примеряла на каждого "костюм" нового знакомого. Никому "костюм" не
подошел. Таким тактичным, предупредительным, галантным и остроумным как
Григорий, мог быть только сам Григорий.
К концу рабочего дня он опять позвонил, бодро доложил, что все дела
закончил и поступает в распоряжение Анны. Та, не задумываясь, подхватила
пальто и сумочку и, пробормотав что-то о назначенной встрече, выскочила на
улицу.
На сей раз Григорий поразил девушку своими поистине энциклопедическими
знаниями, и она рискнула задать ему вопрос, периодически сверлящий голову
в течение дня.
- Вот тебе ситуация, - начала она, когда они прогуливались по вычищенным
дорожкам возле кремля. - Несовершеннолетнему подростку без его согласия
меняют имя и фамилию.
- Трудно себе представить, как это можно провернуть, - откликнулся
Григорий.
- Можно, можно, - уверила Анна. - Я работала над статьей по похожей теме и
лично говорила с человеком, который попал в такую историю. В общем,
слушай: пятнадцатилетнему подростку путем компьютерных махинаций поменяли
имя. Потом, через несколько лет, его обвиняют в нарушении закона о
персональной идентификации. Это справедливо?
Григорий приостановился. Анна украдкой следила за выражением его лица, на
которое опустилась неподвижная тень, и лишь в глазах интенсивно работала
мысль. Вердикт был вынесен, спустя несколько секунд.
- Нет. Обвинение не правомерно. Согласно уголовному кодексу
ответственность за махинации с документами наступает с шестнадцати лет. В
данной ситуации закононарушителем является тот, кто провел аферу. Если
впоследствии субъект скрыл от суда известные ему факты - личность
мошенника - тогда он попадает под действие статьи об умышленном сокрытии
улик. И то лишь в случае, если мошенник не является его близким
родственником, ибо по действующей Конституции субъект не обязан давать
показания против себя или своих близких.
- Ух, ты! Ты говоришь прямо как адвокат!
Григорий поспешно расслабился.
- Я учусь на адвоката. Заочно, - он скромно опустил взгляд.
Анна выяснила все, что хотела, причем без усилий. Шантаж со стороны Павла
Аркадьевича теперь исключался, и девушка почувствовала себе в полной
безопасности.
Она встречалась с Григорием еще три дня. Мысли о зародыше любви к этому
прекрасному юноше она старалась не подпускать, но мысли приходили и
уверенность в их истине крепла.
"А вдруг все происходит именно так? - рассуждала Анна, медленно накладывая
лак на длинные ухоженные ногти. - Вдруг это и есть настоящая, чистая,
вечная любовь? Без лишних поцелуев, без обнаженных плеч и страстных
взглядов? Вдруг все остальные были только прелюдией, а мой единственный -
вот он: пришел, увидел, победил!"
Недописанная статья с пометками Игоря висела на экране компьютера, гора
неразобранных газет высилась на журнальном столике, кучей валялись
карточки с номерами телефонов, по которым требовалось срочно позвонить. А
Анна была занята совсем другим, самым важным для себя делом. Она создавала
свою личную жизнь.
Но сказки заканчиваются, как писала она когда-то в заметке о несчастной
царевне. Заканчивалась и ее сказка. Григорий сообщил, что отчет отправлен
шефу, а ему необходимо вернуться в столицу.
- Я хочу сделать тебе маленький подарок, - тихо сказал молодой человек на
прощание. - Это может показаться странным...
- Как все в тебе, - вставила Анна, кусая губы.
- Пожалуйста, возьми его.
На ладони Григория лежал крошечный, как росинка, кулон на серебряной
цепочке.
- Какое чудо! - Анна аккуратно приняла украшение.
- Это на память. Кто знает, когда я смогу увидеть тебя вновь.
- Кто знает...
Он сел в машину и скрылся в ночи. А она стояла возле подъезда старого
многоквартирного дома и прижимала к груди кулон, такой же робкий и
прозрачный, как единственная слезинка, скатившаяся по румяной щеке.
___________________
- Поймите, молодой человек, я понятия не имею, где сейчас Анастасия! -
лысый мужчина в кабинете с табличкой "Главный редактор", говорил резко и
нетерпеливо, как будто Глеб только и делал, что мешал ему работать.
В действительности, он строго соблюдал порядки издательства: записался на
прием и явился в строго установленное время.
- Тогда скажите, как ее найти? Когда она бывает в офисе?
