Чтение 28–й страницы книги ~Доллары царя Гороха~

Пришлось Леонардо наступить на горло собственным желаниям. Хотя он все же иногда лазил в свой запас и приобретал дорогие вещи. Но Леонардо был художник, он писал портреты на заказ, поэтому особого удивления его благополучие ни у кого не вызывало. Да и Марфа удерживала мужа от необдуманных трат. Якунины действительно стали подумывать о том, чтобы через несколько лет перебраться в Грузию, к Вахтангу, купить дом...

Михаил и Гортензия продолжили исследования.

Они вложили небольшую часть полученных денег в лабораторию. Замдиректора по науке, получив взятку, вновь объявил идею Клара перспективной.

Володя же денег не тратил вовсе. Он замыслил эмигрировать в Америку, разработал целый план и приступил к его осуществлению. Для начала он фиктивно развелся с Люсей.

В общем, под надежным крылом Вахтанга фальшивомонетчики чувствовали себя абсолютно комфортно. И тут, как всегда, внезапно грянул гром.

Володя поехал на очередную встречу с курьером.

На сей раз им оказалась тоненькая девушка, почти ребенок. "Стрелка" была намечена за городом, в безлюдном месте. Трошев на электричке добрался до нужной станции, прошел пару километров, увидел сторожку, вошел внутрь. Но не успели они с девушкой произвести обмен, как в сараюшку ворвались коротко стриженные мужчины с хмурыми лицами.

Володя вначале даже не понял, что случилось, а вот девочка мигом разобралась в ситуации. Сильно побледнев, она как-то странно дернулась и потеряла сознание.

Один из вошедших наклонился над ней, потом выпрямился и бросил:

- Цианид.

Володя в полной растерянности сидел у стола.

- Теперь тебе одному придется отдуваться, - повернулся к нему мужик, - а ну отвечай быстро: с кем ты связан?

Внезапно до художника дошло: это не сон, не дурная шутка, а страшная явь. Девочка, очевидно, имевшая четкую инструкцию, покончила с собой, а его сейчас будут бить, пока не выколотят имена Леонардо, Марфы, Михаила, Гортензии и... Люси.

Может, коснись речь лишь Якуниных и Клара, Володя бы дрогнул, но мысль о том, что его Люсенька окажется в тюрьме, а Настя в детдоме, придала Трошеву просто фантастические силы. К нему вернулась ясность ума и пропал страх.

- Я совершенно не понимаю, в чем дело. Шел на электричку, начался дождь, я заблудился, вижу - сторожка. Зашел, в ней девушка сидит, тоже от ливня спряталась, мы даже познакомиться не успели, как вы ворвались!

Мужчина нехорошо улыбнулся.

- Ладно, поговорим не здесь, гражданин Трошев.

И тут Володе стало еще страшнее. Дома, в тайнике под подоконником, лежала огромная сумма денег, полмиллиона долларов, только настоящих, его доля, полученная от Вахтанга в обмен на фальшивые купюры. Трошев собирался эмигрировать, и грузин расплачивался с ним валютой. Что будет с Люсей, если сотрудники КГБ найдут "захоронку"?

Сумеет ли глупенькая, избалованная женщина сделать вид, будто впервые увидела деньги? Володя никогда не рассказывал жене, откуда у него на самом деле доллары, соврал про продажу картин иностранцам.

Трошева засунули в "воронок", а потом доставили в соответствующий следственный изолятор. Допрашивать его сразу не стали, время уже подкрадывалось к полуночи, очевидно, следователь решил дать клиенту дозреть. Ночь, проведенная в одиночке, когда задержанному неизвестно, что о нем знают правоохранительные органы, ломала и не таких, как Трошев.

Но когда утром дежурный заглянул в камеру, Владимир был уже мертв - удавился на спинке кровати, примотав к ней жгут, сделанный из разорванной рубашки. Наверное, Володя испугался, что не выдержит допросов, а может, ему помогли уйти, потому что у Вахтанга повсюду имелись свои люди, и девочку, умершую в сторожке, явно сопровождали. Об этом свидетельствовало то, что почти сразу неизвестный человек позвонил Леонардо и предупредил его:

- Все. Володя взят, уходите на дно.

