АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- В никуда.
Волна ревности захлестнула меня и ударила в голову:
- Ты меня бросаешь?!
- Просто ухожу!
- К толстой, лысой, мерзкой, хромой, косой Лесе Комаровой?
- К кому? - с неподдельным изумлением воскликнул Олег.
- Не ври, - заорала я, - к своей любовнице!
- С ума сошла, - вдруг завопил всегда невозмутимый Куприн, - с больной головы на здоровую валишь! Сама любовника завела! Уйди с глаз, скройся!
- Я? Любовника?
- Ну не я же!
- Именно ты любишь чужую бабу.
- А ты в ресторане дерешься!
- Ну, Леша! Обещал же молчать, а сам продал, - возмутилась я.
- Ты дрянь! - вдруг заорал Олег.
- А ты потаскун! - не осталась в долгу я.
Внезапно муж подлетел ко мне и отвесил пощечину, я, не ожидавшая нападения, свалилась на пол, но, падая, ухитрилась дернуть Олега за ноги и обрушить его на себя. Пару минут мы молча дрались, потом Куприн, больно заломив мою руку за спину, ткнул пару раз меня лицом о пол и заявил:
- Ну хватит. Развод. Мне поблядушка не нужна.
- А мне блядун, - не утерпела я, - кстати, я и не думала тебе изменять.
- Не бреши-ка! Мне позвонили и сообщили, что ты крутишь роман с Леней Комаровым. Это кто такой, а? Я всех Комаровых в Москве прочесал! Который твой?
- Вранье! - заорала я, пытаясь высвободиться из железных объятий супруга. - Сам с Лесей Комаровой спишь. Мне звонили и все рассказали. Вот, а я...
Из глаз полились слезы, изо рта слова:
- Эля Малеева.., стриптиз.., зелье.., кладбище... ресторан.., ревность... Пошел вон, уноси шмотки, знать тебя не желаю!
Внезапно Олег поставил меня на ноги, потом усадил на кровать. Я почувствовала, как начинает болеть ушибленное лицо. Куприн, не говоря ни слова, подошел к своему портфелю и вытащил книгу.
- На, смотри.
Я уставилась на обложку. "Эля Малеева. Что делать, если у вас растут рога. Сто практических советов".
- Зачем тебе эта дрянь? - подскочила я.
- Лучше расскажи, где ты носилась все эти дни? - потребовал Олег.
Меньше всего мне хотелось говорить ему правду.
Узнав о том, что жена, дабы написать криминальный роман, впуталась в очередную детективную историю, Куприн просто взбесится. И злить его сейчас мне совершенно не с руки.
Я осторожно начала:
- Ну.., вообще говоря.., нигде... Просто ходила по магазинам...
Внезапно на лице Олега появилось странное выражение. Он резко встал, подошел к шкафу, одним махом сдернул с вешалок оставшуюся одежду, швырнул ее в сумку и принялся кулаком утрамбовывать.
Я подлетела к мужу.
- Эй, ты чего! Сядь, поговорим.
- Не о чем. Ты врешь постоянно.
- Я?
- Ты!
- А может, ты?
- Я?!
В воздухе снова запахло дракой. Я испугалась, из двух зол следует выбрать наименьшее.
- Послушай, Олег, ну остановись. Сейчас я расскажу тебе правду.
Куприн словно ждал этих слов. Он мгновенно опустился в кресло и мрачно сказал:
- Начинай.
Я поморгала, почувствовала, что мои уши запылали огнем, и начала:
- "Я очень люблю всех своих детей, но кое-кто из них ведет себя безобразно". Эту фразу произнесла...
Сами понимаете, что мой рассказ занял много времени. Когда я замолчала, за окном вставало огромное, желто-красное солнце. Куприн, на протяжении нескольких часов не сказавший ни слова, сбросил сумку с кровати на пол и буркнул:
- Ложись.
- Ты не уйдешь? - жалобно протянула я.
- Уйду, на работу, - спокойным голосом ответил Олег, - тебя же я убедительно прошу никуда не ходить. Сиди дома, я тебе позвоню.
- Зачем?
- Затем, что наши отношения превратились в безобразие, - грустно сказал он, - я перестал тебе верить...
- Сам хорош! - вскипела я. - Кто такая Леся Комарова, а?
Куприн хмыкнул.
