клетке.
его руках обработал Янис. Доктор был занят наверху. Он там уже много часов,
так казалось Полю.
металлической балюстрадой над находящимися далеко внизу, в пропасти, острыми
скалами и блестящим темным морем. Над головой светили многочисленные звезды,
в ночном воздухе чувствовался аромат сосен. Далеко внизу, на воде, двигались
огни фонарей, похожие на светлячков, это рыбаки вышли на ночной лов.
балюстрады. Но он, казалось, не чувствовал боли. Он ждал, слепо уставившись
вниз, на море, плещущее в скалах. Свет на парусных суденышках привлекал рыб,
как обычная лампа привлекает любопытных мошек. Они жадно набрасывались на
крючки и, когда их вытаскивали на палубу, бились, сверкая как серебро,
стараясь вырваться на свободу.
услышал, как в дверях позади него появился человек. Поль резко повернулся.
Из-за темноты невозможно было разглядеть выражение его лица.
преграды между Полем Стефаносом и глубоким обрывом, заканчивающимся опасными
острыми скалами на дне.
я обреку свою душу на проклятье? Домини умерла, да? Я это знал, знал, когда
поднял тот, последний, кусок скалы и увидел, как неподвижно она лежала...
дом. С решительным щелчком он закрыл дверь и задернул портьеры. - Свет,
мужчина! - приказал он. - Свет!
лицо Поля под странным углом, высвечивая его обтянувшиеся скулы и впадины
под ними. Его шрам побагровел, и края его, казалось, стали пульсировать.
звала.., никого не звала?
который сразу же сунул в руку Поля. - Выпейте это, мой друг. Ну же.
выпил бренди. Вид его был устрашающим; не сводя глаз с врача, с
растрепанными волосами, сжав поросшие щетиной челюсти и по-тигриному сверкая
глазами, - что с ней сделали камни? - спросил он. - Она будет калекой? Да?
Глядя на Поля, он постукивал сигаретой по портсигару, потом взял ее в рот.
не имел.., ребенок? Она мне ничего не говорила...
своими темными мудрыми глазами. - Молоденькая девочка, далеко от родных, а
срок беременности всего два месяца.
возвращается к той, первой, ночи с Домини. Взгляд его исполнился глубокой
печали.
для тебя этот ребенок слишком много значит. Но девушка оправится, переживет
потерю и физическое потрясение. У нее будут дети: еще есть время.
Дитя, которого она любила бы, погибло.., ушло, как счастье, неуловимое, и
нам двоим его больше не найти.
девушку возможности иметь и любить ребенка вместо...
ненавидит меня, она не переносит моего вида, не терпит моего голоса,
прикосновения. Ага, я тебя, кажется, шокировал! Но уверяю тебя, так оно и
есть. Когда проживешь с пониманием этого бок о бок целых два месяца - два
месяца, за исключением всего нескольких коротких часов, - сомнений уже не
остается. Это читается в ее взгляде. В том, как она вся сжимается, когда я
протягиваю руку, чтобы коснуться ее. В дрожащем голосе, когда она изо всех
сил старается удержаться от слез, слез, которых она не знала до встречи со
мной.
и я, знаешь, что для женщины любовь не всегда является причиной вступления в
брак.
между существующим положением и твоим отказом пересмотреть решение, которое
мы обсуждали сегодня утром в моем кабинете?
теперь мне можно подняться к жене?
утра. Я оставил ее под присмотром очень умелой женщины, Литы. Но ты,
естественно, можешь на нее взглянуть. - Метрос подошел к Полю вплотную и,
будучи меньше ростом, посмотрел на него снизу вверх. - Поспи и ты, друг мой.
Девушка молода и здорова. Очень скоро у нее все будет в порядке.
стоявшие дыбом, - то, что если бы я пошел впереди Домини, я и принял бы на
себя основную массу этих проклятых камней. А я велел ей бежать вперед.
Думал, она успеет добраться до двери.
в холл, где он забрал свой черный чемоданчик и куртку. Они обменялись
рукопожатиями, и Поль направился вверх, тихо вошел в спальню Домини, где,
сидя в кресле, освещенная приглушенным светом ночника, сидела Лита и вязала
что-то на спицах.
наркотический сон после тяжких испытаний, камнепада и потери ребенка, и
казавшаяся такой маленькой, беспомощной и потерявшейся. Ресницы ее тяжелым
веером легли на осунувшиеся щеки, а левая рука лежала поверх простыни, и
широкий золотой ободок казался слишком тяжелым для тонкого пальца, на
который он был надет.
Лита перестала шевелить спицами. Потом Поль тихо сказал:
по выражению лица Поля прочитала, что это дело решенное, и, еще раз взглянув
на Домини, Лита выскользнула из большой сумеречной комнаты со слабым запахом
лекарств. Однако она не сразу отправилась спать, а пошла на кухню и сварила
Полю крепкий турецкий кофе. На поднос поставила еще тарелочку с бисквитами и
отнесла в спальню. Поль придвинул кресло к кровати и сидел там, посверкивая
глазами, как тигр в засаде. Лита поставила поднос так, чтобы Полю было легко
до него дотянуться, и оставила его наедине со спящей женой.
***
линия уже отделяла ночь ото дня, когда Домини начала просыпаться. Она смутно
осознавала, что с ней рядом кто-то есть, кто-то помог ей приподняться в
подушках, чтобы она смогла выпить несколько глотков прохладного сока лайма.
У нее странно кружилась голова и болело все тело. "Что это, снова грипп?"
гадала Домини.
чтобы ей было удобнее, а потом снова осторожно уложил ее. Веки у нее
казались невыносимо тяжелыми, Домини силилась их поднять и едва различила
силуэт с широкими, как крылья, плечами. Уснула она прежде, чем успела
задуматься, кто с ней рядом. А когда в следующий раз проснулась, с ней была
Лита и еще коренастый с добрыми глазами мужчина, который оказался доктором
Деметриосом Суизой.
того, что она оказалась погребенной под землей и камнями, явился причиной
выкидыша, так он сказал Домини.
Домини мимолетно почувствовала ребенка, но еще не была готова принять эту
весть. Теперь уже слишком поздно, чтобы радоваться или волноваться.
разочарован, когда вы сообщили, что я его потеряла.
сказал доктор, и, хотя он разговаривал по-английски не так свободно, как
Поль, Домини хорошо поняла каждое вежливое и спотыкающееся слово. Она
рассматривала свои руки, лежащие на коленях на шелке халатика. Доктор
наблюдал за ней и поражался ее самообладанию. Гречанка безутешно рыдала бы о
потере своего первенца, а эта очаровательная и холодная молодая англичанка
сидела с совершенно сухими глазами и внешне казалась очень спокойной. Метрос
Суиза сунул себе в рот сигарету и вспомнил, как Поль говорил, что эта
девушка с холодными синими глазами не любит своего мужа.
турецкий чай в высоких стаканах. Подал он и тоненькие сэндвичи со всякой
начинкой и богатый выбор пирожных. Поль еще утром поехал к своей тетке и
должен вернуться с Карой.
Домини только пила чай. - Ну-ка, я сам вам подам.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Суворов Виктор