Одни люди в минуты опасности теряются, начинают суетиться, впадают в истерику. Другие действуют четко, сохраняя разум. К счастью, Леонардо оказался из второй категории. Марфа позвонила Люсе и велела ей привезти на Тишинский рынок доллары, Якунин, переодевшись, взял чемодан. Все купюры, что имелись в доме, кроме не слишком большой суммы в тысячу рублей, Леонардо вынес с дачи, а потом сообщил Марфе, что сжег их.

Естественно, предупредили и Клара. Только Михаил с Гортензией денег дома не держали. Принадлежащие им средства хранил все на той же даче Леонардо. Клара просто брали у него необходимые суммы, и все. Поэтому все их накопления тоже сгорели в мангале, где друзья готовили шашлык.

Естественно, их допрашивали. Леонардо и Михаил не отрицали того, что дружили с Володей, но и только. Еще они в один голос заявили, что Люся и Трошев много лет назад стали чужими друг другу людьми, просто развод был оформлен недавно.

И Якунин, и Клара, предупрежденные Вахтангом, понимали, что спасают не только свою жизнь, но и благополучие жен и детей, поэтому мобилизовали все свои актерские способности, все мужество и умение держать себя в руках. Гортензия и Марфа тоже с честью выдержали испытания. Никто из них не пострадал. "Монетный" двор был уничтожен за час, все детали, краски, бумага, граверные принадлежности, все мало-мальски свидетельствовавшее о том, чем занимались люди в сарайчике, было разобрано, разломано, сожжено, вылито и вывезено далеко за пределы участка. Люди, производившие обыск у Люси, нашли пустой тайник, анализ пыли показал, что там еще недавно хранились деньги, но глупая Люсенька неожиданно проявила недюжинную сообразительность и стойкость.

- Я ничего не видела, ни о чем не слышала, - бубнила она, - с мужем давно не живу, подала заявление в загс с другим человеком, не понимаю, о чем речь.

Люсенька, ленивая, всю жизнь просидевшая за спиной у мужа, не способная решить самостоятельно ни одной, даже самой пустяковой задачи, в минуту сурового испытания проявила смелость, сообразительность, решительность и твердый ум.

Правда, когда ситуация устаканилась и опасность исчезла, Люся вновь стала прежней, и Леонардо пришлось взвалить на себя заботу о вдове друга, спасшего его ценой собственной жизни.

Леонардо и Михаил более никогда не встречались с Вахтангом, грузин исчез навсегда. Жизнь потекла по-прежнему. Опять часто они вместе проводили выходные, но уже без Володи и Люси. Правда, Настя всегда была желанной гостьей у Якуниных.

Марфа очень надеялась, что девочка станет ее невесткой. У нее были основания для подобных мыслей. То, что Насте нравится младший Якунин, было видно невооруженным глазом.

Вторым из их компании ушел в мир иной Леонардо. Гортензия сильно плакала на похоронах, потом, взяв себя в руки, помогала на поминках.

Через день Марфа позвонила подруге. Гортензия подумала, что она хочет сказать ей спасибо за помощь, но из трубки прозвучало:

- Немедленно приезжай в Вербилки.

Удивленная Гортензия поспешила на зов.

- Куда вас попросили приехать? - прервала я плавную ленту рассказа.

- В Вербилки, - повторила собеседница, - это местечко под Москвой, совсем недалеко от столицы, там была дача Леонардо. Он ее сам спроектировал и страшно гордился домом, говорил, что это прибалтийское шале. Уж не знаю, живут ли прибалты в подобных избах, только, на мой взгляд, дом был на редкость неудобным: все комнаты имели выход на веранду, лестница на второй этаж ужасно крутая, дверей на первом этаже, кроме входных, не было, коридора тоже, этакая анфилада с арками...

Мне у него нравился лишь гостевой домик, крохотный, на одну комнатку, вернее, там было очень хитро придумано. Войдя, вы попадали сразу в спаленку, а около окошка, в углу, была лесенка, ведущая в подвал, и там имелся санузел, совершенно кукольный, еще некое подобие кухоньки и софа. Очень оригинально. Вот там мне было приятно, а в доме нет.

Чувствуя, что голова идет кругом, я пробормотала:

- А на крыше идиотского дома с огромной верандой торчит флюгер, только не петушок, как у всех, а жуткое чудовище.

