Чтение 28–й страницы книги ~Смеющийся труп~

- Ладно, но я хочу, чтобы ты рассказала мне все, когда это не будет опасно.

- Если смогу - непременно, - пообещала я.

Мэриан снова кивнула, закрыла отсек с трупом Джейн Доу (Условное наименование лица женского пола, чье имя неизвестно или по тем или иным причинам не оглашается) и вышла.

- Крикни, когда закончите. Я пока займусь делами, - сказала она, выходя, и закрыла за собой дверь.

Она оставила нас наедине с вещественным доказательством. Видимо, доверяла мне. Или нам?

- Доминга Сальвадор, - сказала я.

Джон резко втянул в себя воздух.

- Мне знакомо это имя. Она страшно могущественна, если все, что о ней рассказывают, правда.

- Правда, - сказала я.

- Вы с ней знакомы?

- Имею несчастье.

Что-то в выражении его лица мне не понравилось.

- Вы поклялись, что не будете мстить.

- Полиции до нее не добраться. Она для них слишком хитра, - сказал он.

- Ее казнят по закону. Я в это верю.

- Но верите не до конца, - сказал он.

Что я могла сказать? Он был прав.

- Почти до конца.

- "Почти" - слишком маленькая компенсация за убийство моего брата.

- Этот зомби убил гораздо больше людей. Я тоже хочу покарать Домингу. Но только законным образом, через суд.

- Есть и другие способы, - сказал Джон.

- Если закон потерпит неудачу, можете использовать вуду. Только не говорите об этом мне.

На его лице отразилось изумление.

- И вас не возмущает применение черной магии?

- Эта женщина уже однажды пыталась меня убить. Не думаю, что она оставит попытки.

- Вы пережили атаку Сеньоры? - спросил Бурк. Он явно был удивлен.

Мне не понравилось его удивление.

- Я в состоянии о себе позаботиться, мистер Бурк.

- Не сомневаюсь, мисс Блейк. - Он улыбнулся. - Я нанес удар вашему самолюбию? Вам не понравилось, что я удивился, правда?

- Оставьте свои наблюдения при себе, хорошо?

- Если вы выстояли в схватке с посланцами самой Доминги Сальвадор, мне остается только поверить тому, что я о вас слышал. Экзекутор и аниматор, способный оживить кого угодно независимо от давности трупа.

- Насчет последнего не знаю, но вообще-то я просто стараюсь остаться в живых.

- Если Доминга Сальвадор желает вам смерти, это будет нелегко.

- Да практически невозможно, - сказала я.

- Так давайте нанесем удар первыми, - сказал он.

- Только законно, - сказала я.

- Анита, вы наивны.

- Предложение присутствовать при обыске у нее в доме все еще в силе.

- Вы уверены, что сможете это устроить?

- Думаю, да.

В его глазах вспыхнул своего рода темный свет, искрящаяся чернота. Он поджал губы и улыбнулся такой зловещей улыбкой, словно уже предвкушал мучения для одной Доминги Сальвадор. И картина, которая ему представилась, явно доставила ему немалое наслаждение.

От его взгляда у меня по спине побежали мурашки. Я надеялась, что Джон никогда не обратит на меня этих темных глаз. Что-то мне говорило, что он был бы опасным врагом. Почти столь же опасным, как Доминга. Но все-таки не настолько.

Улыбающаяся Доминга Сальвадор сидела в гостиной. Маленькая девочка, которая во время моего последнего визита сюда ездила на велосипеде по тротуару, устроилась у бабушки на коленях. Она сидела изящно и томно, как котенок. Два мальчика постарше сидели у Доминги в ногах. Семейная идиллия. Меня чуть не вырвало.

Разумеется, только из-за того, что она была самой опасной жрицей вуду из всех, кого я знала, вовсе не следовало, что Доминга не может быть бабушкой. Человек редко бывает кем-то одним. Гитлер любил собак.

- Буду только рада, если вы произведете у меня обыск, сержант. Мой дом - ваш дом, - сказала она тем же паточным голосом, каким уже предложила нам лимонада или, кто хочет, осажденного чаю.

