выпускать из рук оружие. Ни в коем случае вы не должны ни петь, ни свистеть.
Вы можете, если хотите, читать вполголоса молитвы или что-нибудь в этом
роде, но только потише... Прощайте и хорошенько исполняйте ваш долг.
проводник отошел от него своей бесшумной, крадущейся походкой и исчез где-то
в боковой двери, скрытой под коврами. - Хотел бы я знать, какой это долг? В
чем он заключается? К кому и к чему относится? Здесь, кажется, нельзя
ожидать никаких врагов, кроме крыс да летучих мышей, если только угрюмые
представители отжившего человечества на этих стенах не вздумают вдруг
воскреснуть и броситься на меня... Ну что ж, так или иначе, я исполню свой
долг".
время, принялся тихонько напевать духовные гимны, которым он научился в том
монастыре, где нашел приют после смерти отца. Тут ему невольно пришло в
голову, что хотя он сменил рясу послушника на богатую военную форму, однако
эта скучная прогулка по галерее французского дворца мало чем отличается от
уединенных прогулок, которые так надоели ему в Абербротоке.
церкви, а миру, он запел вполголоса, как ему было разрешено, одну из тех
старинных баллад своей далекой родины, которым его научил их старый домашний
арфист, знавший много старинных сказаний и легенд, особенно о той стороне,
где вырос Дорвард. Так прошло довольно много времени; было уже два часа
пополудни, когда наконец голод напомнил Квентину, что хотя монахи в
Абербротоке и требовали, чтобы он присутствовал на всех церковных службах,
зато они по крайней мере заботились об удовлетворении его аппетита; здесь
же, в королевском дворце, никому, по-видимому, и в голову не приходит, что
после целого утра, проведенного на лошади, и долгого, утомительного караула
ему, естественно, очень хочется есть-Бывают, однако, чары, способные усыпить
даже такое естественное нетерпение, какое испытывал теперь голодный Квентин;
таковы сладкие звуки музыки. На противоположных концах галереи, где
расхаживал Дорвард, находились две огромные, тяжелые двери с лепными
украшениями; они вели, очевидно, во внутренние дворцовые покои,
расположенные по обоим концам зала, который служил для них местом сообщения.
Шагая от одной двери к другой, Дорвард вдруг услышал за одной из них
поразившие его звуки музыки: ему показалось, что это то сочетание голоса и
лютни, которое так очаровало его накануне. Все вчерашние мечты, почти
забытые под влиянием целого ряда волнующих впечатлений, воскресли в его душе
с новой силой. Застыв на месте там, где ухо его могло легче впивать чудные
звуки, он стоял с ружьем на плече, полуоткрыв рот, весь превратившись в слух
и не сводя глаз с таинственной двери, больше похожий на статую часового, чем
на живого человека. В голове его теперь была только одна мысль: как бы не
пропустить ни одного звука волшебной музыки.
только урывками, то замирая, то совсем умолкая, то возникая вновь. Музыка,
как и красота, еще больше очаровывает нас или еще сильнее увлекает, когда
она наполовину скрыта и нашему воображению дается возможность заполнить
оставшиеся пробелы а у Квентина и без этого было довольно причин дать волю
своей фантазии в промежутках наступавшей по временам тишины. Вспомнив то,
что он слышал от товарищей дяди, а также сцену, которую он видел в
аудиенц-зале сегодня утром, он больше не сомневался, что сирена,
околдовавшая его вчера своим пением, была совсем не дочь или родственница
грубого трактирщика, как он осмелился подумать вначале, а переодетая
графиня, та самая, из-за которой короли и герцоги готовы были надеть свои
бранные доспехи и скрестить копья. Тысячи смелых грез, какие только могли
родиться в голове романтического, предприимчивого юноши в тот романтический,
предприимчивый век, овладели Дорвардом и заслонили в его сознании
действительность волшебными, фантастическими картинами. Вдруг мечты его были
прерваны чьей-то властной рукой, схватившейся за его оружие, в то время как
суровый голос сказал над самым его ухом:
посту!
Квентин, разом опомнившись, готов был провалиться сквозь землю со стыда и
страха: он до того замечтался, что не заметил, как к нему приблизился сам
король, который, вероятно, вошел в галерею через одну из потайных дверей и,
проскользнув вдоль стены или, быть может, за коврами, подкрался к нему так
близко, что чуть не обезоружил его.