- Точно, - кивнула Гортензия, - это дракон Грач.

- Кто? - не поняла я.

- Вы не читали книгу "Охотник за сокровищами"?

- Нет.

- Она была весьма популярна в свое время, - пояснила Гортензия, - такая детская сказка, ею увлекались Настя, Сережа и Леша, все играли в кладоискателей. Этот дракон стерег несметные богатства, их надо было у него отобрать. Очень увлекательно написано, даже мы, взрослые, прочитали.

Я пыталась скрыть нарастающую тревогу. Значит, мы сняли на лето бывшую дачу Якуниных!

- Когда я приехала, - продолжала Гортензия, - Марфа провела меня в свою комнату и рассказала невероятную историю.

Утром, в день смерти, Леонардо, очевидно, поняв, что умирает, открыл жене страшную тайну. В тот день, когда ему нужно было сжечь деньги, художник не нашел в себе сил выполнить задуманное, он спрятал капитал: рубли Клара, свою часть и доллары Володи. Попросту говоря, обобрал своих приятелей - стащил их долю. Рубли Леонардо заховал в одном надежном месте, а доллары в другом.

В тайник с советскими деньгами Якунин залезал регулярно, а американские не трогал никогда, боялся. И еще, чувствуя свою вину перед Люсей, Леонардо каждый месяц выплачивал ей три сотни рублей.

Пораженная этим признанием, Марфа не нашлась, что сказать умирающему мужу.

- Я думал, ты в конце концов догадалась, в чем дело, - тихо шептал Леонардо, - мы же с тобой очень хорошо жили, ни в чем себе не отказывали, ездили каждый год по два раза отдыхать, держали домработницу, одевались у спекулянтов...

- Я считала, что у тебя хорошо продаются картины, - только и сумела вымолвить Марфа.

- Они все на чердаке сложены, - пробормотал муж, - но окружающие считали, как и ты. В тайнике еще есть деньги, вам хватит надолго. Запомни, как его найти.

Видно было, что Леонардо держится из последних сил, ему явно стало совсем плохо.

- Я позову врача, - испугалась Марфа.

- Нет, - прошептал муж, - сначала про деньги.

Он объяснил ей расположение рублевого тайника, потом сказал:

- Записывай, как найти доллары.

Она схватилась за ручку и успела кое-что записать, но тут Якунин потерял сознание, прибежали доктора, и художник скончался.

Рубли Гортензия и Марфа нашли сразу. "Захоронка" была устроена очень хитро, но Леонардо дал точное ее описание. Женщины легко обнаружили деньги, поделили их между собой. Люсе они ничего не сказали, побоялись реакции, которую может выдать взбалмошная дурочка. Марфа продолжала по-прежнему отстегивать Трошевой три сотни в месяц.

А вот с долларами ничего не вышло. Леонардо надиктовал совершенно загадочный текст, похожий на ребус, объяснений он дать не успел. Да и Марфа с Гортензией просто боялись искать валюту. Что с ней делать, они не знали. Шло время, умерла Марфа, а потом скончался и Михаил. В процессе перестройки рубли превратились в прах, и Гортензия все чаще вспоминала о том, что на даче Леонардо, давно проданной другому человеку, спрятано настоящее богатство. Но, во-первых, госпожа Клара не знала где, а, во-вторых, она боялась, что КГБ, узнав о валюте, вновь явится к ней, арестует, посадит в тюрьму.

Уже давно не было страны, в которой прошла молодость и зрелость Гортензии, КГБ претерпел несколько значительных реформ, по всей Москве совершенно открыто работают обменные пункты, доллар спокойно покупается, продается, обменивается.

Но в Гортензии жил страх, она, уже пожилая женщина, воспринимала мир таким, как в советские годы. Госпожа Клара сохранила менталитет советского человека. Ее на всю оставшуюся жизнь напугали вызов в КГБ и следователь - молодая женщина, которая, монотонно постукивая карандашом по письменному столу, изредка уточняла:

- Я правильно поняла вас? С Трошевым вы встречались в компании Якуниных?

Вдруг, прервав свой обстоятельный рассказ, Гортензия вскочила и выбежала из комнаты. Я осталась одна в гостиной. Не прошло пары минут, как старушка прибежала назад и протянула мне листочек.

