дерево или не ступают на какие-то плиты тротуара. В детстве, по крайней
мере.
понимают, что этот мир -- еще не все. Бывает началом премудрости.
может случиться?
человека. На все у него есть ответ, любителю его не подловить, он словно
фокусник, который раздражает самой сноровкой. Я открыл дверь и увидел
толстую женщину в черном, с пакетом в руках. Сперва я подумал, что это наша
уборщица, но она сказала:
взорваться.
которые Паркие запоздало прислал мне. Я хотел о нем забыть.
расписку на старом конверте. Она ее бережно положила в сумку и поспешила к
калитке, я держал пакет. Генри крикнул из столовой:
казалось, что я достаточно наказан за мистера Сэвиджа. Голос отца Кромптона
говорил:
скорее удалится. И я открыл пакет.
сложенная записка, письмо от Паркиса.
меня, и нетерпеливо взглянул в конец.-- ...При таких обстоятельствах я бы не
хотел ее держать. Надеюсь, Вы скажете м-ру Майлзу, что это -- не от
неблагодарности. Искренне Ваш Альфред Паркие".
взгляды..." -- и начал читать сначала:
уверен в Вашем сочувствии, т. к. мы связаны тесными, хотя и прискорбными
узами и Вы, человек с воображением, как все писатели, привыкли к странным
происшествиям. Как Вы знаете, мой сын страдал в последнее время острыми
болями, и, поскольку это не вызвано мороженым, я опасался аппендицита.
Доктор сказал, что нужна операция, она неопасная, но я очень их боюсь, т. к.
моя жена умерла под ножом, я уверен, что из-за небрежности, и что же я буду
делать, если потеряю сына? Я тогда останусь совсем один. Простите за
подробности, мистер Бендрикс, в нашем деле мы приучены излагать по порядку,
чтобы судья не сказал, что ему не представили ясно фактов. Так вот, я сказал
в понедельник доктору: подождем, пока не будем уверены. Я думаю, это от
холода, он простыл, когда ждал у дома миссис Майлз, и Вы уж меня извините, я
скажу, она очень хорошая женщина, надо было оставить ее в покое. В нашем
деле не выбирают, но я с первого дня хотел, чтобы это была какая-нибудь
другая особа. Мальчик очень расстроился, когда узнал, как она умерла. Она
говорила с ним один раз, но ему показалось, что его мать на нее похожа. Это
не так, хотя моя жена тоже очень хорошая женщина, и я каждый день по ней
тоскую. Когда у него была температура 103 ', а это для мальчика много, он
стал разговаривать с миссис Майлз, как тогда на улице, и сказал, что он за
ней следил, хотя говорить это нельзя даже в его возрасте -- у каждого дела
своя гордость. Потом он стал плакать, что она ушла, а потом заснул, а
проснулся тоже с температурой и попросил подарок, который она обещала ему во
сне. Вот почему я побеспокоил мистера Майлза и обманул его. Мне очень
стыдно, это ведь я не по делу, только из-за мальчика.
беспокоился, потому что доктор сказал, рисковать больше нельзя, в среду
поедем в больницу, а если есть свободная койка, так сегодня. Значит, я не
спал, тосковал по моей бедной жене, беспокоился за мальчика. Не постесняюсь
сказать Вам, мистер Бендрикс, что я очень молился. Я просил Бога, а потом я
просил жену что-нибудь сделать. Если на небе кто-нибудь есть, она-то уж там,
и еще я попросил миссис Майлз. Если взрослый мужчина способен на такое, не
надо удивляться, что мальчику всякое видится. Когда я утром проснулся,
температура была 99, живот не болел, так что доктор пришел и сказал, что
подождать можно. Мальчик сказал ему, что боль забрала миссис Майлз, тронула
правую сторону живота, Вы уж простите за нескромность, и надписала ему
книжку. А доктор сказал, его нельзя беспокоить, книжка его нервирует. При
таких обстоятельствах я бы не хотел ее держать..."
но это, конечно, очень давно, когда м-с Майлз была маленькая, только я не
могу ему объяснить, а то боли вернутся. Ваш А. П.". Я посмотрел на первую
страницу. Карандашом были выведены шаткие буквы, как в других книгах, где
маленькая Сара Бертрам записывала свои поучительные стишки:
А вот если заболел, Прочитай и будешь цел. Я пошел в столовую с книгой в
о ней болтали.
кладя на стол письмо.-- Ну, я пойду.
идет из будущего, которого еще нет, в прошлое, которого уже нет, через
настоящее, у которого нет длительности. Не думаю, что мы понимаем время
лучше, чем ребенок.
только, какая хорошая женщина ваша жена.
молиться мертвым, а не только о них.-- И он сказал снова: -- Она была очень
хорошая женщина.
чувствовал, что его не проймешь никаким доводом. Он, видите ли, так хорошо
понял ту, кого и знал-то несколько часов, ну -- дней, а мы знали годами. И я
сказал:
Она вас обманула, как мужа, как меня. Она всегда врала.
несчастного.
кающихся.
можем сделать ничего, чего бы не сделали святые до нас.
четкам, в свою мерзкую будочку.
сказал:
благодушия. Отодвинув стул, я ответил: