Чтение 28–й страницы книги ~Жертва всесожжения~

- Ронни, должен же секс что-то значить.
- Согласна, - ответила она, - но будь у меня твоя щепетильность, мы бы с Луи все еще только за ручки держались. А сейчас нам было очень хорошо.
- Но к чему это приведет?
Она закрыла глаза и прислонилась головой к спинке дивана.
- Анита, ты усложняешь себе жизнь сверх необходимости. - Открыв глаза, она повернула голову, чтобы видеть меня, не вставая с дивана. - Почему не принимать отношения такими, какие они есть? Почему у тебя все должно быть так смертельно серьезно?
Я сложила руки на животе и уставилась на нее, но если я думала, что заставлю ее опустить глаза, то ошиблась. Я отвернулась первой.
- Это серьезно. Или должно быть серьезно.
- Зачем? - спросила она.
Наконец мне пришлось пожать плечами. Не будь у меня секса без обручального кольца, да еще с вампиром, я могла бы опереться на некоторые моральные принципы. А сейчас моя позиция была неустойчива. Я долгое время хранила добродетель, но когда утратила ее, то утратила с концами. От целомудрия - к траханью с нежитью. Будь я все еще католичкой, этого хватило бы на отлучение. Конечно, быть аниматором тоже хватает для отлучения. Повезло мне, что я протестантка.
- Хочешь совет от тети Ронни?
Я не могла не улыбнуться - чуть-чуть, но это лучше, чем ничего.
- Какой совет?
- Поднимись наверх и войди в душ к мужчине.
Я поглядела на нее достаточно задиристо. Десять минут назад я думала именно о том же, но это не уменьшало моего смущения.
- Ты его видела сейчас на кухне, Ронни. Мне не показалось, что он готов к студенческим забавам в душе.
У нее в глазах мелькнуло выражение, от которого я показалась себе очень юной или по крайней мере наивной.
- Разденься и войди неожиданно. Захвати его врасплох, и он тебя не выгонит. Такой гнев без жара не бывает. Он хочет тебя так же сильно, как ты его. Просто пойди ему навстречу, подруга.
Я покачала головой.
Ронни вздохнула:
- Ну почему нет?
- Па тысяче причин, но главная - Жан-Клод.
- А ты его брось.
- Сейчас, разбежалась! - засмеялась я.
- Он действительно так хорош? Так хорош, что ты не можешь его бросить?
Я задумалась, не зная, что сказать. Наконец в сухом остатке образовалась одна мысль, и я высказала ее вслух.
- Я не думаю, что во всем мире достаточно белых роз, чтобы заставить меня забыть Ричарда. - Я подняла руку, не давая Ронни перебить: - Но не думаю, что уютные семейные вечера всей вечности заставят меня забыть Жан-Клода.
Она села на диване и уставилась на меня. Почти скорбь заполнила ее глаза.
- Ты всерьез?
- Ага.
Ронни покачала головой:
- Господи, Анита, ну ты и влипла.
Я не могла не засмеяться, потому что она была права. Тут можно было только смеяться или плакать, а вся дневная норма слез уже ушла у меня на Ричарда.

34

Зазвонил телефон, и я вздрогнула. Теперь, когда опасность миновала, можно и дергаться. Еще не успев ничего сказать, я услышала голос Дольфа:
- Анита, у тебя там все в порядке?
- Отлично работает полицейская связь.
- Ты это о чем?
Я рассказала ему то же, что и оператору службы спасения.
- Я не знал.
- Так чего ж ты спрашиваешь, все ли в порядке?
- Почти все вампирские заведения и дома в городе подверглись нападению примерно в одно время. В Церковь Вечной Жизни бросили зажигательные бомбы, и поступают сведения о нападении на вампирские заведения по всему городу.
Страх вскипел во мне шампанским - бесполезно, потому что для адреналина не было выхода. У меня много было друзей среди нежити, не один только Жан-Клод.
- Мертвый Дэйв - на него тоже напали?
- Дэйв до сих пор дуется за то, что его вышибли из полиции, когда он... умер, но мы своих не выдаем. К нему в бар поставили полицейский пост до тех пор, пока мы не поймем, что это за чертовщина. Поджигателя мы взяли раньше, чем он смог поджечь что-нибудь, кроме внешней стены.
Я знала, что в "Цирке" остались только плохие вампиры, но Дольфу это не было известно.
- А "Цирк"?