Мы с Джоном Бурком встали в сторонке. Пусть полиция делает свое дело. Доминга заставила полицейских сполна почувствовать всю нелепость их подозрений. Просто добрая старенькая леди. Хорошо же.

Антонио и Энцо тоже стояли в сторонке. Они несколько подпортили картину семейной идиллии, но, очевидно, Доминге нужны были свидетели. А может быть, и стрельба не была снята с повестки дня.

- Миссис Сальвадор, вы догадываетесь о причинах этого обыска? - спросил Дольф.

- Нет никаких причин, потому что мне нечего скрывать. - Доминга приветливо улыбнулась. Будь она проклята.

- Анита, мистер Бурк, - сказал Дольф.

Мы вышли вперед, как ассистенты на представлении иллюзиониста. До которого, кстати, было не так уж далеко. Высокий полицейский приготовил видео камеру.

- Полагаю, вы знакомы с мисс Блейк, - сказал Дольф.

- Имела удовольствие познакомиться, - сказали Доминга таким холодным тоном, что у нее во рту не растаял бы и кусок масла.

- А это - Джон Бурк.

Зрачки ее на мгновение расширились. Первая брешь в ее великолепном камуфляже. Она слышала о Джоне Бурке? Это имя ее встревожило? Я надеялась, что да.

- Очень рада, наконец, с вами встретиться, мистер Бурк, - сказала Доминга после некоторого молчания.

- Всегда хорошо встретить другого искусника, - ответил он.

Доминга слегка склонила голову в знак согласия. Она хотя бы не пыталась изображать полную невиновность. Она признала, что практикует вуду. Уже прогресс.

Довольно неприлично крестной матери вуду пытаться изобразить невинность.

- Давай, Анита, - сказал Дольф. Никаких подготовительных речей, никакой театральщины, прямо к делу. В этом весь Дольф.

Я достала из кармана полиэтиленовый пакет. Доминга озадаченно нахмурилась. Я вынула из пакета гри-гри. Ее лицо застыло и стало похоже на маску. Только насмешливая улыбка искривила ее губы.

- Что это?

- Ну-ну, Сеньора, - сказал Джон. - Не надо валять дурака. Вы отлично знаете, что это.

- Разумеется, я знаю, что это некий амулет. Но разве полиция теперь запугивает старух амулетами?

- Лишь бы работало, - сказала я.

- Анита, - одернул меня Дольф.

- Прости. - Я посмотрела на Джона, и тот кивнул. Я положила гри-гри на ковер приблизительно в шести футах от Доминги. В этом деле мне приходилось целиком полагаться на слова Джона, но кое-что я все-таки обсудила с Мэнни по телефону. Если у нас все получится, если суд это признает и если нам удастся растолковать суть происходящего присяжным, у нас появится шанс. Не слишком ли много "если"?

Какое-то мгновение гри-гри был неподвижен. Потом фаланги слегка закачались, как будто их, словно четки, перебирали невидимые пальцы.

Доминга ссадила внучку с колен и шуганула мальчиков. Энцо взял их за руки. Сеньора сидела одна на кушетке и ждала. Слабая улыбка еще оставалась у нее на губах, но теперь она была какой-то болезненной.

Амулет начал ползти к ней, словно слизняк, напрягая несуществующие мускулы. Я почувствовала, что у меня шевелятся волосы.

- Ты записываешь, Бобби? - спросил Дольф.

Полицейский с видеокамерой ответил:

- Я снимаю. Я ни на секунду не верю в эту херню, но я снимаю.

- Пожалуйста, не употребляйте таких слов при детях, - попросила Доминга.

- Простите, мэм, - сказал полицейский.

- Вы прощены. - Она все еще пыталась изображать любезную хозяйку, несмотря на то, что к ее ногам подползала эта пакость. Железная выдержка. Этого у нее не отнять.

У Антонио кишка была потоньше. Он сломался. Он шагнул вперед, словно хотел поднять амулет с ковра.

