Волокиты подавляющим большинством голосов признавалась безупречной.
Волокиты как питомника государственных мужей, что иной величественный лорд
приобретал репутацию гениального правителя лишь тем, что некоторое время
упражнялся в искусстве не делать того, что нужно, возглавляя названное
учреждение. Что же до более мелких жрецов и служителей этого культа, то все
они, вплоть до последнего мальчишки-рассыльного, делились на два лагеря:
одни свято верили в божественную природу Министерства Волокиты и
непререкаемость его права вершить дела по-своему, другие же, ударившись в
безбожие, считали его существование бесполезным и даже вредным.
принимало семейство Полипов. В частности, та его ветвь, к которой
принадлежал мистер Тит Полип, была убеждена, что эта руководящая роль
принадлежит ей по праву, и встречала в штыки любую попытку со стороны
какого-нибудь другого семейства подвергнуть это сомнению. Род Полипов был
весьма знаменитым и весьма разветвленным. Его отпрыски имелись во всех
государственных учреждениях и занимали всевозможные государственные
должности. То ли Англия была многим и многим обязана Полипам, то ли Полипы
были многим и многим обязаны Англии - на этот счет существовали две разные
точки зрения: у Полипов своя, у Англии своя.
подпирать и поддерживать официального главу Министерства Волокиты, когда сей
благородный и достоуважаемый государственный муж начинал съезжать с седла
вследствие злостного выпада какого-либо газетного писаки, скорей мог
похвалиться происхождением, чем состоянием. Как истинный Полип, он был
пристроен к месту, и надо сказать, это было весьма уютное и теплое местечко;
как истинный Полип, он, разумеется, уже пристроил туда же своего сынка,
Полипа-младшего. Но на беду он сочетался браком с представительницей
семейства Чваннингов, у которой также дело обстояло благополучнее по части
древности рода, чем по части движимого и недвижимого имущества. От этого
союза произошли Полип-младший и три прелестные девы. А так как и
Полип-младший, и прелестные девы, и миссис Тит Полип, nee {Урожденная
(франц.).} Чваннинг, и сам мистер Тит Полип привержены были к
аристократическому образу жизни, то срок от жалованья до жалованья всегда
казался мистеру Титу Полипу чрезмерно растянутым, что давало ему повод
обвинять государство в скупости.
Волокиты, желая переговорить с мистером Титом Полипом. При первом посещении
ему пришлось дожидаться в сенях, при втором - в какой-то стеклянной клетке,
при третьем - в приемной, при четвертом - в огнеупорной галерее, где,
по-видимому, хранился весь местный запас сквозняков. На этот раз, в отличие
от предыдущих, мистер Тит Полип не был занят с очередным титулованным
гением, возглавлявшим Министерство, но попросту отсутствовал. Артура утешили
сообщением, что на министерском небосводе еще сияет другое, меньшее светило
- Полип-младший.
кабинет, где означенный молодой джентльмен поджаривал себе икры у
родительского камина, опираясь позвоночником о каминную доску. Кабинет,
просторный и удобный, был обставлен в лучшем бюрократическом вкусе: толстый
ковер на полу, обитая кожей конторка для работы сидя, обитая кожей конторка
для работы стоя, кресло устрашающих размеров, экран и коврик перед камином,
обрывки бумаг, папки дел,, из которых торчали бумажные ярлыки, придавая им.
сходство с аптекарскими склянками или чучелами птиц, стойкий запах кожи и
красного дерева - все в этой комнате, своим бутафорским видом словно
говорившей о том, как не делать того, что нужно, было проникнуто
величественным духом отсутствующего Полипа.
Артура Кленнэма, обладал совсем ребяческой физиономией, украшенной
преуморительными бакенбардами. Реденький пушок, прикрывавший его круглый
подбородок, делал его похожим, на неоперившегося птенца; сердобольный
человек, пожалуй, порадовался бы, видя, как он поджаривает себе икры у
камина: иначе бедняжка, того и гляди, погиб бы от холода. На шее у
Полипа-младшего болтался щегольской монокль, но, к несчастью, глазницы у
него были так неглубоки, а веки - так слабы, что стеклышко не держалось в
глазу и всякий раз выскакивало, щелкая о жилетную пуговицу, к немалому
огорчению его носителя.
