Нет, это не тот человек, которого я хочу в мужья. Я замужем за прекрасным,
ранимым, милым человеком, Виталиком...
закономерность мышления - шаг назад, два шага вперед. Просто раньше я не
отдавала себе в этом отчета.
в командировку. Нет, я не изменяю ему в мыслях, сидя здесь, в этом читальном
зале, на провинциальных "куличках", мечась между двух огней. А именно: маясь
от ужасной улыбки, осененной болью, и дожидаясь того, кого я окрестила:
"супруг".
отметила, был не он, первый муж, а просто страшно похожий на него человек. Я
давно уяснила: похожие внешне люди, имеющие одинаковое строение черепа и,
так сказать, одинаковый экстерьер - имеют часто одинаковый голос. И самое
удивительное - одинаковые привычки и даже в целом характеры. Поэтому я и
сижу здесь. После нескольких первых минут наблюдения за "супругом", я
уверовала, что это тот самый случай: похожесть сногсшибательная. Теперь
получается, что я наблюдаю за своим первым мужем почти в открытую, а он об
этом не знает. Я же говорила, что он сделал из меня идиотку.
Остановить его и сказать все, что я о нем думала или добиваться от него уже
ненужных, по статусу фактически разведенных, объяснений - не было смысла, да
и не позволяла гордость. А если честно (что-то я в последнее время часто
стала врать себе, как будто разговариваю не с собой, я с посторонним
человеком), а если честно, то я и не знала, что можно было ему такого
сказать. Настолько это было неожиданно. Теперь я понимаю, что он долго
обманывал меня (когда надоело обманывать - ушел), но как - не ведала. Может
быть, именно это я сейчас и хочу увидеть, узнать? Самое веселое было бы
сейчас начать флиртовать с ним, тем более, что он время от времени дает мне,
как говорится, основания надеяться: взгляды, пара вопросов ("А вы не
подскажите, в каком каталоге я могу?...") А потом, когда он "раскроется", в
самый решающий момент отказать в какой бы то ни было взаимности: извините,
гражданин, в чем дело, я вас не понимаю, и вообще, идите к черту!...
Примитивно. Осознание этой примитивности - признание моего бессилия. Как
продолжения бессилия прошлого, или, вернее, настоящего. То есть постоянного.
И от этого "супруг" становится мне еще неприятнее, чем в той, "настоящей",
прошлой жизни. Тем более, я вижу его гнусное отношение к миссис Смайл, и моя
неприязнь растет, доставляя мне неописуемое блаженство. А он издевается над
миссис Смайл, получая удовольствие от чужих страданий. Все правильно, в
этом, как оказалось, он весь. Насколько в разном, противоположном, мы с ним
находим усладу. Какими, оказывается, мы были разными в "той" жизни!... О чем
это я? Я совсем сдурела. Где-то я прочитала, что каждый человек, проживший
длительную жизнь, хотя бы раз свихивался. Для большинства это, к счастью,
проходит, разум восстанавливается. Меньшинство попадает в психушку. Как бы
не оказаться в меньшинстве. Хорошая метафора (мое нынешнее состояние - я
осталась в меньшинстве), надо запомнить.
Сейчас будет то же, что и вчера, позавчера. Судороги миссис Смайл вырываются
наружу, она осклабливается. "Супруг" делает вид, что искренне отвечает на ее
улыбку. Делает вид, что сразу не в силах понять причину этой улыбки, -
поэтому только удивлен и польщен. Заказ на книги и журналы воркующим
голосом. Голосом очарованного неожиданной улыбкой симпатичной ему женщины.
Далее (он изощряется) - ее улыбкой, которая, якобы, дает надежду на быстрый
и плодотворный результат. Еще дальше: он дает понять, что разгадывает эту
улыбку, как улыбку проститутки. Миссис Смайл испепеляет его взглядом, ее
слова - сухой холод, обрамленный вежливостью. Оказывается, она не такая
сильная, какой кажется из под своих яростных глаз. Она беззащитна. Вместе с
радостной улыбкой, искореженной тем же ненавидящим взглядом, пробивается
третье слагаемое ее сути - молящий о пощаде голос. (Для меня кольцо
замкнулось: это я.) Но мольба о пощаде только распаляет "супруга": нужные
книги и журналы получены, прижаты к груди, но он продолжает нежно ворковать,
глаза становятся блестящими, а губы влажными... Его задержка возле амбразуры
для выдачи книг вызывающе неприлична. Все присутствующие в читальном зале
подняли головы - кто-то осуждает, кому-то эта фарс-комедия доставляет пустой
интерес.