- Ладно, разговор не закончен, никуда не ходи!
Жди звонка, если, конечно, хочешь, чтобы мы сохранили семью.
Я закивала.
- Да, никуда! Но моя книга.., детектив... Глебкины.
Из глаз потоком хлынули слезы. Олег пошел было к двери, но потом вернулся и обнял меня.
- Ладно, хватит! Оба хороши.
- Олеся Константиновна выгонит меня вон.
- Успокойся!
- Я не напишу книгу!
- Ну, ну, все уладится.
- Но я так и не распутала клубок до конца!
- Однако достаточно много узнала.
Я вскочила и завопила:
- Олег! Ну как ты не понимаешь! Не могу же я приволочь рукопись в издательство недописанной.
Это немыслимо! Что, по-твоему, будет на последней странице? "Дорогие читатели, изложила вам часть информации, а теперь сами догадайтесь, чем дело закончилось".
- Вилка, ты... - начал было Олег, но у меня уже потемнело в глазах, а язык начал работать сам собой.
- Олеся Константиновна выгонит меня из "Марко"! Придется вновь бегать по городу наемной учительницей. Это ужасно! И потом, я только-только стала приобретать популярность!
- Вот уж не знал, что ты настолько честолюбива, - ехидно прервал меня Куприн.
Наверное, следовало замолчать, но почему-то на меня налетела огромная, всепоглощающая обида.
- Да, - заорала я, вскакивая, - да! Я очень хочу славы, денег, Нобелевской премии по литературе, почета, радио и телепередач! Хочу видеть свои фото в газетах, мечтаю получать огромные гонорары, издаваться во всем мире. Что в этом плохого?
Да, я честолюбива, как сто Наполеонов, но только хорошо понимаю, слава и деньги не достаются просто так! За них надо заплатить собственным каторжным трудом, отсутствием личной жизни и свободного времени... Я готова, я хочу, но ничего не выйдет!
Олеся Константиновна выгонит меня из "Марко", и придется опять впихивать в детские головы не правильные глаголы. Господи, я ненавижу немецкий, я обожаю писать детективы, это единственное мое счастье, но и его у меня скоро отнимут!
- Вилка! - с выражением невероятного изумления на лице начал Куприн, но мне уже все стало по фигу.
Я подлетела к мужу и, рыдая, начала пинать его.
- Ты, ты... Леся.., рукопись...
Дальнейшее помнится смутно. Откуда ни возьмись в нашей комнате появились Томочка, Кристя, Семен, Ленинид и Никитос. Кто-то подтолкнул меня к кровати, я осела на матрас, голова повалилась на подушку.
- Спи, - громко сказал Олег.
Я проснулась от запаха свежеиспеченного пирога и уставилась на будильник. Восемь. Утра или вечера? Голова болела и слегка кружилась. Нашарив тапки, я выползла на кухню и увидела Томочку, резавшую "шарлотку". У стола сидел розовый, явно только выкупанный Никита. Значит, все же вечер.
- Вилусенька, - защебетала Тамара, - хочешь кусочек пирожка? Твой любимый, яблочный, с корицей.
- Где Олег? - тихо спросила я.
- Все в порядке, - захлопотала подруга, - он ушел.
- Навсегда!
- Ну и глупости тебе в голову лезут! - всплеснула руками Тамара. - На работу поехал, утром, как обычно, кстати, вот.
- Это что?
- Олежка велел тебе записку передать.
Я развернула листок. "Вилка, жди моего звонка.
Оденься, причешись и жди. Хочу сделать тебе подарок. Понимаю, что ты спросишь: с какой стати. Посмотри на календарь и пойми: несмотря ни на что, я люблю тебя. Престарелый кабанчик". Я чуть было не зарыдала. Престарелый кабанчик - прозвище Куприна, домашняя кличка, значит, он перестал сердиться. Но при чем тут календарь?
Я подошла к висевшему на двери листку и удивилась еще больше. Число как число, ничей день рождения, ни Новый год, ни Пасха, ни Рождество...
И тут зазвонил телефон.
- Это тебя, - сунула мне в руки трубку Тома.
- Надеюсь, ты уже оделась? - раздался голос Куприна. - Приезжай в ресторан...
- Только не в "Золотую лисичку"! - вырвалось у меня.