- Они сами отбили пару поджигателей. А почему ты не спросишь о своем любимом, Анита? Он у тебя?
Дольф говорил так, будто знает наверняка. Это могло быть правдой, а могло быть и так, что он хочет вытянуть это из меня. Но я точно знала, что шестерки совета всей правды ему не сказали бы. Полуправду - быть может.
- Жан-Клод вчера остался у меня.
На этот раз молчание повисло плотнее. Выросло до такой плотности и противности, что могло задушить. Не знаю, сколько мы слушали дыхание друг друга, но первым заговорил Дольф:
- Ему повезло. Ты знала, что намечаются такие события? Вопрос застал меня врасплох. Если он думал, что я такие важные сведения от него скрыла, неудивительно, что у него на меня зуб.
- Нет, Дольф, клянусь, понятия не имела.
- А твой... друг?
Я на секунду задумалась.
- Вряд ли, но я его спрошу, когда он проснется.
- Ты имеешь в виду - встанет из мертвых?
- Да, Дольф, именно это я имею в виду.
- Ты думаешь, он мог про все это знать и не сказать тебе?
- Вряд ли, но полностью полагаться на него нельзя.
- И все же ты с ним встречаешься... мне этого не понять, Анита.
- Если бы я могла тебе объяснить так, чтобы это было понятно, Дольф, я бы так и сделала. Только я не могу.
Он вздохнул.
- У тебя самой есть предположения, зачем сегодня кто-то решил ударить по монстрам?
- Что именно - зачем по монстрам или зачем сегодня?
- Хоть на один вопрос у тебя есть ответ?
- У тебя уже сидят в камере подозреваемые, так?
- Да.
- И они ничего не говорят.
- Только требуют адвоката. Многие убиты при совершении преступления, как твой клиент.
- "Люди Против Вампиров", а может, и "Человек Превыше Всего".
- А эти стали бы нападать на оборотней?
У меня сгустился ком в груди:
- То есть?
- В один бар вошел человек с автоматом, заряженным серебряными пулями.
Я сначала подумала, что Дольф имеет в виду "Кафе лунатиков", но оно не было на самом деле открытым местом тусовки ликантропов. Я сообразила, где они собираются более открыто.
- "Кожаная берлога"?
- Ага.
"Кожаная берлога" была единственным в стране (насколько мне известно) баром, где собирались садомазохисты с гомосексуальным уклоном, бывшие, кроме того, еще и оборотнями. Тройной жупел для любого сеятеля ненависти.
- Знаешь, Дольф, если бы это не случилось в других местах, я бы решила, что это какие-то праворадикальные психи. Автоматчика взяли живым?
- Нет, - ответил Дольф. - Уцелевшие его съели.
- Да брось!
- Они убили его зубами, Анита. У меня это называется "съели".
Я видала, как оборотни едят людей, а не просто нападают, но так как все это были случаи незаконные, то есть убийства, я позволила Дольфу победить в этом споре. Он, конечно, был не прав, но я не могла ему этого доказать, никого не подставив.
- Пусть так, Дольф.
Он надолго замолчал, поэтому я спросила:
- Ты еще здесь?
- Что ты от меня скрываешь, Анита?
- Да неужто я стала бы от тебя что-то скрывать?
- И глазом не моргнула бы.
Что-то вертелось у меня в голове, что-то насчет сегодняшней даты, но я не могла ухватить.
- Чем-то сегодняшняя дата примечательна.
- Чем? - спросил он.
- Не знаю. Чем-то. Я тебе нужна сегодня?
- Почти вся эта хрень с противоестественной подоплекой, и поэтому каждый постовой и каждый начальник зовет нас. Так что нам действительно каждый человек нужен. Были нападения на отделения изоляции монстров в главных больницах.
- Господи, Стивен! - ахнула я.
- С ним ничего не случилось, у них у всех все в порядке, - ответил Дольф. - Туда пытался вломиться один тип с девятимиллиметровым пистолетом. Ранен коп, стороживший у дверей.
- Тяжело ранен?
- Выживет.
В голосе Дольфа не было слышно радости, и не только из-за раненого копа.
- А что случилось с бандитом?
Дольф рассмеялся - резко, коротко.
- Один из "кузенов" Стивена так швырнул его в стену, что у парня треснул череп. Сестры показывают, что нападавший собирался всадить пулю точно между глаз копу, когда его... остановили.
- Значит, кузен Стивена спас жизнь полисмену.
- Ага.
