бочке застыл впередсмотрящий, готовый дать знак в случае опасности. Марк
улыбнулся. Если магия Нейпоса внезапно исчезнет, беднягу наверняка хватит
удар, подумал трибун, наблюдая за тем, как "флотилия" крадется через
пролив под самым носом имперских галер. Наиболее быстроходные корабли были
уже у берега, и даже самые медлительные уже обходили галеры Ортайяса. Если
повезет, то город Видессос будет слишком ошеломлен видом армии Гавраса,
внезапно возникшей под его стенами, чтобы оказать серьезное сопротивление.
нам борьбу с Ортайясом.
посвятить себя служению богу. Его лицо залилось краской, когда Скаурус так
открыто похвалил его.
меньшей степени, чем жрецом, и поэтому продолжал: - Этот наш поход
позволил мне использовать и проверить на практике новое теоретическое
открытие. Конечно, вся академическая работа - труд многих и многих. Просто
случайность, что именно мне довелось испробовать ее в деле. Это...
сжимают его горло. Марк и Горгидас бросились к нему на помощь, испуганные
тем, что жрец перетрудился и заработал себе апоплексический удар. Но у
Нейпоса не было никакого удара. Слезы текли по лицу жреца, исчезая в
бороде, руки отчаянно поднимались и делали странные движения, губы не
переставая шептали молитвы.
равно как и в морском деле, но опасность чуял мгновенно. Рука его сжала
рукоять меча, но знакомое движение не принесло спокойствия.
повторяемыми словами. Он дрожал, как человек, измученный усталостью или
болезнью. - Жестокое заклинание было направлено на меня и на мою работу
одновременно. И какое сильное! О, Фос милостивый, кто же из академиков
знает его? Я никогда еще не чувствовал такой магической силы - она почти
повергла меня.
знания жреца были достаточными, чтобы спасти себя, но удержать заклятия,
наложенные на корабли Гавраса, он не смог.
Он с любопытством подумал о том, что должны были чувствовать капитаны и
матросы Сфранцеза, увидев море полным вражеских судов. Впрочем, что бы они
ни почувствовали, реакция их была вовсе не панической, как минуту назад в
шутку предполагал трибун. Не мешкая ни мгновения, они атаковали окружившие
их маленькие суденышки, и сердце Скауруса упало, когда он увидел
остроносую галеру, ринувшуюся на маленькую речную баржу, которая, к его
ужасу, была заполнена легионерами. Но капитан галеры сделал серьезную
ошибку: вместо того чтобы пробить острым носом баржу и потопить ее, он
подошел к ней бортом и, подняв весла, приказал команде сдаться. В своей
гордыне он забыл, что хотя баржа и была плохим кораблей, солдаты на ней
могли оказаться хорошими. Веревки десятками полетели на галеру, крючья
цеплялись за весла, борта, снасти и мачты. На галеру, дико крича,
посыпались легионеры. С десяток матросов, пытавшихся обороняться, были
зарублены, несколько видессиан с плеском упали за борт и тут же пошли ко
дну - опрометчиво надетые ими кирасы помогли бы им в бою, во не в воде.
Увидев, что корабль его захвачен противником, капитан галеры залез на одну
из высоких мачт. На нем были позолоченные в знак его высокого положения
кольчуга и кираса. Доспехи сверкнули на солнце, когда он, слишком гордый,
чтобы пережить свой позор и горечь поражения, бросился в воду. Все это уже
не имело никакого значения, так как исход схватки был предрешен. Римляне,
не будучи моряками, захватили рулевого, приставили мечи к его горлу.
"Убежденный" таким образом в справедливости их требований, тот отдал
приказ гребцам. Весла немедленно стали двигаться, паруса шевельнулись.
Галера, набрав скорость, понеслась к берегу.
капитана галеры, люди Ортайяса не повторяли ее больше. Один из рыбачьих
баркасов, пронзенный острым носом вражеского корабля, пошел ко дну.
