тему.
поймать, вы подвергали себя опасности.
продолжал:
удовольствием повесил бы этого изменника.
могу относиться к нему с философским спокойствием.
возразил Лоутон таким тоном, что хирург уронил булавку, которой собирался
сколоть бинты.
ним капитан Джон Лоутон. Удостоверившись, однако, что с ним говорит его
старый приятель, Ситгривс оправился от изумления и продолжал:
дорогой мой Джон, не мешает ли вам эта повязка?
бесконечности, нет и правил без исключения... Вам удобно, Лоутон?
мерами, не только жестоко по отношению к жертве, но порой несправедливо к
окружающим... Да, Джек, если бы вы только., двиньте слегка рукой.., если бы
вы только.., надеюсь, вам стало удобнее, дорогой друг?
удары, дорогой Джон, цель все равно была бы достигнута, а мне вы доставили
бы великую радость.
душе, а драгун невозмутимо надел мундир и, уходя, спокойно проговорил:
Они обыкновенно рассекают череп от макушки до челюсти.
направился в комнату полковника Уэлмира.
Глава 12
прибавило забот и хлопот мисс Дженнет Пептон. К утру все понемногу пришли в
себя, кроме молодого драгунского офицера, в котором принимал такое горячее
участие Данвуди. Драгун был ранен очень серьезно, хотя доктор продолжал
утверждать, что его рана не смертельна. Капитан Лоутон, как мы упоминали,
уже встал, проснулся и Генри Уортон - его сон потревожил лишь страшный
кошмар, будто ему ампутирует руку хирург-новичок. Убедившись, что это только
сон, молодой человек поднялся с постели, чувствуя себя совсем молодцом; к
тому же доктор Ситгривс избавил его от всяких опасений, уверив, что не
пройдет и двух недель, как он будет совершенно здоров.
и, невзирая на многозначительные улыбки ученого мужа, заявил, что болен и не
в силах подняться с постели. Предоставив полковнику переживать свои горести
в одиночестве, доктор отправился выполнять более благодарную обязанность -
посидеть часок возле Джорджа Синглтона. Едва он переступил порог, как
заметил легкий румянец на лице своего пациента; быстро подойдя к нему и
кончиками пальцев прикоснувшись к его пульсу, доктор знаком велел молодому
человеку молчать.
хирург. - Однако глаза стали яснее, а кожа - более влажной. Нет, нет, мой
дорогой Джордж, вам надо лежать спокойно и не разговаривать...
нет никакой лихорадки; взгляните, есть ли на моем языке то, что Джек Лоутон
называет "инеем"?
глядя в глубь горла, словно он хотел проникнуть во внутренности своего
пациента. - Язык чистый, и пульс становится медленнее. Кровопускание пошло
вам На пользу. Чудодейственное средство, особенно для южан. А этот безумец
Лоутон упал прошлой ночью с лошади и наотрез отказался пустить себе кровь.
Однако, Джордж, ваше ранение делается случаем из ряда вон выходящим, -
продолжал хирург, рассеянно сбросив с себя парик, - пульс бьется мягко и
ровно, кожа стала влажной, а глаза горят и щеки раскраснелись. О, мне надо
хорошенько разобраться в этих симптомах!
откидываясь на подушку; румянец, так испугавший хирурга, почти сошел с его
лица. - Мне кажется, что, вынув пулю, вы сделали все, что от вас
требовалось. У меня ничего не болит, я только ослабел, поверьте мне.
самонадеянны, коль пытаетесь уверить врача, что у вас нет болей! Если бы мы
не могли сами судить о таких вещах, к чему нам был бы свет науки? Стыдитесь,
Джордж, стыдитесь! Даже этот своенравный Джон Лоутон не поступает так
неблагоразумно!
с него бинты; краска снова выступила на его щеках, когда он спросил:
обычно смягчалось), что за небесный дух проскользнул ко мне в комнату, когда
я лежал, притворившись спящим?
пациентов, я отучу его совать нос в чужие дела! - запальчиво крикнул
Ситгривс.
взгляните, - капитан показал на свои повязки, - все в том же виде, в каком
вы оставили.., этот дух скользнул по комнате с грацией феи, с легкостью
ангела.
уселся возле больного и, надев парик, спросил с прямотой, которая сделала бы
честь лейтенанту Мейсону:
легкие движения, - ответил молодой человек, с горячностью, излишней, по
мнению доктора, принимая во внимание состояние больного.
у нее.., гм.., почти такая же, как вы описали, глаза очень добрые, а что до
пунцовых щек, то, осмелюсь сказать, когда она занята делами милосердия, на
ее лице появляется такой же яркий румянец, какой украшает лица ее
молоденьких племянниц.
может быть дочерью, сестрой, племянницей.., только не теткой.
Лежите спокойно и приготовьтесь к встрече с собственной сестрой, она будет
здесь не позднее чем через час.
снова откинулся на подушки и замолчал, выполняя распоряжение доктора.
начали наперебой расспрашивать его, как он себя чувствует. Об удобствах же
английского полковника позаботился кто-то невидимый. Сара намеренно избегала
входить к нему в комнату, однако она знала, где стоит у него каждый стакан,
и своими руками налила питье во все графины, стоявшие у него на столе.
был единодушен во взглядах на общественный строй своей страны. Сара считала
своим долгом отстаивать порядки, установленные ее предками - англичанами;
впрочем, у девушки были и другие, более веские причины оказывать молчаливое
предпочтение английскому полковнику. Его образ первый поразил ее юное
воображение, к тому же он был наделен многими из тех соблазнительных
качеств, которые способны покорить сердце женщины. Правда, ему не хватало
блистательных достоинств Пейтона Данвуди, зато самоуверенности было хоть
отбавляй. Все утро Сара бродила по дому, не сводя нетерпеливого взгляда с
комнаты Уэлмира, и, хотя ей очень хотелось узнать, как он себя чувствует,
она не отваживалась спросить кого-нибудь об этом, чтобы не выдать своего
особого интереса к нему. Наконец Френсис с прямотой невинности обратилась к
доктору Ситгривсу с вопросом, который так волновал ее сестру.
всецело зависит от его собственного желания. Захочет - скажется больным,
захочет - может объявить себя здоровым. В этом случае, юная леди, ему не
нужно мое искусство врача; ему бы лучше всего обратиться за советом к сэру
Генри Клинтону; впрочем, по милости майора Данвуди связь с этим лекарем
стала несколько затруднительной.
выплыла из гостиной. Не найдя успокоения у себя в спальне, она снова стала
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Андреев Николай