он рванул его резким движением, от которого король покачнулся. Но тут же он
еще пуще испугался того, что, уступая инстинкту, побуждающему каждого
храброго человека бороться с тем, кто хочет его обезоружить, он осмелился
вступить в борьбу с самим королем, и без того разгневанным его небрежным
отношением к своим обязанностям часового. Смущенный этой мыслью, сам не
зная, что он делает, Квентин взял ружье на караул и застыл в этой позе перед
государем, который, как он имел полное основание думать, был им смертельно
оскорблен.
характера, сколько из холодного расчета и в силу присущей ему недоверчивости
и подозрительности. Тем не менее в его характере была известная доля
злорадства и бессердечия, делавшая его деспотом даже в простом общении с
людьми, и он положительно наслаждался смущением и страхом, которые умел
внушать; так было и теперь. Однако он не стал затягивать это наслаждение и
удовольствовался тем, что сказал:
молодого солдата, как ты... Ты обедал?
пошлют на расправу к прево, почтительно ответил, что он еще не обедал.
ему мягкость, - так это голод тебя усыпил! Я знаю, у тебя аппетит - лютый
волк. Но я спасу тебя от этого зверя, как ты спас меня от другого. Ты был
скромен, и я обязан тебе благодарностью. Можешь поголодать еще час?
был бы шотландец?
который ты набросишься после такого поста, - заметил шутливо король и
добавил:
кардинал Балю и этот бургундец, граф де Кревкер. Мы будем только втроем...
Как знать, что может случиться!.. Сатана всегда найдет себе дело, когда
враги встречаются под личиной дружбы.
мрачные думы. Видя, что король совсем о нем позабыл, Квентин решил спросить,
в чем же, собственно, будут заключаться его обязанности.
Людовик, - и, как только увидишь измену, убьешь изменника наповал.
Дорвард.
задетый такой откровенностью, - однако история доказывает, что измена может
проникнуть и в щель... Разве тут поможет охрана, глупый мальчик! Quis
custodial ipsos custodes? <Но кто же сторожем будет стражей самих? (лат.)>
Кто порукой, что мне не изменит самая стража, которой я вверил охрану?
всегда была безупречна. На нее можно положиться, и я ей верю. Но измена!.. -
И лицо короля опять омрачилось. Он продолжал в волнении, шагая взад и
вперед:
наших советников, улыбается устами наших придворных, слышится в хохоте наших
шутов, а чаще всего таится под дружеской личиной примирившегося с нами
врага. Людовик Орлеанский поверил Иоанну Бургундскому и был убит на улице
Барбет. Иоанн Бургундский поверил орлеанской партии и был убит на мосту
Монтеро <Знаменитые эпизоды феодальной смуты во Франции в годы Столетней
войны. Людовик Орлеанский, брат Карла VI, был регентом (правителем) при
душевнобольном короле. Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундии в 1404 - 1419
гг., двоюродный брат короля, сам претендовал на то, чтобы править Францией.
В 1407 году герцог Орлеанский был убит на улице Парижа подосланными Иоанном
наемными убийцами. В 1419 году, когда король и Париж уже находились в руках
Иоанна Бургундского, он направился в Монтеро для переговоров с дофином
Карлом (будущим Карлом VII). Встреча произошла на мосту, и Иоанн Бесстрашный
был коварно убит приближенными дофина. После этого его сын Филипп Добрый
(1419 - 1467) перешел на сторону англичан.>. Я никому не поверю, никому!
Слушай: я не спущу глаз с этого дерзкого графа, да и с кардинала тоже - я и
ему не очень-то верю, - и, когда я скажу: "Ecosse, en avant" <Шотландия,
вперед! (франц.)> - стреляй и уложи Кревкера на месте.
заметил Квентин.
воина! Будь это еще коннетабль Сен-Поль... - Тут король замолчал, как будто
спохватившись, что сказал лишнее, но тотчас продолжал со смехом:
Шотландии; пригласив к себе в замок герцога Дугласа и обещав ему
безопасность, заколол его кинжалом (1452).> - ваш король Джеймс, Квентин, -
заколол Дугласа, когда тот гостил у него, в своем собственном замке
Скирлинге.
Квентин. - Из этого дела вышло мало добра.
последних слов Квентина. - Ну, пусть Стирлинг, дело не в названии. Но хоть я
и не желаю зла этим людям.., нет, их смерть ни к чему бы мне не послужила..,
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Акунин Борис
Доценко Виктор
Андреев Николай
Соломатина Татьяна