я выбрал бы вас. Да, вас! - воскликнул мистер Тэпли, выразительно тряхнув
головой и, позабывшись на минуту, уставился пристальным взглядом на сочные
губки миссис Льюпин. - И ни один мужчина не удивился бы моему выбору!
он может говорить такие слова. Она никак этого от него не ожидала.
радостно-изумленным выражением. - До сих пор я думал, что нам с вами надо
расстаться без всяких объяснений; я и хотел только проститься, для того и
пришел сейчас; а это в вас самих есть что-то такое, что заставляет человека
говорить и думать по-честному. Давайте поговорим, только, знаете ли,
условимся наперед, - это он прибавил уже нисколько не шутя, чтобы ошибиться
было решительно невозможно, - ухаживать за вами я не буду, этого вы не
бойтесь.
мрачная - промелькнула в ясных глазах хозяйки. Но она сейчас же рассеялась в
смехе, идущем от самого сердца.
ухаживать, так уберите руку прочь.
месте.
руки, велела ему говорить все, что он собирался сказать, но только поскорее.
А все-таки он бессовестный малый, прибавила она.
голову не приходило. Сегодня я могу сказать все что угодно.
поживее, - отвечала хозяйка, - а то мне спать пора,
никогда еще не было на свете женщины, - пускай кто-нибудь попробует сказать,
что была! - подумайте, что может выйти, если мы с вами...
это больше.
может выйти, если мы с вами поженимся? Раз я не могу быть счастлив и доволен
теперь, в этом веселом "Драконе", можно ли ожидать, что я буду доволен
тогда? Ни в коем случае. Очень хорошо. А значит вы, даже при вашем ровном
характере, будете вечно тосковать и тревожиться, вечно душа у вас будет не
на месте, все станете думать, не слишком ли вы постарели на мой взгляд, все
вам будет чудиться, что я словно цепью прикован к порогу "Дракона" и рвусь
на свободу. Не знаю, так ли оно будет, или не так, - продолжал Марк, - а
только я непоседа, и это мне известно. Люблю перемены. Мне все думается, что
при моем крепком здоровье и веселом нраве больше было бы для меня чести
веселиться и шутить там, где все наводит на человека грусть. Может, это с
моей стороны ошибка, понимаете ли, только уж ее ничем не исправить, разве
только испытать на деле, как оно получится. Так не лучше ли мне уехать,
особенно после того как вы, не чинясь, помогли мне все это сказать, и мы
можем расстаться добрыми друзьями, какими были с того дня, когда я впервые
ступил на порог вот этого благородного "Дракона", которого, - заключил Марк,
- я не перестану любить и почитать до самой моей смерти!
за обе руки и ласково их пожала.
лицо с улыбкой, которая для нее была, пожалуй, несколько грустна. - И я
думаю, что лучшего друга у меня никогда в жизни не было.
ты мой, господи, - прибавил он, глядя на хозяйку восхищенными глазами, - но
если вы и вправду так думаете, какое множество выгодных женихов вы доведете
до отчаяния!
руки, попросив вспомнить о ней, когда ему понадобится друг, и, быстро
отвернувшись, побежала вверх по узенькой лестнице.
доброго, не подумал, будто она огорчена, и не повесил бы носа. Да,
оказывается, не легкое это дело быть веселым, прямо скажу.
отправился спать, в настроении, которое никак нельзя было назвать веселым.
солнца. Однако это не помогло: вся улица встала, чтобы проводить Марка
Тэпли; мальчишки, собаки, маленькие дети, старики, занятые люди и
бездельники - все были тут, все кричали: "Прощай, Марк!" - каждый на свой
лад, и все жалели, что он уезжает. Неизвестно по какой причине, ему все
казалось, что его бывшая хозяйка тоже смотрит украдкой из окна своей
спальни, но он никак не мог набраться духу и оглянуться назад.
палку шляпой и быстро шагая по узенькой улице. - Отличные ребята эти
колесники - ура! А вот и мясникова собака выбегает из палисадника - тубо,
дружок! Вон и мистер Пинч пошел играть на органе - прощайте, сэр! И такса из
дома напротив тоже тут. - Ну, ну, будет тебе, старуха! И ребятишек
видимо-невидимо, хватит для поддержания рода человеческого на веки вечные. -
Прощайте, мальчики и девочки! Вот уж это делает мне честь. Наконец-то
нашлось хоть что-нибудь мне по плечу. Обыкновенному человеку в таких
обстоятельствах пришлось бы куда как плохо, ну, а я человек веселый, хотя и
не так весел, как хотелось бы, а все-таки около того. Прощайте, прощайте!
ГЛАВА VIII
и повествует о том, что произошло с ними по дороге
перекрестке, он оказался совсем пустым внутри, что было весьма утешительно,
в особенности потому, что снаружи все было полно и пассажиры, видимо,
порядком промерзли. Ибо, как справедливо заметил мистер Пексниф своим
дочерям, зарыв ноги поглубже в солому, закутавшись до самого подбородка и
подняв оба окна, в холодную погоду всегда приятно бывает знать, что многим
другим людям далеко не так тепло, как нам самим. И это, сказал он, вполне
естественно и как нельзя более разумно не только в отношении дилижансов, но
также и многих других общественных установлений. - Ибо, - заметил он, - если
бы все были сыты и тепло одеты, мы лишились бы удовольствия восхищаться той
стойкостью, с которой иные сословия переносят голод и холод. А если бы нам
жилось не лучше, чем всем прочим, что сталось бы с нашим чувством
благодарности, которое, - со слезами на глазах произнес мистер Пексниф,
показывая кулак нищему, собиравшемуся прицепиться сзади кареты, - есть одно
из самых святых чувств нашей низменной природы.
родительских уст, с подобающим почтением, выражая свое согласие улыбкой.
Чтобы лучше поддерживать и лелеять священное пламя благодарности в своей
груди, мистер Пексниф обратился к старшей дочери и побеспокоил ее просьбой
передать ему бутылку с бренди, хотя путешествие только еще начиналось. И,
приложившись к узкому горлышку сосуда, он довольно основательно подкрепился.
нас еле-еле плетутся...
одушевляясь все более, - другие, наоборот, мчатся на перекладных. Наши
страсти - это лошади, и притом необузданные!
слушать неприятно.
минуту, можно сказать, сам проявил некоторую моральную необузданность. -
Добродетель - наш тормоз. Мы отправляемся в путь из "Материнских объятий" и
доезжаем до "Лопаты могильщика".
подкрепиться. Подкрепившись, он плотно заткнул сосуд пробкой, с таким видом,
будто затыкал фонтан красноречия, исчерпав предмет беседы, после чего заснул
на целых три перегона.
чувствуя, что ноги у них затекли, а мозоли ноют, как никогда. Мистер
Пексниф, не будучи избавлен от общей для всех смертных участи, почувствовал
себя после легкой дремоты жертвой этих немощей до такой степени, что не в
силах был противиться искушению выместить свои страдания на дочерях, и уж
начал было лягаться и производить ногами разные другие неожиданные движения,
как вдруг дилижанс остановился, и после некоторой задержки дверца его
отворилась.
пронзительный голос. - Мы с сыном садимся внутрь, потому что на империале
все полно, но вы согласились взять с нас ту же цену, что и за наружные
места. Решено и подписано, мы дороже не заплатим. Так, что ли?
если они будут настолько любезны, - сказал тот же голос. - Ну, сынок, а
теперь, я думаю, мы можем садиться, ничего не опасаясь.
дилижансе, которому парламентским актом торжественно разрешалось перевозить
до шести человек, при условии если они окажутся налицо.
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Афанасьев Роман