее
будет сказать, плыл - вдоль гребня. В следующее мгновение он пропал из
вида, но я узнал его.

Ошибки быть не могло.

- Ты видела его, Синтия?

- Нет, - ответила она. - Там никого не было.

- Там был Душелюб.

- Не может быть! - воскликнула она. - Ты же сам утверждал, что мы в
далеком прошлом. Хотя...

- Вот то-то и оно, - сказал я.

- По-твоему, мы думаем об одном и том же?

- Я не удивлюсь, если окажется, что это так. Должно быть, Душелюб и
есть твой бессмертный человек.

- Но в письме говорится про Огайо...

- Я помню. Но послушай. Когда твой предок писал письмо, он находился
в весьма почтенном возрасте, правильно? Он полагался на память, а она -
штука капризная. Где-то он услышал про Огайо; вполне возможно, старик, что
рассказывал ему обо всем, упомянул Огайо, но не как ту реку, на которой
произошла его встреча с анахронианином, а просто как реку в окрестностях.
Естественно, с годами ему начало казаться, что все случилось именно на
Огайо.

Синтия шумно вздохнула. Глаза ее горели.

- Подходит, - проговорила она. - Подходит! Вот река, вот холмы.
Значит, мы стоим на том самом месте!

- Но если он ошибался насчет Огайо, - охладил я ее пыл, - то клад
могли спрятать где угодно. Рек и холмов на Земле не перечесть. Тебя это не
обескураживает?

- Однако он называет анахронианина человеком.

- Вовсе нет. Он говорит, что тот выглядел, как человек, но в нем было
что то нечеловеческое. Таково было первое впечатление. А потом твой предок
и думать забыл про свои ощущения.

- Ты полагаешь?..

- Да.

- Если ты видел в самом деле Душелюба, почему он убежал? Неужели он
не узнал нас? Ой, что я говорю! Конечно, нет, - мы же еще не встретились!
Наше знакомство состоится через много-много лет. Как ты думаешь, мы его
найдем?

- Попробуем, - сказал я.

Бросив кастрюли и забыв об овощах к обеду, мы кинулись следом за
Душелюбом. Я совсем забыл, что лицо у меня испачкано блевотиной. Подъем на
холм был тяжелым. Деревья, густые заросли кустарника, каменистые выступы,
которые приходилось обходить; местами мы буквально ползли на карачках,
цепляясь за корни и ветки.

Лихорадочно карабкаясь по склону, я спрашивал себя, зачем мы так
торопимся. Если дом бессмертного человека стоит поблизости от вершины
холма, можно не спешить, потому что в ближайшее время его хозяин наверняка
никуда не денется. А если дома поблизости нет, тогда эта сумасшедшая гонка
вообще ни к чему. Если тот, кого мы преследуем, и в самом деле Душелюб, он
давно уже спрятался в укромном местечке или постарался оторваться от нас.

Однако мы лезли все выше и выше, и наконец деревья и кусты
расступились, и нашим глазам предстала лысая вершина холма, на которой
возвышался дом - видавший виды старинный дом, ничуть не похожий на тот,
где я обнаружил двуглавого мертвеца. Дом был обнесен аккуратным
частоколом, который, видно, только на днях выкрасили в белый цвет. У
крыльца росло дерево, усыпанное розовыми цветками; вдоль забора были
посажены розы.

Окончательно запыхавшись, мы упали на землю. Наша взяла: вот он, дом
анахронианина!

Отдышавшись, мы сели и оглядели друг друга.

- Да, - протянула Синтия. - Ну у тебя и видок.

Достав из кармана своей куртки носовой платок, она вытерла мне лицо.

- Спасибо, - поблагодарил я.

Мы встали и неторопливо направились к дому, как если бы нас
пригласили туда в гости.

Войдя в ворота, мы увидели на крыльце человека.

- Я опасался, что вы передумали, - сказал он, - и уже не придете.

- Извините нас, пожалуйста, - попросила Синтия. - Мы слегка
задержались.

- Ничего страшного, - успокоил нас хозяин. - Вы как раз к ленчу.

Это был высокий худощавый мужчина в черных брюках и темной куртке.
Из-под куртки виднелась белая рубашка с расстегнутым воротом. У него было
бронзовое от загара лицо, волнистые седые волосы и коротко подстриженные,
с проседью, усики.

Втроем мы вошли в дом. Комната, где мы очутились, была маленькой, но
обстановка ее поражала неожиданной изысканностью. У стены стоял буфет, на
нем - кувшин. Середину комнаты занимал покрытый белой скатертью стол. Он
был уставлен серебряной и хрустальной посудой. К столу были придвинуты три
стула, на стенах висели картины; ноги утопали в пушистом ковре.

- Мисс Лансинг, пожалуйста, садитесь сюда, - пригласил наш хозяин. -
А мистер Карсон сядет напротив. Приступим к еде. Суп, я уверен, еще не
успел остыть.

Нам никто не прислуживал. Невольно складывалось впечатление, что в
доме, кроме нас троих, никого нет, хотя, подумалось мне, наш хозяин вряд
ли готовил кушанья самостоятельно. Мысль мелькнула и исчезла, ибо она
никак не соответствовала изысканности комнаты и богатству сервировки.

Суп был превосходным, свежий салат приятно похрустывал на зубах,
отбивные таяли во рту. Вино удовлетворило бы самый утонченный вкус.

- Быть может, это вас заинтересует, - сказал наш радушный хозяин. -
Дело в том, что предположение, которое вы выдвинули - надеюсь, не для
красного словца - при нашей последней встрече, показалось мне весьма
любопытным, и я тщательно его обдумал. Как было бы здорово, если бы