Куприн хмыкнул:
- Думаю, ты теперь там персона нон грата. Двигай в "Колесо счастья". Тебя там ждет подарок.
Я ринулась к шкафу, вытрясла на пол все содержимое, не нашла достойной одежды и завопила:
- Томуська! Дай твой зеленый свитер! Меня Олег пригласил на романтический ужин.
Ровно через секунду в спальне уже стояли Тамара и Кристина с ворохом шмоток и горой косметики. Никита с огромным интересом наблюдал за моими сборами. Наконец процесс был завершен.
- Вилка! Ты красавица! - восхитилась Томочка.
Я посмотрелась в зеркало. Да, вполне прилично выгляжу.
- Мобильный не забудь, - напомнила Кристя.
- Губную помаду прихвати, - подсказала Томочка.
- И пудру.
- Ключи положи.
- Носовой платок.
- Лучше бумажные салфетки.
***
Ресторан я нашла сразу, Олега увидела мгновенно и столь же быстро испытала горькое разочарование. Куприн сидел за столом с незнакомым мужчиной, довольно молодым, лет тридцати пяти, не больше. Значит, романтического свидания не будет.
Старательно скрывая обиду, я подошла к столику и бодро воскликнула:
- Всем привет!
- Знакомься, - сказал муж, - Георгий Константинович Зотов, ответственный сотрудник, опытный сыщик, слава и гордость правоохранительных органов.
- Да ладно тебе, - отмахнулся тот, - можно просто Гоша, я, Виола, ваши книги читал. Допускаете, конечно, ошибочки, подчас даже идиотские!
И нестыковки случаются! Но в целом ничего, прямо здорово!
- Спасибо, - кивнула я, не понимая, зачем Куприн привел сюда этого вполне приятного внешне Гошу.
- Вот мой подарок, - улыбнулся Куприн.
Я пошарила глазами по столу, ожидая увидеть пакетик или коробочку в яркой упаковке, но ничего не нашла и спросила:
- Где подарочек-то?
- Рядом сидит. Зотов Гоша.
- Ты даришь мне парня? - оторопела я. - Ну ничего себе? Что с ним делать прикажешь? С ума сойти! Это как понимать? Он теперь со мной жить будет?
Куприн захихикал, Гоша, слегка покраснев, сказал:
- Нет, конечно. Просто я занимаюсь делом об убийстве Елизаветы Семеновны Марченко. Олег сказал, что вы пишете книгу...
Я схватила Куприна за руку:
- Это...
- Да, - кивнул муж, - мой подарок, сейчас Гоша, нарушив служебную инструкцию, расскажет совершенно постороннему человеку, то бишь тебе, о следственных мероприятиях. Сегодня же ночью ты сможешь сесть писать свой детектив, приблизишься на шаг к славе и Нобелевской премии.
Глава 32
Первая часть рассказа Гоши была посвящена истории рода Глебкиных. Но я хорошо ее знала, правда, как выяснилось, не все.
Когда Аня-Сара скончалась, Сирена осталась без родственников. Ей, проведшей детство в сиротском приюте, было очень тяжело осознавать, что рядом нет ни одной родной души. Аня-Сара, рассказав дочери о Глебкиных, не утаила ничего. Сирена знала о существовании тайника в склепе и о том, что Митрич тщательно бережет не только бумаги, но и богатство.
- Что же там было? - не выдержала я.
Гоша вытащил сигареты.
- Не против будете, если я закурю? Что было?
Да золотые червонцы. Иван Сергеевич Глебкин особо не мудрствовал, превращал часть накопленных денег в желтый металл. Он, наверное, рассуждал просто: золото, оно в любой ситуации золото, а в России может случиться всякое. Монеты, небольшие по размеру, но достаточно тяжелые по весу, он упаковывал в круглые, пеналообразные тубы из специально обработанной кожи. В случае необходимости их можно было быстро побросать в сумку и уйти. Вес накопленного был немалый, но и не огромный. В крайнем случае "пеналы" могла унести и женщина. О том, что Иван Сергеевич прячет золотишко, где расположен тайник и каким образом он открывается, знали всего два человека: сам хозяин и его сын Андрей. Младший брат Ивана Сергеевича, безалаберный игрок Павел предполагал, что у старшего брата имеется захоронка, но, где она и что в ней, картежник понятия не имел.
