искать своего аса. Они застали его за тяжелой работой -- он слушал свой
мотор. Один угол гаража был отгорожен канатом, и пол посыпан песком, как для
встречи боксеров.
автографов и подтекающими вечными ручками, а на песке, окруженные
механиками, стояли основные части автомобиля. Мотор работал, и вся махина
сотрясалась от бесплодных усилий. Из нее исходили клубы темного дыма и
оглушительный рев, который отдавался от бетонного пола и рифленого железа
крыши во все углы здания, так что не было возможности ни говорить, ни
думать, и все чувства мгновенно притуплялись. Довольно часто этот ровный
жалобный рев прерывался резкими взрывчиками, и они-то, видимо, вызывали
тревогу, потому что при каждом таком хлопке приятель Майлза, который,
конечно же, не мог быть чрезмерно чувствителен к шуму, морщился и
многозначительно взглядывал на своего старшего механика.
дефектами звука, но и странно незаконченным видом. Впечатление было такое,
что он еще в процессе изготовления. У него было всего три колеса, а
четвертое находилось в руках у молодого человека в комбинезоне, который бил
по нему молотком, то и дело прерываясь, чтобы откинуть лезшую на глаза
занавеску из желтых волос. Не было и сидений, и на то место, где им
полагалось бы быть, другой механик навинчивал пластины свинцового балласта.
Не было капота -- им завладел маляр, выводивший черную цифру 13 в белом
кругу. Такая же цифра была на задке, и еще один механик прикреплял дощечку с
номером над фарой. Был там и механик, мастеривший из тонкой проволочной
сетки щиток на ветровое стекло, и механик, который, лежа врастяжку, колдовал
над задней осью при помощи жестянки с политурой и тряпки. Еще два механика
помогали приятелю Майлза слушать выхлопы. -- Как будто мы не услышали бы их
с Беркли-сквера,-- сказала мисс Радсибл.
философского различия между "бытием" и "становлением". Есть машины, служащие
всего лишь средством передвижения, механические работяги, такие, как
"испано-суиза" леди Метроленд, или "ролс-ройс" миссис Маус, или "деймлер"
1912 года леди Периметр, или "остин" рядового гражданина,-- эти, подобно их
владельцам, определенно имеют бытие. Их покупают свинченными, покрашенными,
снабженными номерами, и такими они остаются, даже переходя из рук в руки,
изредка освежаемые краской или на время омолаживаемые добавлением
какого-нибудь второстепенного органа, но в основном сохраняя свое естество,
пока не отправятся на свалку.
человеком, живые металлические особи, которые существуют лишь ради
самостоятельного движения в пространстве, для которых шоферы, с опасностью
для жизни цепляющиеся за руль, имеют не больше цены, чем стенографистка для
биржевого маклера. Эти находятся в непрерывной мутации, они являют собой
водоворот сталкивающихся и распадающихся частей -- подобно скоплению
транспорта в точке, где сходится много дорог и потоки машин сливаются
воедино, смешиваются и разделяются вновь.
возможна в таком шуме. Он рассеянно махнул рукой и продолжал слушать. Потом
подошел к канату и прокричал:
водитель", Адаму -- "Персонал гаража", Майлзу -- "Запасный механик", Арчи --
"Представитель владельца". Мальчишки у каната поначалу сильно сомневались в
том, что мисс Рансибл и ее спутники -- важные особы, однако при виде этих
знаков отличия они незамедлительно окружили их со своими тетрадками. Арчи с
готовностью одарил всех автографами, а в одной из тетрадок даже нарисовал не
совсем подходящую картинку. Потом они укатили в машине Арчи.
насчет того, как провести ближайшие несколько часов, были заранее устранены
для них местной полицией, направлявшей все движение независимо от
индивидуальных склонностей на дорогу к автодрому. Этой организационной мере
было уделено особое внимание: еще за несколько дней начальник полиции издал
миниатюрную дорожную карту, которую всем полисменам-регулировщикам было
предписано запомнить наизусть, и они выполнили приказ так добросовестно, что
с раннего утра и часов до шести вечера весь без исключения транспорт,
приближающийся к городу с любой стороны, неукоснительно направлялся по
объездному шоссе, помеченному стрелками и пунктирной линией А--В и ведущему
к временной стоянке машин позади главной трибуны. (Немало врачей,
вынужденных, таким образом, изменить намеченный маршрут, приятно провели
этот день без видимого ущерба для своих пациентов.)
