приварим и мушки, а не победят, так нас никто и не осудит. Только, думаю, не
победят.
Иванович. А если вся русская Глухомань не хочет, то ничего у них и не
выйдет. Так что обождем. Мы ждать - привычные.
кондового коммунизма вышли на митинг с криками, проклятиями и плакатами.
Самое любопытное заключалось в том, что их вежливо оттеснила милиция с
площадки перед горсоветом в сквер, который и окружила почти со всех сторон.
Это было явным вызовом москов-ским событиям, танкам на улицах и самому
ге-ка-че-пе (дурацкое словосочетание, надо сказать). Я удивился
спартаковской решимости и тут же ему отзвонил.
автомагистрали. Как считаешь, в рамках такое решение?
ждать Спартака с его странными намеками и соответственно - включать
телевизор.
поскольку получил соответствующее распоряжение от Танечки. А пока жарил,
пришел Спартак.
портфеля райкомовские гостинцы. - Татьяна дома?
говорится, без баб-с.
Ге-ка-че-пе подействовало, что ли. Или то, что у Спартака глаза были уж
очень веселые.
соответственно Василию Ивановичу:
следует решать без... дам, поскольку ответ на него может прозвучать
преждевременно.
откупорил коньяк и теперь возился у телевизора.
антрацита, а пользы от нее ни на грош. Только антрациту тепло людям отдавать
мешает.
мы уже слушали, хотя больше смотрели. И было на что смотреть: руки у
вице-президента Янаева, возглавившего ГКЧП, тряслись, как у запойного
алкоголика. Мелко, жалко и безостановочно.
рассмеялся, но вдруг оборвал смех. - Ты никаких глупостей не успел
натворить?
мне партию карабинов выпустить, но Херсон через цеха проводить их не стал, а
велел слесарям вручную винтовки укорачивать до карабинного стандарта.
телеэкрана. - Через Юрия Денисовича.
поднял рюмку, чокнулся с телевизором. - Тост созрел. За дураков, которые нам
строить и жить помогают.
Вскоре после демонстрации трясущихся рук все и закончилось, правда, не без
крови, поскольку при попытке штурма Белого дома погибли трое ребят. Но это
там, в столице, а в Глухомани нашей решительно ничего не произошло, не
считая, конечно, тайного пиления винтовочных стволов. Мне было совестно, но
с помощью Херсона Петровича этот позор остался между нами. А вот карабинчики
после пристрелки пришлось-таки уступить Юрию Денисовичу.
который Андрею подарили за мужество и инициативу, проявленную им при штурме
Белого дома. В чем она заключалась, я не знаю (Андрей был не из
разговорчивых), но Федор намекнул, что за доброе дело. С Андреем и Федором
вернулся и Валера, решивший обосноваться вместе с боевыми друзьями, и я
собрал их у себя.
всеобщим ощущением счастья. Гекачеписты сидели в кутузках, ходили на допросы
с заломанными за спину руками, солдаты и офицеры сияли улыбками и первыми
норовили протянуть руку. Старики тоже разыгрывали полное удовольствие, хотя
глаза у многих оставались колючими. Оно и понятно: рухнул их мир, в котором
у них была своя кормушка. И даже вечно хмурая московская милиция всю
последующую неделю никого и ни за что старалась не штрафовать.
пожалел, что мое московское начальство вдруг отменило уже согласованную
командировку. Пожалел потому, что невероятно завидовал нашим
гостям-афганцам, пережившим, может быть, лучшие часы своей жизни. Они
гордились этими часами, а мы гордились ими, а меня среди них не было, и... И
я - завидовал им. Сейчас бы я тоже перебивал, впихивая собственные
воспоминания в общий разговор, и Танечка гордилась бы мной.
умопомрачительную кофточку. И шепнули:
настолько, что в этой вдруг прилившей к щекам крови засветилось нечто,
доселе меня не освещавшее. Какой-то мощный светильник вспыхнул в моей рыжей
женушке, а по полыхающим щекам скатилось две слезинки. И я очень удивился:
паричок не считается. Он - свадебный подарок, а чтоб так, ни с того ни с
сего... В первый раз! И я такая счастливая, такая счастливая, что слезы -
они сами собой.
такое - любить человека.
ощущение, что в вас поселилось иное существо. Поселилось и проросло во всем
вашем существе. Навсегда проросло, и отныне вы - неразделимы, как сиам-ские
близнецы. Для того чтобы кончилась ваша любовь, одного из вас просто
придется убить.
невероятно активно в борьбе за все реформы разом, и мне удалось заручиться
приказом, что в недалеком будущем на моем спецпредприятии будет налажен
выпуск патронов для автоматов, а позже - и самих автоматов. Что я буду
предусмотрен в бюджете и мои рабочие станут получать гарантированную
ежемесячную зарплату. Тогда я в это радостно верил, не успев оценить
ситуацию, которая вся строилась не на планах - их решительно осудили как
пережиток, - а на обещаниях, которые никого и ни к чему не обязывали. К
сожалению, это открытие пришло позд-нее, как, впрочем, почти все открытия
человечества.
срочно потребовали отчетность по последним поставкам патронов. А Херсон
Петрович, как назло, на работе не появился, и никакой отчетности у меня на
руках не оказалось. Я кое-как договорился, что доложу через сутки, положил
трубку и узнал, что мой заместитель, видимо, заболел. Мне нужен был не
столько заместитель, сколько отчетная документация, и я решил отправиться к
захворавшему домой лично.
столице. Пришлось ехать в область. Взял машину, шофера Вадика со всеми его
ушами во все стороны, и мы покатили.
выписанный из личного дела адрес заместителя и вольготно откинулся на
сиденье.
сухопутной Глухомани? Тоже ведь - загадка национального характера. Тоска по
морю, которого никогда не видели подавляющее большинство глухоманцев, или
извечная наша боль по державе? Даже если держава эта давно канула в
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Громыко Ольга