сослал его на Гиперион за отступничество. Я вспомнил о другом беженце из
Нового Ватикана, молодом Ленаре Хойте, который лежит сейчас мертвый в
ледяной Гробнице Времени, пока паразиты-крестоформы, несущие в себе
искалеченные ДНК отца Дюре и самого Хойта, продолжают свой кощунственный
труд по их воскрешению. Как вписываются эти исчадия ада в идеи Тейяра и
Дюре о неизбежном светлом движении к Божеству?
разговора из своих красивых рук.
перекрыл оживленную беседу в средней части стола, - что война, подобно
религии или любой другой всеохватывающей человеческой деятельности, должна
оставить свою инфантильную озабоченность буквалистским соответствием
предмету, который выражается в рабской одержимости так называемой "целью",
и наслаждаться всецело эстетической стороной явления. Теперь о моем
собственном, самом последнем проекте...
разговора из рук Рейнольдса Тирена Вингрен-Фейф. Она проделала это
играючи, не повышая голоса и не отводя взгляда от лица священника.
и принялся шумно доедать свой суп. Покончив с ним, старичок посмотрел на
советника Альбедо, ища у него поддержки.
аналогичную цель. Правда ли, что вы пытаетесь создать своего собственного
Бога?
малейших признаков фамильярности или снисходительности.
теоретической модели так называемого искусственного интеллекта, намного
превосходящего наши скромные способности. - Он взмахнул рукой. - Но вряд
ли это можно рассматривать как попытку создания Бога, монсеньор. - Вернее
видеть в этом экспериментальный проект, развивающий гипотезы ваших Святого
Тейяра и отца Дюре.
эволюцию до уровня этого сверхсознания? - спросил капитан Ли, герой
морских сражений, внимательно вслушивавшийся в разговор. - Можно ли
сконструировать высший разум, как мы когда-то сконструировали ваших
примитивных предков из кремния и микрочипов?
употребляете слово "вы", капитан, не забывайте, пожалуйста, что моя
личность - лишь капля в море разнообразных разумов, столь же пестром, как
общество людей на этой планете... и, тем более, во всей Сети. Техно-Центр
- не монолит. Как всякая плюралистическая цивилизация, он может
похвастаться множеством философий, учений, гипотез, даже религий, если
угодно. - Альбедо скрестил руки на груди, будто смакуя пришедшую на ум
остроту. - Хотя лично я склонен воспринимать охоту за Высшим Разумом как
хобби, а не как религию. Это все равно что собирать кораблик внутри
бутылки, капитан, или спорить, сколько ангелов уместится на острие иглы, -
и Альбедо взглянул на монсеньора.
непроизвольно хмурился, очевидно, размышляя, как бы снова перехватить нить
разговора.
Разумом Техно-Центр создал точную копию Старой Земли? - выложил вдруг я,
сам себе на удивление.
погасла, но на какую-то долю наносекунды сквозь призрачный лик советника
проглянуло ЧТО-ТО. Что? Удивление? Гнев? Насмешка? Ума не приложу. За эту
бесконечную секунду он мог тайно связаться со мной, передать колоссальный
объем информации через пуповину, соединяющую меня с Техно-Центром, или по
невидимым каналам, зарезервированным нами для собственных нужд в
лабиринтах инфосферы, которые люди наивно считают прямыми коридорами. И с
той же самой легкостью он мог убить меня, отдав приказ тем членам
Техно-пантеона, которые распоряжаются жизнями мне подобных - так же
просто, как директор института приказывает лаборанту усыпить ненужную для
эксперимента мышь.
высокие гости все как один повернули головы в нашу сторону.
кто-нибудь, в особенности такой организм, как Техно-Центр, который ваши
комментаторы именуют "шайкой бестелесных мозгов и приблудных программ, что
дезертировали из своих плат и занимаются выковыриванием интеллектуального
мусора из своих несуществующих пупков..." Так вот, может ли кто-нибудь
создать точную копию Старой Земли?
что тарелки и еда Альбедо тоже были иллюзией: разговаривая, он не
переставал жевать.
простодушием, - не приходило ли на ум сочинителям этой басни, что "точной
копией Старой Земли" может быть разве что сама Старая Земля во всех ее
проявлениях? И как, скажите на милость, можно использовать подобный
артефакт в работе над расширением теоретических возможностей матрицы
искусственного разума?
неловкое молчание.
точную копию любого мира, в особенности мира, уничтоженного четыре века
назад, не нуждается в Боге; оно само было бы Богом.
слухи, но восхитительные... просто восхитительные!
Рейнольдс заговорил о своем новейшем замысле - он мечтал уговорить
самоубийц организованно прыгать с высоких мостов на двадцати мирах Сети с
трансляцией перформанса по Альтингу, - но Тирена Вингрен-Фейф снова
привлекла к себе внимание, обняв монсеньора Эдуарда и зазывая его на
нудистскую вечеринку в своем плавучем поместье на Безбрежном Море.
вовремя, чтобы перехватить вопросительные взгляды Ли Хента и Мейны
Гладстон. К счастью, в этот момент официанты внесли на серебряных тарелках
очередную смену блюд.
Рейнольдс - я видел его оживленно беседующим с Сюдеттой Шер. Не знаю,
правда, поддался ли на уговоры Тирены монсеньор Эдуард.
произносили один за другим короткие речи. Остальные важные персоны уже
начинали шуршать салфетками, когда Ли Хент шепнул мне, что секретарь
Сената со свитой собирается удалиться и просит меня сопровождать ее.
возвращается в Дом Правительства. Каково же было мое удивление, когда,
пройдя сквозь одноразовый портал - я замыкал шествие, вместе с
телохранителями-преторианцами, - я оказался в коридоре между каменными
стенами. В высоких окнах пламенела марсианская заря.
внеземную колонию человечества преднамеренно затруднен. Дзен-гностики -
паломники, отправляющиеся к Скале Мастера в Море Эллады, - должны
транспортироваться на станцию "Старая Родина" и там пересаживаться на
челноки, курсирующие между Ганимедом, Европой и Марсом. Это отнимает
несколько часов, не больше, но в обществе, где до любого уголка Вселенной
буквально рукой подать, такое путешествие считается великой жертвой,
опасным приключением. Помимо историков и специалистов по коньячным
кактусам, мало кто решается на него. И ряды паломников ныне, во времена
упадка дзен-гностицизма, значительно поредели. Марс никому больше не
нужен.
разбросаны по всей Сети и Протекторату, подлинным домом для военных
остается Марс. А Олимпийская Офицерская Школа - его сердце.
военных. И пока эти группы перемешивались, как столкнувшиеся галактики, я
отошел к окну.
Олимп, и с десятимильной высоты моего наблюдательного пункта чудилось, что
одним взглядом обнимаешь полпланеты. Отсюда Марс представлялся древним
вулканическим щитом. Высота, как жезл фокусника, превратила подъездные
дороги, прилепившийся к горному склону старый город, трущобы и леса плато
Фарсида в точки и закорючки на красной равнине, неизменной со времени,
когда первый человек ступил на эту планету, объявил ее собственностью
страны под названием Япония и щелкнул затвором фотоаппарата.
Солнце", любуясь умопомрачительной игрой света на облаках, которые тяжело
выползали из темноты и карабкались по крутому склону, когда ко мне подошел
Ли Хент.