read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Впервые за весь обед он произнес столь длинную речь.
-- Я бы сказал,-- вмешался я,-- что это магия. Вроде того, как трогают
дерево или не ступают на какие-то плиты тротуара. В детстве, по крайней
мере.
-- Ну, немножко суеверия не повредит,-- сказал он.-- Люди хоть
понимают, что этот мир -- еще не все. Бывает началом премудрости.
-- Да, ваша церковь любит суеверия. Святой Януарий, кровь, видения...
-- Мы пытаемся различать их. И потом, не разумней ли думать, что все
может случиться?
Зазвонил звонок. Генри сказал:
-- Я отпустил служанку спать. Разрешите, отец?
-- Лучше я открою,-- сказал я. Я был рад избавиться от этого тяжелого
человека. На все у него есть ответ, любителю его не подловить, он словно
фокусник, который раздражает самой сноровкой. Я открыл дверь и увидел
толстую женщину в черном, с пакетом в руках. Сперва я подумал, что это наша
уборщица, но она сказала:
-- Вы мистер Бендрикс, сэр?
-- Да.
-- Вот это вам.-- И она быстро сунула мне пакет, как будто он мог
взорваться.
-- От кого вы?
-- От мистера Паркиса.
Я растерянно вертел пакет. Мне пришло в голову, что это какие-то улики,
которые Паркие запоздало прислал мне. Я хотел о нем забыть.
-- Вы не дадите расписку, сэр? Он сказал, в собственные руки.
-- Карандаша нет. И бумаги. Вообще, я занят.
-- Вы знаете, какой он аккуратный, сэр. Карандаш у меня есть. Я написал
расписку на старом конверте. Она ее бережно положила в сумку и поспешила к
калитке, я держал пакет. Генри крикнул из столовой:
-- Что там, Бендрикс?
-- Пакет от Паркиса,-- сказал я. Это звучало как скороговорка.
-- Наверное, книгу вернул.
-- В такое время? И потом, это мне.
-- Что же такое тогда?
Я не хотел открывать пакет, ведь мы оба с таким трудом ее забывали. Мне
казалось, что я достаточно наказан за мистера Сэвиджа. Голос отца Кромптона
говорил:
-- Мне пора, мистер Майлз.
-- Еще рано.
Я подумал, что если я туда не пойду, нарушу правила вежливости, он
скорее удалится. И я открыл пакет.
Генри оказался прав. Это были сказки Эндрю Лэнга, но в книге торчала
сложенная записка, письмо от Паркиса.
"Дорогой мистер Бендрикс,-- прочитал я, подумал, что он благодарит
меня, и нетерпеливо взглянул в конец.-- ...При таких обстоятельствах я бы не
хотел ее держать. Надеюсь, Вы скажете м-ру Майлзу, что это -- не от
неблагодарности. Искренне Ваш Альфред Паркие".
Я сел. Я услышал голос Генри: "Не думайте, отец, что у меня узкие
взгляды..." -- и начал читать сначала:
"Дорогой мистер Бендрикс, я пишу Вам, а не мистеру Майлзу, потому что
уверен в Вашем сочувствии, т. к. мы связаны тесными, хотя и прискорбными
узами и Вы, человек с воображением, как все писатели, привыкли к странным
происшествиям. Как Вы знаете, мой сын страдал в последнее время острыми
болями, и, поскольку это не вызвано мороженым, я опасался аппендицита.
Доктор сказал, что нужна операция, она неопасная, но я очень их боюсь, т. к.
моя жена умерла под ножом, я уверен, что из-за небрежности, и что же я буду
делать, если потеряю сына? Я тогда останусь совсем один. Простите за
подробности, мистер Бендрикс, в нашем деле мы приучены излагать по порядку,
чтобы судья не сказал, что ему не представили ясно фактов. Так вот, я сказал
в понедельник доктору: подождем, пока не будем уверены. Я думаю, это от
холода, он простыл, когда ждал у дома миссис Майлз, и Вы уж меня извините, я
скажу, она очень хорошая женщина, надо было оставить ее в покое. В нашем
деле не выбирают, но я с первого дня хотел, чтобы это была какая-нибудь
другая особа. Мальчик очень расстроился, когда узнал, как она умерла. Она
говорила с ним один раз, но ему показалось, что его мать на нее похожа. Это
не так, хотя моя жена тоже очень хорошая женщина, и я каждый день по ней
тоскую. Когда у него была температура 103 ', а это для мальчика много, он
стал разговаривать с миссис Майлз, как тогда на улице, и сказал, что он за
ней следил, хотя говорить это нельзя даже в его возрасте -- у каждого дела
своя гордость. Потом он стал плакать, что она ушла, а потом заснул, а
проснулся тоже с температурой и попросил подарок, который она обещала ему во
сне. Вот почему я побеспокоил мистера Майлза и обманул его. Мне очень
стыдно, это ведь я не по делу, только из-за мальчика.