- Не вздумай трогать, - предупредил Дольф.

- Вы испугали бабушку своими фокусами, - сказал Антонио.

- Не вздумай трогать, - повторил Дольф и встал, заполнив собой всю комнату. Рядом с ним Антонио внезапно стал тощим и низеньким.

- Прошу вас, вы ее испугали. - Но на самом деле это его лицо побледнело и покрылось потом. Чего старина Тони так трясется? Ведь не его же задницу поволокут в тюрьму.

- А ну отойди, - приказал Дольф. - Или надеть на тебя наручники прямо сейчас?

Антонио покачал головой:

- Не надо, я... я уже отхожу. - Он отошел, но при этом взглянул на Домингу. Быстро и очень испуганно. Когда она встретилась с ним взглядом, в ее глазах был только гнев. Ее лицо вдруг исказилось от злобы. Отчего это она вдруг сорвала маску? Что происходит?

Гри-гри упорно продолжал свой трудный путь. Он ластился к ее ногам, как собака, перекатывался на носках ее ботинок, как кот, который хочет почесать животик.

Доминга пыталась делать вид, что она этого не замечает.

- Вы отказываетесь от своей силы? - спросил Джон.

- Не понимаю, что вы имеете в виду. - Она вновь обрела контроль над своим лицом и казалась искренне озадаченной. Черт возьми, вот это талант. - Вы - могущественный жрец. Вы это подстроили, чтобы меня обвинить.

- Если вам амулет не нужен, тогда возьму его я, - сказал Джон. - И добавлю вашу силу к моей. Я стану самым могущественным жрецом вуду в Штатах. - Впервые я ощутила могущество Джона. Оно коснулось моей кожи. Пугающее дыхание волшебства. Я-то думала, что Джон такой же обычный человек, как все мы. Оказывается, я ошибалась.

Доминга лишь покачала головой.

Джон шагнул вперед и склонился над извивающимся амулетом. Аура его власти двигалась вместе с ним, как невидимая рука.

- Нет уж! - Доминга проворно схватила гри-гри и сжала в ладонях.

Джон улыбнулся.

- Итак, вы подтверждаете, что этот амулет изготовлен вами? Если нет, значит, я могу забрать его и использовать, как мне заблагорассудится. Он был найден среди вещей моего покойного брата. С юридической точки зрения он мой, так, сержант Сторр?

- Так, - сказал Дольф.

- Нет, вы не имеете права, - сказала Доминга.

- Имею, если вы, глядя в камеру, не скажете, что он изготовлен вами.

Она зарычала.

- Ты пожалеешь об этом!

- Это ты пожалеешь, убийца!

Доминга бросила быстрый взгляд на видеокамеру.

- Ладно, я сделала этот амулет. Это я готова признать, но больше - ничего. Я изготовила амулет по просьбе твоего брата, и все.

- Ты принесла в жертву женщину, - сказал Джон.

Она покачала головой.

- Амулет мой. Я сделала его для твоего брата. Все. У вас есть только этот амулет и ничего больше.

- Сеньора, простите меня, - промямлил Антонио. Он был бледен, растерян и очень, очень испуган.

- Заткнись! - рявкнула она.

- Зебровски, уведи нашего друга на кухню и возьми у него показания, - сказал Дольф.

Доминга вскочила.

- Дурак, несчастный дурак! Скажешь им хоть слово, и язык сгниет у тебя прямо во рту!

- Уведи его отсюда, Зебровски.

Зебровски вывел чуть не плачущего Антонио из комнаты. У меня было такое чувство, что нашему старине Тони было велено принести амулет назад. Но он этого не сделал - и теперь будет расплачиваться. При этом полиции ему стоит бояться меньше всего. Я бы на его месте отдала полжизни за то, чтобы его бабулю сегодня же посадили под замок. Я бы не хотела, чтобы она в ближайшее время добралась до своего колдовского инвентаря. А лучше - вообще никогда.

- Теперь мы приступим к обыску, миссис Сальвадор.

- Будьте как дома, сержант. Вы все равно ничего не найдете.