- Вот.

- Что это?

- Указание, где искать доллары, спрятанные Леонардо. Я читала записку, наверное, миллион раз, но ничего не поняла, - вздохнула Гортензия. - Мне ее оставила Марфа.

Я молча стала рассматривать листок, текст и впрямь казался идиотским. "Установи нос таким образом, чтобы он смотрел на центральную ель поля недураков. Луч света из глаза укажет направление.

Отсчитай от него два метра и копай по линии света".

- Странный текст, - вырвалось у меня, - можно я его перепишу?

- Да забирайте записку, - отмахнулась Гортензия, - какой мне от нее прок! Нос, глаз, поле не дураков... Я долго голову ломала, но не догадалась.

Скорей всего, это какой-то шифр. Ну, допустим, нос - столб, глаз - дерево, только теперь ничего не узнать. Даже не ясно, где искать: в доме или во дворе.

Мне не к месту вспомнился анекдот советских времен. Одна крестьянка пишет письмо сыну в армию:

"Ванечка, мне очень тяжело. Весна настала, надо бы огород под картошку вскопать, да где сил взять, а тебя, моего помощника, нет".

Спустя некоторое время она получает ответ:

"Мама, я зарыл за домом пистолет. Найди его и продай, а на вырученные деньги найми себе пахарей. Ваня".

Где-то через неделю в часть приносят почту.

"Ваня, приезжали какие-то люди из города, очень приличные, в костюмах, перекопали мне весь огород, никакого пистолета не нашли. Что делать?"

"Мама, - пишет Ваня, - сажай спокойно картошку и не заморачивайся".

Интересно, почему Гортензия и Марфа не перекопали двор? Хотя был ли в этом смысл?

- Теперь, когда я все рассказала, могу ли рассчитывать на снисходительность органов? - тихо спросила Гортензия. - Я слишком стара для того, чтобы сидеть в тюрьме. И потом, у меня есть сын, он сейчас практически без работы, его не снимают в кино. Леша, правда, временно отсутствует, поехал к приятелям пожить за город, но он без меня погибнет.

Глаза старушки наполнились слезами. Мне стало так стыдно, что уши загорелись огнем. Господи, в погоне за разгадкой тайны я поступила подло!

Надо срочно исправлять положение.

- Вы с самого начала меня не так поняли. Я пришла отдать вам долг, - лепетала я.

- Какой? - изумилась Гортензия.

- Ну... вот, пятьсот долларов.

- Но вы их у меня не брали.

- Правильно, деньги вам прислал Сергей Якунин.

- Сережа?

- Да.

- Зачем?

- Понятия не имею, просил меня передать - я выполнила его просьбу.

- Значит, вы не из КГБ? - сразу повеселела Гортензия.

- Нет, конечно, я просто знакомая Сергея.

- Господи, - перекрестилась она, - ну и дура же я, наговорила вам ерунды, не верьте, у меня с возрастом так бывает. Несу сама не знаю какую чушь. Это последствия инсульта. Мозг туманится, язык болтает невесть что. Ну, Сережа, ну спасибо ему! Конечно же, вы не из КГБ! Простите старую ДУРУ.

Она еще долго извинялась, а я вымученно улыбалась.

Глава 32

Покинув старушку, я с гудящей головой плюхнулась в "Пежо". Мысли бурлили словно горный поток. Значит, все дело в больших деньгах, которые... Которые что? Нашли, выкопали, а теперь пытаются поделить? Кто? И с чего я решила, будто клад нужно выкапывать? Может, он спрятан где-нибудь в доме, в сарае, в подвале, на чердаке...

Внезапно я почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Чердак! Память услужливо подсунула воспоминание. Вот я, горя желанием выпилить Зайку из потолка, лезу по ветхой, качающейся лестнице в помещение под крышей и иду, спотыкаясь о всякий хлам, коробки, пустые банки... Среди множества вещей у стены стоят картины, довольно много, в тяжелых дорогих рамах. Сейчас я понимаю, что это непроданные работы Леонардо. Но там, на чердаке, имелось еще одно полотно, сильно отличавшееся от остальных, в простой раме из некрашеного багета. На нем был изображен художник, пишущий странное полотно... Тюбики, из которых вытекали струйки краски... разноцветная речка, превращающаяся в доллары... Листья со знаком $ на ели... "Поле в стране не дураков". Я тут же вспомнила слова Гортензии о драконе Граче, стерегущем сокровища.

- Да, это дракон Грач, вы не читали разве книгу о нем? Грач стережет сокровище.

В ту же секунду все части головоломки сложились в целую картину, и я понеслась в Вербилки на скорости, которую не развивала даже тогда, когда поняла, что проспала посадку на самолет, отлетающий в Париж.

Побив все рекорды времени, я припарковалась во дворе и, тихонечко повторяя про себя: "Господи, сделай так, чтобы никого не оказалось дома", - пошла по дорожке.

Проходя мимо сарайчика Кисы, я услышала тихое поскрипывание и постучалась в дверь. Лохматая голова старичка высунулась наружу.

- Надо чего?

- Я хотела узнать, как деда.

- Некогда мне сейчас тары-бары разводить, - отрезал Киса, - потом поболтаем, у меня эксперимент!

Дверь захлопнулась. Я с облегчением вздохнула.

Значит, старичок при деле и мешаться под ногами не станет.

Добрый боженька, наверное, услышал мои молитвы, потому что на двери висела записка, нацарапанная Машкиным неровным почерком: "Дома нет никого, ключ под кошачьей миской". В общем, заходите, дорогие грабители, забирайте все, мы не скоро вернемся. Решив вечером отчитать Манюню за глупость, я, взяв фонарик, влезла на чердак и стащила вниз картину. Поносившись пару минут по участку, точно нашла место, которое Леонардо назвал "Поле в стране недураков". Правда, лужайку, на которой помещался мольберт художника, покрыли заросли неведомого мне кустарника, но ель, главный ориентир, стояла на месте, возвышаясь словно корабельная мачта. Удовлетворенно вздохнув, я приступила к следующей части задачи. Нужно залезть на конек крыши. Не помню, упоминала ли я когда-нибудь о том, что панически боюсь высоты?

Попасть на самый верх можно только по жуткой лесенке, представлявшей собой две палки, на которые были набиты почерневшие от времени деревяшки. Сильно сомневаюсь, чтобы Киса хоть раз лазил на крышу. Да и зачем бы ему это делать?

Дрожа от ужаса и ощущая, как предательски подгибаются колени, я добралась до верха, сдуру глянула вниз и, не удержавшись, взвизгнула:

- Катастрофа!

Заросли "бамбука" зашевелились, мне показалось, что в зелени прячется кто-то большой, и от этого стало совсем жутко. Но тут листья раздвинулись, и на дорожку выбрался Хучик с очередной мышью в зубах.

Я хотела было вытереть пот со лба, пошатнулась и вцепилась в конек крыши. Господи, а мне еще нужно доползти до флюгера и посветить сквозь глаз дракона фонариком.

Проклиная обчитавшегося приключенческих романов Леонардо, и Марфу с Гортензией, не понявших суть записки, и свое личное любопытство, я ползла по гребню крыши, чувствуя, как тоненькие брючки начинают потихоньку рваться. Впрочем, футболочка из "марлевки" давно превратилась в лохмотья. В такой одежде не рекомендуется ползать по грязной вздыбившейся жести. Наконец, потная, лохматая и безумно усталая, я вцепилась в ногу флюгера. Раздался душераздирающий скрип. Переведя дух, я вытащила фонарик, приставила его к глазу дракона. В намечающихся сумерках стал отчетливо виден тонкий луч. Совместив его с вершиной елки, я заметила направление и стала двигаться назад.

