кто-нибудь опоит меня? - Он величественно вскинул голову. - Победитель или
побежденный - я получаю восемьдесят процентов. Ваше мнение, мексиканец?
расколотить тебе башку.
комедия. Пальто почему-то не снималось, и Дэнни милостиво разрешил
присутствующим успокоить себя. Все были на его стороне. Ривера остался в
полном одиночестве.
знаем, что в последнее время ты побил нескольких местных боксеров - и все. А
Дэнни - классный боец. В следующем выступлении он будет оспаривать звание
чемпиона. Тебя публика не знает. За пределами Лос-Анжелоса никто и не слыхал
о тебе.
- не выдержав, заорал Дэнни.
реклама!
Дэнни.
идут к вам в руки, чего же от них отказываться?
до смерти исколочу на ринге, голубчик мой! Нашел с кем шутки шутить! Пишите
условия, Келли. Победитель получает всю сумму. Поместите это в газетах.
Сообщите также, что здесь дело в личных счетах. Я покажу этому младенцу, где
раки зимуют!
взвешиваться будем утром, в десять,
полной форме.
снова заскрипело.
- Ты пошел на слишком большую уступку. Продул бой. Дэнни будет силен, как
бык. Дурень ты! Он наверняка тебя побьет. Даже малейшего шанса у тебя не
осталось.
презирал даже этого гринго, которого считал лучшим из всех.
приветствия раздались только отдельные жидкие хлопки. Публика не верила в
него. Он был ягненком, отданным на заклание великому Дэнни. Кроме того,
публика была разочарована. Она ждала эффектного боя между Дэнни Уордом и
Биллом Карти, а теперь ей приходилось довольствоваться этим жалким маленьким
новичком. Неодобрение ее выразилось в том, что пари за Дэнни заключались
два, даже три против одного. А на кого поставлены деньги, тому отдано и
сердце публики.
Дэнни заставлял дожидаться себя. Это был старый трюк, но он неизменно
действовал на начинающих бойцов. Новичок терял душевное равновесие, сидя вот
так, один на один со своим собственным страхом и равнодушной, утопающей в
табачном дыму публикой. Но на этот раз испытанный трюк себя не оправдал.
Робертс оказался прав:
впечатлительный, чем кто бы то ни было из боксеров, этого чувства он не
ведал. Атмосфера заранее предрешенного поражения не влияла на него. Его
секундантами были гринго - подонки, грязные отбросы этой кровавой игры,
бесчестные и бездарные. И они тоже были уверены, что их сторона обречена на
поражение.
был главным секундантом. - Старайся продержаться как можно дольше - такова
инструкция Келли. Иначе растрезвонят на весь Лос-Анжелос, что это опять
фальшивая игра.
Он презирал бокс. Это была ненавистная игра ненавистных гринго. Начал он ее
в роли снаряда для тренировки только потому, что умирал с голоду. То, что он
был словно создан для бокса, ничего для него не значило. Он это занятие
ненавидел. До своего появления в Хунте Ривера не выступал за деньги, а потом
убедился, что это легкий заработок. Не первый из сынов человеческих
преуспевал он в профессии, им самим презираемой.
выиграть этот бой. Иного выхода не существовало. Тем, кто сидел в этом
переполненном зале, в голову не приходило, какие могучие силы стоят за его
спиной. Дэнни Уорд дрался за деньги, за легкую жизнь, покупаемую на эти
деньги. То же, за что дрался Ривера, пылало в его мозгу, и, пока он ожидал в
углу ринга своего хитроумного противника, ослепительные и страшные видения,
как наяву, проходили перед его широко открытыми глазами.
рабочих, голодных и изнуренных. Видел ребятишек лет семи-восьми, за десять
центов работающих целую смену. Видел мертвенно бледные лица ходячих трупов -
рабочих-красильщиков. Он помнил, что его отец называл эти красильни
"камерами самоубийц", - год работы в них означал смерть. Он видел маленькое
патио {Патио (исп.) - внутренний дворик.} и свою мать, вечно возившуюся со
скудным хозяйством и все же находившую время ласкать и любить сына. Видел и
отца. могучего, широкоплечего длинноусого человека, который всех любил и чье
сердце было так щедро, что избыток этой любви изливался и на мать и на
маленького мучачо {Мучачо (исп.) - мальчик.}, игравшего в углу патио. В те
дни его звали не Фелипе Ривера, а Фернандес: он носил фамилию отца и матери.
Его имя было Хуан. Впоследствии он переменил и то и другое. Фамилия
Фернандес была слишком ненавистна полицейским префектам и жандармам.
видениях Риверы. В те времена малыш ничего не понимал, но теперь,
оглядываясь назад, юноша понимал все. Он словно опять видел отца за наборной
кассой в маленькой типографии или за письменным столом - выводящим
бесконечные, торопливые, неровные строчки. Он опять переживал те
таинственные вечера, когда рабочие под покровом тьмы, точно злодеи,
сходились к его отцу и вели долгие, нескончаемые беседы, а он, мучачо, без
сна лежал в своем уголке.
трепку за свои деньги!
показывался: видимо, он хотел выжать все, что можно, из своего трюка.
- локаут, потому что рабочие Рио-Бланко помогали своим бастующим братьям в
Пуэбло. Голод, хождение в горы за ягодами, кореньями и травами - все они
этим питались и мучались резями в желудке. А затем кошмар: пустырь перед
лавкой Компании; тысячи голодных рабочих; генерал Росальо Мартинес и солдаты
Порфирио Диаса; и винтовки, изрыгающие смерть... Казалось, они никогда не
смолкнут, казалось, прегрешения рабочих вечно будут омываться их собственной
кровью! И эта ночь! Трупы, целыми возами отправляемые в Вера-Крус на
съедение акулам. Сейчас он снова ползает по этим страшным кучам, ищет отца и
мать, находит их, растерзанных, изуродованных. Особенно запомнилась ему
мать: виднелась только ее голова, тело было погребено под грудой других тел.
Снова затрещали винтовки солдат Порфирио Диаса, снова мальчик пригнулся к
земле и пополз прочь, точно затравленный горный койот.
Уорда, выступающего по центральному проходу со свитой тренеров и
секундантов. Публика неистовствовала, приветствуя героя и заведомого
победителя. У всех на устах было его имя. Все стояли за него. Даже
секунданты Риверы повеселели, когда Дэнни ловко нырнул под канат и вышел на
ринг. Улыбка сияла на его лице, а когда Дэнни улыбался, то улыбалась каждая
его черточка, даже уголки глаз, даже зрачки. Свет не видывал такого
благодушного боксера. Лицо его могло бы служить рекламой, образцом хорошего
самочувствия, искреннего веселья. Он знал всех. Он шутил, смеялся, посылал с
ринга приветы друзьям. Те, что сидели подальше и не могли выказать ему
своего восхищения, громко кричали: "О, о, Дэнни!" Бурные овации продолжались
не менее пяти минут.
Одутловая физиономия Спайдера Хэгерти склонилась над ним.
Держись до последнего. Не ложиться. Если окажешься на полу, нам ведено
избить тебя в раздевалке. Понятно? Драться - и точка!