Она сказала это совершенно спокойно.

- Даже то, что за дверями в подвале? - спросила я.

- Там уже ничего нет, Анита. Вы не найдете ничего противозаконного и... нездорового. - Последнее слово она произнесла так, словно оно означало что-то неприличное.

Дольф поглядел на меня. Я пожала плечами. У нее был чертовски уверенный вид.

- Ладно, мальчики, разделились. - Полицейские и сыщики тут же принялись за дело, как будто план действий был заранее разработан. Я двинулась было за Дольфом, но он меня остановил:

- Нет, Анита, вы с Бурком останетесь здесь.

- Почему?

- Вы - гражданские лица.

Это я-то гражданское лицо?

- А когда я ползала для тебя по кладбищу, я тоже была гражданским лицом?

- Если бы это мог сделать кто-нибудь из моих людей, я бы тебе и этого не позволил.

- Ты хочешь сказать, что ты мне "позволил"?

Он нахмурился.

- Ты меня поняла.

- Мне так не кажется.

- Ты можешь быть какой угодно суперменшей, даже такой крутой, как тебе самой кажется, все равно ты не коп. Это работа полиции. Ты останешься ждать в гостиной. Когда мы все вычистим, можешь спуститься и опознать то, что мы обнаружим.

- Не надо делать мне одолжений, Дольф.

- Я не хотел тебя обидеть, Блейк.

- Я не обиделась, - сказала я.

- Вот и не хнычь.

- Хватит. Ты достаточно ясно выразился. Я останусь здесь, но не могу сказать, что я от этого в восторге.

- Ты то и дело суешь свою задницу в пруд с аллигаторами. Радуйся, что на сей раз тебе не придется этого делать. - С этими словами он вышел из комнаты.

На самом деле я не так уж стремилась снова спуститься в подвал. И уж совсем не стремилась второй раз встретиться с существом, которое преследовало нас с Мэнни на лестнице. И все же... я чувствовала себя брошенной. Дольф был прав. Я обижалась. Чудесно.

Мы с Джоном уселись на диван. Доминга осталась там, где сидела с того момента, как мы постучали в дверь. Детей Энцо вывел на улицу. Он явно испытал огромное облегчение. Я едва удержалась, чтобы не вызваться идти с ними. Все что угодно лучше, чем сидеть здесь и напряженно ждать, что вот-вот услышишь крики ужаса.

Если чудовище - другого слова я не могла подобрать - по-прежнему там, крик непременно раздастся. Копы неплохо справляются с плохими парнями, но чудовища им в новинку. Было бы, наверное, проще, если бы этими делами занимались специальные эксперты. Несколько одиночек, сражающихся на стороне добра против зла. Протыкали бы вампиров осиновым колом. Возвращали зомби в могилы. Сжигали ведьм. Хотя несколько лет назад велись дебаты, не сжигать ли на кострах людей вроде меня. Скажем, в 50-х годах.

То, что я делаю, бесспорно, сродни волшебству. Пока мы не вывели всех страшилищ на чистую воду, сверхъестественное было сверхъестественным. Уничтожь его раньше, чем оно уничтожит тебя. Жить было проще. Но теперь полиции приходилось разбираться и с зомби, и с вампирами, и со случайными демонами. Полиция вообще-то совершенно не сечет в демонах. А впрочем, кто в них сечет?

Доминга сидела в кресле и пялилась на меня. У двух полицейских, которых Дольф оставил в гостиной, как у всех полицейских, были скучающие равнодушные физиономии, но я знала - от них не ускользнет ни одно движение. Скука была лишь маской. Полицейские всегда все замечают. Профессиональный риск.

Доминга не смотрела на полицейских. Она не обращала внимания даже на Джона Бурка, который был ей более достойным противником. Она смотрела только на меня, старушку.

Я поглядела в ее черные очи и поинтересовалась:

- Тебя что-то не устраивает?

Взгляд полицейского метнулся к нам. Джон поерзал на диване.

- Что такое? - спросил он.

- Она на меня смотрит.