Однако то ли руки мои устали и поэтому потеряли цепкость, то ли напряжение было слишком большим, но в какой-то момент я не сумела удержаться и заскользила вниз, тщетно цепляясь за покрытие крыши. Увы, это всего лишь затормозило процесс, но не прервало его. Я стекала вниз, словно капля воды по намазанному жиром стеклу. Чтобы не впасть в панику, я стала уговаривать себя:

- Спокойно, Дашутка, главное, без паники, это не самая худшая ситуация, в которой ты когда-либо оказывалась в жизни. Ну-ка вспомни, как ты убегала от своего первого мужа Костика Воронцова, ночью, держа в одной руке корзинку с ожирелым котом, а в другой крохотного Аркашку. Тебе пришлось тогда холодной декабрьской ночью топать пешком со старого Арбата в Медведково, потому что метро уже не работало, на такси денег не было, а находиться рядом с Костиком ты не могла совсем, даже до шести утра. И ведь ничего, добрела, не умерла, и кота донесла, он даже не простудился - наверное, из-за стресса, - и Аркашка не обвесился соплями, хотя был одет в тоненькую курточку. Глупая гордость заставила тебя уйти из дома первого мужа в том, в чем туда привела. Вернее, вначале-то я собралась взять только кота, но мальчик вцепился в мой подол с таким воем, что я моментально сказала:

- С какой стати ты кричишь? Одевайся и побежали, пока Костика дома нет.

И ведь за всю жизнь я ни разу не пожалела, что стала Аркаше мамой. Все плохое в моей судьбе уже случилось, теперь ждет одно счастье. Ну подумаешь, упаду с крыши! Эка невидаль! Да и не высоко здесь совсем, ну, что-нибудь поломаю. Это даже к лучшему - буду лежать, читать детективы...

В ту же секунду я полетела вниз и очутилась в воде. От неожиданности я чуть не захлебнулась, но потом встала на ноги и поняла, что угодила в бочку, которая стояла возле дома. По идее в нее должна стекать дождевая вода, но сейчас в емкость упала я.

Следующие полчаса я пыталась так и этак вылезти из вонючей жижи, бог знает сколько времени находившейся в ржавой таре. Время от времени из растущих рядом кустов доносилось странное кряхтение - очевидно, Хучик самозабвенно ловил очередного грызуна. Мопс издавал совершенно человеческие звуки, во всяком случае мне показалось, что я слышу сдавленное хихиканье.

Наконец я раскачала бочку, она свалилась на бок. Я выползла, отряхнулась, словно собака, а потом побежала к тому месту, куда упал луч из глаза дракона.

Минут десять я прикидывала, где стоял мольберт художника, рассчитала, в какую примерно точку на земле ввинчивалась денежная струя на полотне, отмерила нужное расстояние, приволокла лопатку, довольно долго рыла яму и уже когда решила, что ошиблась, увидела нечто похожее на крышку сундука.

Не в силах сдержаться, я издала вопль команчей, заработала лопатой с утроенной силой и с огромным трудом вытащила наверх железный ящик, сильно смахивающий на примитивный сейф.

- Ты чем тут занимаешься? - раздался за спиной знакомый голос.

От неожиданности я икнула и, обернувшись, увидела насупленного Дегтярева.

Брови Александра Михайловича были сведены, глаза смотрели сурово.

- Ты дома? - спросила я, пытаясь прикрыть собой сундук.

- Как видишь.

- - Очень хорошо, пошли чай пить, - лепетала я, спихивая ногой железный ящик в ямку.

- Ты на самом деле полагаешь, что я не вижу сейфа? - поинтересовался приятель.

- Сейфа? Здесь? Где же он? Да и зачем бы Кисе в таком доме...

- Дашута, - неожиданно ласково заявил Дегтярев, - остановись. Сейчас Артем внесет "нычку" в дом, вот тогда и побеседуем.

- Какой Артем? - удивилась я, на этот раз совершенно искренне.

- Мусик, - завопила, ломясь сквозь кусты. Маня, - ты что тут делаешь?

- Мать, - донесся от террасы голос Кеши, - почему "Пежо" поперек дороги бросила?

- Дашута, - позвала меня Зайка, - ты где? Отзовись!

Я села на сундук и мрачно сказала Александру Михайловичу:

- Тебе не кажется, что в нашем доме просто невозможно поговорить? Без свидетелей! Наедине!

Полковник хмыкнул, потом вытащил из кармана какую-то коробочку и, ткнув пальцем в нее, спросил:

- Видишь нас?

- Конечно, - прокаркал кто-то.

- Главное, спокойствие. Что объект?

- Не встревожен.

- Хорошо, заберешь сейф, группа уже у ворот, мы уходим.

- Куда? - взвизгнула Маня.

- Что случилось? - в один голос поинтересовались подошедшие к нам Зая и Кеша.