радоваться... Произошло то, на что мы не надеялись: уничтожен капитан
наших противников, и вы слышали это его последнего и отчаянного крика. Но
он ушел не без борьбы и принес нам горькие утраты. Я мог бы предотвратить
это, если бы не безумие Денетора. Как далеко протянулись руки врага! Увы!
Но теперь я вижу, как смогла его воля проникнуть в самое сердце города.
догадывался, что в белой башне хранится один из семи видящих камней. В дни
своей мудрости Денетор не использовал его, не желая бросать вызов Саурону
и зная ограниченность своей силы. Но мудрость его слабела: и боюсь, что
когда возросла опасность для его королевства, он посмотрел в камень и был
обманут: слишком часто обманывали его со времени ухода Боромира. Он был
слишком велик, чтобы подчиниться воле темной силы, но тем не менее видел
лишь то, что эта сила позволяла ему видеть. Знания, которые он таким
образом получал, несомненно, были часто ему полезны; но вид великой мощи
Мордора, которую ему показывали, сеял отчаяние в его сердце, пока он не
сошел с ума.
вздрагивая от воспоминания. - Повелитель уходил из комнаты, где лежал
Фарамир; и когда он вернулся, я заметил в нем перемену: он казался старым
и разбитым.
видели странный свет в верхнем кабинете, - сказал Берегонд. - Но мы видели
этот свет и раньше, и в городе давно говорили, что иногда повелитель
мысленно борется с врагом.
Саурона проникла в Минас Тирит; и это меня задержало здесь. И я вынужден
буду еще некоторое время оставаться здесь, потому что, кроме Фарамира,
здесь скоро будут и другие больные.
видел на поле зрелище, опечалившее мое сердце, а может прийти еще большая
печаль. Иди со мной, Пиппин! А вы, берегонд, вернитесь в цитадель и
расскажите командиру гвардии о происшедшем. Его обязанностью будет, как я
думаю, отстранить вас от службы в гвардии; и скажите ему, что я советую
послать вас в дома излечения, чтобы вы охраняли своего капитана и служили
ему, чтобы вы были рядом, когда он очнется - если он очнется. Ибо вы
спасли его от огня. Идите же! Я скоро вернусь.
нижний город. И когда они спускались, ветер принес серый дождь, пожары
погасли и на их месте поднялись столбы дыма.
подходили к разрушенным воротам Минас Тирита. Он обращал мало внимания на
обломки и разрушения вокруг. Огонь, дым и зловоние заполняли воздух -
множество машин было подожжено и брошено в огненные ямы вместе со
множеством убитых; тут и там лежали тела огромных чудовищ южан,
полусгоревшие, убитые камнями из катапульт или застреленные в глаза
доблестными лучниками. Дождь на время прекратился, показалось солнце, но
весь нижний город по-прежнему был окутан удушливым дымом.
принесли носилки. Эовин осторожно уложили на мягкие подушки; тело короля
накрыли драгоценным золотым покрывалом, перед ними несли факелы, и их
пламя, бледное в солнечных лучах, раздувалось ветром.
обнажили головы и поклонились; они прошли через пепел и копоть сожженного
круга и начали подниматься по каменным улицам. Мерри же этот подъем
показался вечным, каким-то бессмысленным путешествием в ненавистном сне,
все длящемся и длящемся, движущемуся к какому-то концу.
туннель, ведущий к могиле, здесь мы останемся навсегда".
Они лицом к лицу столкнулись на узкой улочке; она была пуста. Мерри протер
глаза.
ходу и свернул не в ту сторону. Когда обнаружилось, что тебя с ними нет,
Гэндальф послал меня на поиски. Бедный старина Мерри! Как я рад снова
видеть тебя! Но ты устал, и я не стану беспокоить тебя разговорами. Скажи,
ты ранен?
правая рука, Пиппин, с тех пор, как я ударил его. И мой меч сгорел, как
кусок дерева.
не можешь больше идти. Тебе вообще нельзя было позволять идти, но прости
их. Так много ужасного произошло в городе, Мерри, что легко было
просмотреть одного бедного хоббита, возвращающегося с битвы.
заметил... Нет, нет, я не хочу говорить об этом. Помоги мне, Пиппин! Все
темнеет перед глазами, а рука у меня такая холодная.
близко.
весело, хотя сердце его разрывалось от страха и жалости. - Нет, мы идем в
дома излечения.
четвертого круга, и вышли на главную улицу, поднимающуюся к цитадели. Шаг
за шагом шли они, пока Мерри не зашатался и не начал бормотать, как в
бреду.
не могу оставить его здесь..."
в нем Бергила, сына Берегонда.
и видеть живым.
задерживаться.
хоббит, пришедший с битвы. Не думаю, чтобы он смог сам дойти туда. Если
Митрандир там, он будет рад этому сообщению.
на мостовую и сел рядом с ним, положив голову Мерри себе на колени. Потом
взял в свои руки руки друга. Правая рука была холодна, как лед.
потом осторожно поднял его.
колдун. - Он оправдал мое доверие, ибо если бы Элронд не послушался меня,
ни ты, ни Мерри не выступили бы с нами; и тогда печальные дела этого дня
были бы гораздо печальнее. - Он вздохнул. - Вот и еще один больной на моем
попечении, а сражение достигло равновесия.
здесь за ними хорошо ухаживали. Хотя знания древних в эти дни во многом
были забыты, в Гондоре сохранилось умение лечить раны и болезни. Не умели
только лечить старость... И действительно, продолжительность жизни
Гондорцев теперь не намного превышала продолжительность жизни других
людей, и мало кто из них доживал до ста лет, за исключением семей с чистой
кровью. Искусство лечения болезней еще больше ухудшилось в последние годы:
появилась болезнь, которую называли черной тенью, потому что ее
распространяли назгулы. Пораженные этой болезнью впадали в глубокий сон,
тело их становилось холодным, и они умирали. И лекари решили, что
невысоклик и леди Рохана тяжело больны этой болезнью. Утром они начинали
говорить, бормоча в бреду какие-то слова, и лекари внимательно слушали их,
надеясь узнать что-нибудь такое, что может облегчить их положение. Но
скоро они вновь впадали в тьму, и по мере того, как солнце склонялось к
западу, лица их все более покрывала тень. А Фарамир горел в лихорадке,
которую ничем нельзя было успокоить.
что они сказали в бреду. Так тянулся день, а битва за стенами города
продолжалась, и все новые странные известия приходили к Гэндальфу. А он
по-прежнему ждал и наблюдал за больными. Наконец красный закат заполнил
небо, и свет через окна упал на серые лица больных. Стоявшим рядом
показалось в этом свете, что на лица вернулось здоровье, но это был лишь
обман зрения.
глядя на прекрасное лицо Фарамира, заплакала, так как все любили его. И
она сказал:
времена. Ибо сказано в старину: руки короля - руки целителя. Так можно
узнать законного короля.
Может быть, король действительно вернулся в Гондор; или вы не слышали