Обломки досок, обрывки парусов поплыли по воде, среди обломков барахтались
и кричали солдаты Туризина.
помощь патрульным галерам могли прийти другие корабли. Но на это
требовалось время, а у Сфранцеза его почти не оставалось. Корабли Гавраса
уже причаливали к берегу, солдаты прыгали с них и по пояс в воде бежали к
песчаному пляжу. И каждое нападение на лодки Императора дарило другим
кораблям драгоценные минуты, необходимые, чтобы добраться до цели. Даже
когда торжествующая галера ударяла острым тараном очередную лодку, морякам
требовалось несколько минут, чтобы выдернуть острый нос из борта
противника. Поворот галеры был делом нелегким, и капитаны старательно
избегали оставлять обломки разбитых ими суденышек на веслах и таранах,
поскольку те могли повредить их корабли.
тараном их баркаса. Он был так занят наблюдением за морским боем, что не
услышал испуганного голоса впередсмотрящего:
берега и преследующей их галеры.
губу - не столько от страха, сколько от злого бессилия. Его судьба
решалась здесь, а он ничего не мог поделать. Ему оставалось только покорно
ждать. Если этот обветренный морской волк знает, что делает, корабль
доберется до берега, если же нет, значит, все кончено. Но в любом случае
трибун не мог ни помочь ему, ни помешать, его умение и опыт были здесь
бесполезны, а мнение не имело никакой цены.
галера быстро настигала их. Слишком быстро, подумал он, слишком быстро.
Ахилл наверняка схватил бы такую черепаху.
сказал он наконец. - Если мы сбросим доспехи, у нас будет хоть надежда
добраться вплавь.
этого совсем не по такой романтической причине. На этой проклятой галере
находились лучники, и несколько стрел уже просвистели рядом, более быстрые
и тонкие, чем любая летающая рыба. Бултыхаться в воде беззащитным, почти
голым, в ожидании, пока тебя подстрелят, - он был не в восторге от такого
финала. Если галера была на расстоянии полета стрелы, то конец погони уже
совсем близко. С каким-то болезненным восхищением Скаурус наблюдал, как
императорский флаг плескался на мачте. Под ним колыхался другой - красный,
с золотыми полосами - вымпел дрангариоса. Ага, подумал Марк, значит, это
сам барон Леймокер. Вот кто собирается их потопить. Трибун подумал, что с
удовольствием отказался бы от этой высокой чести, и тут неожиданно заметил
рядом с галерой другой корабль, забитый вооруженными солдатами, он был не
таким большим... и на нем также развевался императорский флаг.
бьющий в спину! - заревел Туризин, и его гневный крик зазвенел в ушах
Скауруса, как колокол. - Протарань их, а потом схватись лицом к лицу со
мной! У тебя не хватит духа сделать это!
и не заставили отклониться от курса, однако суровая реальность вынудила
его пойти на это. Если бы он потопил рыбачий баркас, Гаврас, вне всякого
сомнения, подошел бы к его борту и взял галеру на абордаж - с таким
количеством солдат, скопившихся на корабле, исход рукопашного боя мог быть
только одним.
борт, уходя от опасности.
буду биться с тобой, когда мы встретимся снова!
убийцы!
адмирала. Туризин яростно погрозил кулаком удаляющейся галере и послал ей
вслед град проклятий, которых Леймокер уже не слышал.
в конце концов... Или, может быть, я сделал это потому, что не знал, кто
на этом баркасе!
потому что зерно правды в ней определенно было.
канат. Через минуту дерево заскрипело, и корабль впился в песок. Марк и
Гай Филипп, выругавшись, повалились друг на друга, а Виридовикс, все еще
стоявший у борта, чуть не вылетел в воду.
неглубокую воду.
на ноги, похожий на утопленника. Густые усы и длинные рыжие волосы
прилипли к лицу, на котором сияла довольная улыбка.