пешком с вокзала, запасшись сэндвичами и складными стульями, другие ехали на
велосипедах и мотоциклах с колясками, но больше всего было скромных,
недорогих автомобилей. Владельцы их, судя по одежде и повадкам, принадлежали
к средним кругам общества; кое-кто вез с собой радиоприемники и другие
атрибуты веселья, но, в общем, здесь царило настроение деловое и
целеустремленное. То было не гулянье в день дерби; люди не для того урвали
среди недели свободный день, чтобы промотать его на карусели, гадалок и
шарлатанов с горошиной и наперстком. Они явились сюда ради гонок. И сейчас,
продвигаясь вперед на самой малой скорости, они подробно обсуждали
конструкцию машин и возможные катастрофы и изучали по карте трассу в поисках
наиболее опасных точек.
тянулись коттеджи и приспособленные под жилье железнодорожные вагоны. Над
дорогой, привязанные к телеграфным столбам, реяли плакаты, по большей части
рекламирующие газету "Морнинг диспетч", которая организовала гонки и
заплатила за приз -- безобразную статуэтку из позолоченного серебра под
названием "Скорость в объятиях Славы". (Сейчас этот приз находился под
надежной охраной в комнате гоночного комитета, потому что в прошлом году его
накануне гонок украл официальный хронометрист -- заложил в Манчестере за
смехотворно малые деньги и был затем отстранен от работы и посажен в
тюрьму.) Другие рекламы расхваливали всевозможные марки горючего и запальных
свечей, иные предостерегали: "100 ф. ст. за телесное повреждение. Спешите
застраховаться". Между машинами расхаживал пожилой мужчина с бело-синим
плакатом, гласившим: "Нет отпущения грехов без пролития крови", а
франтоватый молодой человек бойко торговал фальшивыми билетами на главную
трибуну.
неотзывчивостью своего приятеля.-- Чего я не пойму,-- сказал он,-- так это
зачем нас вообще сюда занесло. Надо, наверно, прикинуть, что бы написать для
"Эксцесса". Пари держу, это будет самый нудный день в нашей жизни.
старается привлечь его внимание.
знакомые у вас, мой милый.
велосипедисткой в защитного цвета шортах, ее спутником с рюкзаком за плечами
и мальчуганом, продающим программы, вожделенный облик пьяного майора. На
этот раз он выглядел вполне трезвым, был в котелке и непромокаемом пальто и
отчаянно махал Адаму в окошечко закрытого автомобиля.
на карте начальника полиции, где пунктирные линии разделялись. На развилке
стоял полисмен, направляя транспорт вправо и влево, одних -- к стоянке
позади главной трибуны, других -- на холм над заправочными пунктами. Арчи
завернул налево. Машина пьяного майора прибавила скорости и плавно забрала
вправо.
это мгновение, чтобы загудеть в клаксоны, велосипедистка рядом с Адамом
зазвонила в звонок, ее спутник подудел в рожок, как парижское такси, а
мальчик с программами прокричал ему в ухо: -- Официальная программа -- карта
пробега -- полный список участников!
руки и исчез в гуще машин.
восхищения.
железа, построенными в ряд напротив главной трибуны. Многие из гоночных
машин уже прибыли сюда и стояли каждая у своей будки, окруженные механиками
и зрителями; казалось, их уже начали ремонтировать Озабоченные инспекторы
бегали взад-вперед, внося какие то данные в свои списки. Над головой из
огромного репродуктора гремела музыка военного оркестра.
набралось порядочно публики. Трасса -- с множеством подъемов и спусков --
представляла собой неровное кольцо длиной в тринадцать-четырнадцать миль, и
те счастливцы, что имели дом или трактир на особо опасных ее поворотах,
соорудили на крышах шаткие деревянные заграждения и продавали (очень дорого)
Самойлова Елена
Лондон Джек
Пехов Алексей
Белов Вольф
Соломатина Татьяна
Лондон Джек