Когда я получил книжку и дал ему, он стал поспокойней. Но я
беспокоился, потому что доктор сказал, рисковать больше нельзя, в среду
поедем в больницу, а если есть свободная койка, так сегодня. Значит, я не
спал, тосковал по моей бедной жене, беспокоился за мальчика. Не постесняюсь
сказать Вам, мистер Бендрикс, что я очень молился. Я просил Бога, а потом я
просил жену что-нибудь сделать. Если на небе кто-нибудь есть, она-то уж там,
и еще я попросил миссис Майлз. Если взрослый мужчина способен на такое, не
надо удивляться, что мальчику всякое видится. Когда я утром проснулся,
температура была 99, живот не болел, так что доктор пришел и сказал, что
подождать можно. Мальчик сказал ему, что боль забрала миссис Майлз, тронула
правую сторону живота, Вы уж простите за нескромность, и надписала ему
книжку. А доктор сказал, его нельзя беспокоить, книжка его нервирует. При
таких обстоятельствах я бы не хотел ее держать..."
Я перевернул листок, там был постскриптум: "На книжке что-то написано,
но это, конечно, очень давно, когда м-с Майлз была маленькая, только я не
могу ему объяснить, а то боли вернутся. Ваш А. П.". Я посмотрел на первую
страницу. Карандашом были выведены шаткие буквы, как в других книгах, где
маленькая Сара Бертрам записывала свои поучительные стишки:
По Фаренгейту (около 39,4° по Цельсию).
Я была больная, получила эту книгу. Если украдешь, тогда получишь фигу,
А вот если заболел, Прочитай и будешь цел. Я пошел в столовую с книгой в
руке.
-- Что там? -- спросил Генри.
-- Книга,-- сказал я.-- Вы читали, что там написано?
-- Нет, а что?
-- Так, совпадение. Кажется, суеверным можно быть и без католичества.
Я дал ему письмо; он прочитал его и вручил священнику.
-- Не нравится мне это,-- сказал Генри.-- Сара умерла. Я не хочу, чтобы
о ней болтали.
-- И я тоже.
-- Это вроде сплетен.
-- Никто не сказал о ней ничего плохого,-- вмешался отец Кромптон,
кладя на стол письмо.-- Ну, я пойду.
Но не двинулся, все глядел на письмо.
-- Какая там надпись? -- спросил он. Я толкнул к нему книгу и сказал:
-- А, это давно написано! У нее такие надписи во всех книгах.
-- Время -- странная штука,-- сказал отец Кромптон.
-- Конечно, мальчику не понять, что она не сейчас написала.
-- Святой Августин спрашивал, откуда берется время. Он решил, что оно
идет из будущего, которого еще нет, в прошлое, которого уже нет, через
настоящее, у которого нет длительности. Не думаю, что мы понимаем время
лучше, чем ребенок.
-- Я не имел в виду... Он встал.
-- Не расстраивайтесь, мистер Майлз,-- сказал он.-- Это показывает
только, какая хорошая женщина ваша жена.
-- Что мне с того? -- сказал Генри.-- Она в прошлом, ее уже нет.
-- Человек, который писал письмо, очень разумен. Совсем неглупо
молиться мертвым, а не только о них.-- И он сказал снова: -- Она была очень
хорошая женщина.
Тут я не выдержал. Наверное, меня довело его благодушие -- я
чувствовал, что его не проймешь никаким доводом. Он, видите ли, так хорошо
понял ту, кого и знал-то несколько часов, ну -- дней, а мы знали годами. И я
сказал:
-- Ничего подобного.
-- Бендрикс! -- крикнул Генри.
-- Она могла провести любого мужчину,-- говорил я,-- даже священника.
Она вас обманула, как мужа, как меня. Она всегда врала.
-- Она не притворялась.
-- У нее были другие любовники, не только я...
-- Вы не имеете права,-- резко сказал Генри.
-- Оставьте его,-- сказал отец Кромптон.-- Не трогайте его,
несчастного.
-- Мне не нужна профессиональная жалость. Приберегите ее для своих
кающихся.
---- Не вам приказывать, кого мне жалеть, мистер Бендрикс.
-- Каждый мог с ней спать.
-- И не вам говорить о покаянии. Я двадцать пять лет исповедую. Мы не
можем сделать ничего, чего бы не сделали святые до нас.
-- Мне не в чем каяться, кроме неудачи. Идите к своим свечкам, к своим
четкам, в свою мерзкую будочку.
-- Вы найдете меня там, когда хотите.
-- Это я захочу? Не люблю грубить, но я вам не Сара. Не Са-ра. Генри
сказал:
-- Простите, отец.
-- Ничего. Я видел страдающих. Никак я не мог пробить броню его
благодушия. Отодвинув стул, я ответил:
-- Нет, отец. Я не страдаю. Я ненавижу. Я ненавижу ее, потому что она



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.