- Фу-ты-ну-ты. Я ж вам русским языком говорю: тут работают журналисты. А
это значит, что на месте никто не сидит.
- Понятно. Я пришел по поводу статей об Алексее Жулавском. Как мне
связаться с сотрудником, ведущим эту тему в вашей газете?
Редактор откинулся в кресле с видом уставшего от всего мира человека.
- Оставьте свой телефон. Ей передадут, и она свяжется с вами сама. Обычно
у нас делается так.
В его "так" явно звучало - "а теперь катись отсюда и поживее". Заявлять,
что у него нет телефона и начинать бесполезный разговор по новому кругу
Глеб не стал. Сказав на прощание: спасибо, я последую вашему совету, - он
взял за руку Тамару и вышел из офиса.
Ситуация - глупее не бывает. Я начинаю соглашаться с Томой, - Глеб ласково
посмотрел на понурившуюся девочку, - когда она твердит, что в больших
городах все ненастоящее. Люди тут тоже какие-то ненастоящие.
На улице сновали горожане и машины. Тамара жалась к Глебу, шарахалась от
нервозных прохожих и прятала глаза от пестрых мигающих реклам. У него
защемило в груди. Проще всего сейчас было вернуться в уютную ласковую
деревню, спрятать девочку от пустых взглядов, пошлых людских сквозняков,
бетонных громад и нескончаемого потока автомобилей. Спрятать... И навсегда
отсечь гигантский пласт жизни, пусть не мягкой и удобной, как пуховая
подушка с детскими снами. Здесь, среди каменных углов, под феерией ярких
огней, в угаре выхлопных газов варились тысячи человеческих судеб. Здесь
изобретали правила существования, продвигали изощренные технологии, рушили
и воссоздавали земную природу. Здесь клокотала неотвратимая
действительность.
- Вечереет. Домой пора, - вымолвил Глеб.
- Домой? - Тамара вытянулась в струнку. - Но тебе нужно поговорить с
тетенькой, которая написала рассказы в газете. Тебе обязательно нужно
поговорить!
- Мы попробуем найти ее завтра, - поспешно пояснил парень.
- Хочешь, я посижу в квартире, когда ты пойдешь искать? Хочешь?
Глеб знал, что девочка боится оставаться одна в безликой каменной коробке,
которую горожане называли домом. Но сейчас на осунувшемся курносом личике
трепетал совершенно иной испуг. Она боялась стать причиной развилки на его
пути.
- Мы будем искать вместе, - ответил Глеб и с усилием сдавил в себе
раскачивающиеся сомнения.
Оглянулся вокруг. Действительность...
Город, младший сын земли, будто забыл о матери, и отчаянно рвался в небо
высотными зданиями, высокопарными идеями и самомнением миллионов одиночек,
каждый из которых стремился залезть хотя бы на сантиметр выше коллеги,
соседа, брата. Казалось, еще одна ступень, и вся гигантская махина из
стекла, бетона и безразличных лиц оторвется от корней и сгинет в холодном
космическом пространстве. А старым добрым деревенькам, прилипшим к
материнскому подолу, останется только медленно отходить в прошлое, унося в
небытие память поколений. И так наступит гибель земли.
Тамара сжалась всем телом от ужаса. Глеб, опомнившись, вытряхнул из головы
страшную мысль и бережно обнял девочку.
- Не пугайся, кнопка. Я подумал о плохом, но так не будет. Наша земля
никогда не погибнет. Это точно, как то, что я не оставлю тебя одну, ни в
квартире и нигде.
Она обвила его шею тонкими ручонками.
- Я хочу научиться ничего не бояться.
- Ничего не бояться нельзя. Так не увидишь опасность. А мы научимся смело
смотреть на реальность.
- Ты самый смелый, - прошептала девочка. - И я буду смелой, тогда земля
разрешит мне стать взрослой.
Эта тема еще ни разу не звучала в ее речах, и Глеб не сумел скрыть
удивления.
- Ты хочешь стать взрослой?
- Да. Хочу. Чтобы тебе всегда было со мной хорошо, - заявила Тамара и,
вобрав в грудь побольше воздуха, отважно шагнула в толчею многолюдной
улицы.
Встречи (продолжение)
В сумерках, глядя с моста вдаль, где встречались две огромные реки,
казалось, что вокруг простирается океан. Реки, превращенные людьми в
многофункциональные водные магистрали, не замерзали. Теплоходы, баржи,
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Лукин Евгений
Шилова Юлия