После революции Павел примкнул к одной из банд, сжег поместье, убил Глебкиных, но так и не добрался до сокровищ. Их потом тщательно берег Митенька, человек в высшей степени благородный, отдавший свою жизнь служению любимой женщине и ее мужу.
После кончины матери Сирена приезжала в деревню всякий раз, когда нуждалась в средствах. Она открывала тайник, доставала очередную золотую монету и продавала ее. Деньги она расходовала, как и ее мать, аккуратно, хотя накопленного Иваном Сергеевичем с лихвой хватило бы и на пять жизней.
Оставшись одна, Сирена, как уже говорилось выше, затосковала, и в один день ей пришла в голову мысль: может, у нее есть родные? Не надо удивляться решению Сирены найти родных. Тысяча девятьсот семнадцатый год казался ей очень далеким.
Павел, скорее всего, умер. Анна-Сара рассказывала дочери о предательстве брата своего свекра, но ведь это было невероятно давно, в иной жизни.
Короче говоря, Сирена совсем было решилась начать поиски, но тут ей на жизненном пути встретился любимый человек. Свадьба, рождение сына и развод последовали друг за другом быстро, и на долгие годы она забыла о поисках родственников. Потом сына Юру убили грабители, а спустя некоторое время Роза, выйдя снова замуж, предложила бывшей свекрови жить у себя.
Только не надо думать, что Сирена была глупой бабой, чьи жизненные интересы не выходили за рамки кухни. Нет. Она очень хорошо понимала, что ее невестка Роза хитрое существо, у которого в голове четко работает арифмометр, подсчитывающий денежки. Как бы скромна ни была Сирена, как бы ни старалась не выделяться из толпы, но близкому человеку, то есть Розе, сразу стало понятно: у свекрови водятся деньги, причем немалые, и хранит их она не дома. Роза очень хорошо просекла: если она сейчас станет жить с Семеном и забудет про Сирену, то прощай материальное благополучие. Вот почему хитрюга прикидывалась обожающей невесткой, вот по какой причине она стала звать Сирену мамой и ни разу не проговорилась Семену об истинном положении вещей.
Сирену же на жизнь с Розочкой сподвигли три простых довода. Во-первых, она обожала внучку Лизочку, во-вторых, боялась остаться одна, без близкой души, а в-третьих, и это, пожалуй, главное, хотела рассказать Лизочке правду о Глебкиных, показать место, где спрятаны сокровища. Сирена очень боялась умереть и унести с собой тайну в могилу.
В советские времена признаваться в дворянском происхождении было опасно, еще страшнее было рассказывать о том, что твои родители жили под чужой фамилией и обманывали власти, поэтому Сирена так и осталась Кацман.
После смерти Юры у Сирены Львовны вновь возникла мысль отыскать родственников. Может, вам такое поведение покажется глупым, но она начала поиски. Пошла она по самому простому пути, явилась в Мосгорсправку, заплатила небольшую сумму и получила список москвичей с фамилией Глебкины. Почему-то ей думалось, что родственники живут в столице. Надо же было с чего-то начинать.
Вроде простая фамилия - Глебкины, но в огромном мегаполисе оказалось всего три таких семьи. Первая, к кому приехала Сирена Львовна, оказалась Лариса Дмитриевна. В процессе беседы стало понятно: они родственницы. Лариса Дмитриевна, никогда не менявшая фамилию, являлась единственной родной внучкой Павла Сергеевича, и на ней фамилия прерывалась, ее сын Виталик был уже Федоров. Лариса Дмитриевна, так же как Сирена Львовна, очень гордилась своей принадлежностью к древнему роду. Но, видно, не зря существует на свете наука генетика.
Сирена наследовала благородство Ивана Сергеевича, а Лариса - разбойный нрав Павла Сергеевича. Чем больше Сирена общалась с Ларисой, тем сильнее понимала: ее кровная родственница завистлива, жадна и очень эгоистична. Добрая и интеллигентная Сирена вначале хотела рассказать сестре Ларисе о Митриче и о том, что лежит в семейном склепе Глебкиных. Но в первые дни знакомства все же поостереглась открыть тайну. А потом Лариса сама заговорила о деньгах:
- Тебе мать ничего не рассказывала про сокровище?
- Какое? - насторожилась Сирена.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32
|
|