- Не слышу радости в твоем голосе.
- Анита, смени тему.
- Извини. Что мне делать?
- Там распоряжается детектив Пэджетт. Отличный коп.
- От тебя это похвала немалая. Но почему мне слышится какое-то "но"?
- Но, - сказал Дольф. - У него пунктик насчет монстров. И надо, чтобы кто-то его подержал за руки, а то в компании кровавых оборотней он может увлечься.
- Так мне побыть нянькой?
- Тут твой выход, Анита. Никого больше я послать не могу. Я думал, тебе эта роль по душе.
- По душе, и спасибо.
- И не застревай там на целый день, Анита. Постарайся обернуться побыстрее. Пит Мак-Киннон только что звонил и спрашивал, нельзя ли тебя одолжить.
- Очередной поджог?
- Да, но это не его любимый запальник. Я уже сказал, что в Церковь Вечной Жизни кинули зажигательную бомбу?
- Да.
- Так там Малкольм.
- Черт, - сказала я.
Малкольм был Билли Грэмом среди нежити, основателем быстро растущей конфессии в нашей стране. Это была церковь для вампиров, но людей туда принимали. На самом деле их приход даже поощрялся. Хотя сколько времени после этого они оставались людьми - вопрос дискуссионный.
- Меня удивляет, что его дневное убежище было так очевидно.
- То есть?
- Обычно Мастера много времени и сил тратят на то, чтобы скрыть свое место дневного отдыха - во избежание подобных вариантов. Он мертв?
- Чертовски интересный вопрос, Анита.
- Ты меня понял.
- Этого никто не знает. Мак-Киннон тебе расскажет больше. Сначала езжай в больницу, потом к нему. Когда приедешь к нему, позвони. Я тогда уже буду знать, куда тебе ехать дальше.
- Ты Ларри звонил?
- Думаешь, он способен быть солистом?
Я секунду подумала.
- В противоестественных событиях Ларри разбирается.
- Я слышу несказанное "но", - передразнил меня Дольф.
Я рассмеялась.
- Чертовски долго мы вместе с тобой работаем. Дело в том, что он не стрелок. И это вряд ли изменится.
- Многие из хороших копов не лучшие стрелки, Анита.
- Коп может служить двадцать пять лет и ни разу оружия не достать. Истребителям вампиров такая роскошь недоступна. Мы идем на работу, собираясь убивать. И те, кого мы хотим убить, это знают.
- Если у тебя только и есть, что молоток, Анита, все вопросы начинают казаться гвоздями.
- Я "Массад Аюб" тоже читала, Дольф. И не считаю пистолет единственным решением.
- Ясно, Анита. Я позвоню Ларри.
Я хотела попросить "проследи, чтобы его не убили", но промолчала. Дольф не подставит его нарочно, а Ларри уже взрослый. И заработал право рисковать, как всякий другой. Но как-то кошки скребли на душе, что он сегодня будет выступать без моей поддержки. Называется "отвязать от маминой юбки". Больше похоже на ампутацию конечности.
И вдруг я вспомнила, чем так важна сегодняшняя дата.
- День очищения! - сказала я.
- Чего?
- В учебниках истории этот день называется Днем очищения. Вампиры называют его "Инферно". Двести лет назад объединенные силы армии и церкви в Германии, Англии, да почти в каждой европейской стране, кроме Франции, сожгли всех вампиров и всех, подозреваемых в сочувствии к вампирам, за один день. Разрушения были страшные, и много погибло невинных людей, но пламя сделало свою работу, и в Европе стало куда меньше вампиров.
- А почему Франция осталась в стороне?
- Некоторые историки считают, что у короля Франции была любовница-вампирша. Якобинцы потом в какой-то момент пустили пропаганду, что все дворянство состояло из вампиров, что, конечно, правдой не было. Некоторые объясняют этим популярность гильотины, которая убивает и живых, и нежить.
Где-то посередине этой мини-лекции я поняла, что могу спросить Жан-Клода. Если он разминулся с Французской революцией, то ненамного. И почему я об этом не подумала? Да потому, что не всегда в голове укладывалось, как это мужчина, с которым я сплю, может быть на триста лет старше меня. Вот вам и пропасть между поколениями, и не судите меня за то, что я старалась быть нормальной там, где возможно. А спрашивать своего любовника, что случилось еще при жизни Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона, определенно нормальным не является.
- Анита, что там с тобой?
- Извини, Дольф. Задумалась.