Полип-младший. - Может быть, я могу его заменить?
сторон, но не может его найти.)
все-таки хотелось бы увидеть мистера Полипа.
Полип-младший.
Полип-младший.
за ним, что мистер Кленнэм решает повременить с ответом.)
заметив бронзовый цвет лица посетителя.
втыкает монокль, что глаз начинает отчаянно слезиться.)
Мьюз-стрит, Гровенор-сквер, номер двадцать четыре. У отца легкий приступ
подагры, так что вы его застанете дома.
разрушить то, что он с таким трудом создал.)
воспользуются.
Полипу очень не хотелось расстаться с осенившей его блистательной деловой
идеей. - А вы вполне уверены, что это не касается судовых сборов?
мысленно гадая, - а что было бы, если бы он в самом деле пришел сюда насчет
судовых сборов?
Гровенор-сквер, но совсем рядом. Это был узкий загаженный тупичок, где
вперемежку с брандмауэрами теснились конюшни и каретники, а на чердаках над
каретниками обитали извозчичьи семейства, одержимые страстью сушить белье и
украшать подоконники миниатюрными шлагбаумами. Главный трубочист этого
аристократического квартала проживал в глухом конце тупичка, а напротив
помещалось заведение, где на рассвете и в сумерки шла бойкая торговля
винными бутылками и кухонными отбросами. Здесь часто можно было видеть
прислоненную к брандмауэру ширму бродячих кукольников - а сами кукольники в
это время обедали где-нибудь по соседству; здесь же происходили дружеские
сборища всех окрестных собак. Но в том конце Мьюз-стрит, который был ближе к
Гровенор-сквер, стояло два или три тесных, неудобных дома, которые сдавались
за непомерную цену благодаря своему положению жалких прихвостней большого
света; и когда какой-нибудь из этих дрянных курятников пустовал (что
случалось редко, так как охотников на них всегда было хоть отбавляй), то в
объявлениях агента по найму домов он фигурировал как барский особняк в самой
фешенебельной части города, населенной исключительно сливками beau monde'а
{Высший свет (франц.).}.
monde'а жить именно в барском особняке, отвечающем этим жестким требованиям,
он мог бы выбирать по меньшей мере из десятка тысяч домов втрое дешевле и в
пятьдесят раз удобнее. Но мистер Тит Полип был лишен такой возможности, и,
страдая от отчаянных неудобств и отчаянной дороговизны своего барского
особняка, он, как государственный чиновник, винил во всем государство и его
скупость.
Гровенор-сквер, Артур Кленнэм увидел перед собой сплюснутый фасад с
покосившимся парадным крыльцом, немытыми тусклыми оконцами и темным
двориком, похожим на оттопыренный жилетный карман. Если говорить о запахах,
то дом был точно бутылка с крепким настоем навоза, и лакей, отворивший
Артуру дверь, словно вышиб из бутылки пробку.
дом по сравнению с гровенорскими домами. Он был по-своему великолепен, но то
было великолепие задворок и черных лестниц. Его ливрея блестела чем угодно,
кроме чистоты, а цвет лица и расторопность весьма пострадали от пребывания в
душной лакейской. Довольно желтой и расслабленной выглядела личность,
которая откупорила бутылку и поднесла ее к самому носу Кленщэма.
что я только что беседовал с мистером Полипом-младшим и пришел сюда по его
совету.
большие пуговицы с гербом Полипов, что можно было предположить, будто он
служит хранилищем фамильного серебра и драгоценностей и для верности носит
их всегда при себе) взял карточку, подумал над ней немного и затем сказал:
"Пожалуйте".
приглашению, не стукнуться в темноте лбом о внутреннюю дверь, и со страху и
сослепу не покатиться тут же по лестнице, ведущей в подвал. Но посетитель
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Каргалов Вадим
Куликов Роман