дать ему по красивой физиономии. Хотя, делать это еще рано - мне нужен
явный, настоящий повод. В то же время, мне трудно сдерживаться. "Супруга",
можно сказать, спасает от меня следующий клиент, зашедший с улицы. "Супруг"
отходит от амбразуры и садится на свое место, где уже сидел вчера и
позавчера. Это место рядом со мной. Случайно. Эта случайность в моей власти.
Кое-что я умею. Например: я беру себя в руки и начинаю с ним беседовать.
моим самым сильным желанием. Просто, чтобы ты шел с той, другой, по улице и
вдруг упал и умер, или чтобы тебя задавила машина, или чтобы ты заснул и не
пробудился: она проснулась среди ночи, хвать тебя за плечо - а ты
холодный... Это чушь, конечно. Но было именно так: я хотела твоей смерти.
Однако чуть позже я испугалась. Это произошло после моего второго быстрого
замужества: на своей свадьбе я смеялась, хохотала, но внутри, слышишь,
проклятый, - я плакала. Я обманывала Виталика. Нет, ты не должен умереть
раньше времени, не умирай. Не умирай, пока я тебя ненавижу. Я должна тебе
все сказать, я должна тебя ударить, избить, исцарапать, изгрызть. Так, чтобы
ты после этого стал мне совершенно безразличен. Чтобы вспоминая тебя
(иногда, случайно), я - зевала!... Я хочу, - знаешь, просто умираю, как
хочу, - стать к тебе безразличной. Поверь, мне от тебя больше ничего не
нужно."
ты ничего не понимаешь. Как ты, ставя мне рога, наблюдал за мной, зная, что
я ничего не понимаю. Но этого мало. Конечно, мало. Этой идиотской власти над
"тобой" - мало. Для большего нужен повод. Но настоящего повода пока нет. К
сожалению. А провоцировать, ты прекрасно знаешь, я не умею.
пять лет супружества. Надо сказать, не в лучшую сторону (мнение Виталика не
в счет): появились морщины - пусть легкие. Хотя... Несомненно, я стала
женственнее, до этого я совсем была похожа на мальчишку. Сейчас от того
мальчишки - лишь небольшой рост, изящная - чего уж там! - худоба, манера
одеваться, удобно для моей журналистской работы: джинсы, свитер... (Я даже
сумочку не ношу, все по карманам удобной, парусиновой репортерской куртки
"супер-кенгуру", как я ее называю.) Словом, изменения, мне кажется, есть. Он
же остался таким, каким я его впервые встретила: зрелым, уверенным и...
красивым, черт побери. Высокий, черноволосый, слегка вьющиеся локоны,
неизменная бородка с неизменной, наверное, врожденной, проседью. Под
аккуратными усами - всегда красный, прямо-таки кровавый рот с "резными"
губами... Это все, что мне в конце концов стало ненавистно. После того, как
ему на все, что касается меня, стало наплевать. Обидное в том, что я долго
не могла почувствовать этот момент, момент равнодушия. Когда почувствовала,
то это было, во-первых, поздно по сути, по глубине, во-вторых, стало "вдруг"
ясно, что этот пресловутый момент - по времени - наступил давно. В данном
случае, повторяю, "поздно" и "давно" - не одно и то же: было (поздно!) -
обидно за себя ту, более "давнюю", раннюю, дурную и неопытную, к которой -
оказывается, давно - стали равнодушны. Я совсем запуталась. Шею можно
сломать, распутывая и оглядываясь.
была действительно мразь (так я его назвала при расставании - единственное,
кстати, что я могла тогда сказать - еще не веря в свои слова. Сказала, чтобы
что-то сказать). Теперь я убеждаюсь, что оказалась права. Это доставляет мне
удовлетворение с одной стороны и, с другой, еще больше распаляет мою обиду.
Необходима разрядка, но в чем она может заключаться по отношению к
совершенно незнакомому человеку, которому невольно выпало играть чью-то, в
данном случае отрицательную, роль. Это смешно, но мне не до смеха. Я вновь
поднимаю глаза на миссис Смайл и понимаю, что у нас с ней есть что-то общее,
что-то необъяснимое словами. Кроме уже понятого: того, что мы обе -
смеющиеся в ненависти плакальщицы. Я тоже миссис Смайл. У нас даже один
враг. Стоп!
не важно, кто из нас, я или миссис Смайл, совершит правосудие. Как хорошо и
удобно все поворачивается! Это при том, что я прекрасно понимаю: "удобный
поворот" - следствие того, что у меня "едет шифер".
впредь уже буду недостойна божьей милости, если им не воспользуюсь. Это я
поняла, когда заметила: "супруг" закончил читать, поставил несколько книг на
стенные, доступные всем читателям стеллажи с рекламными экземплярами,
несколько книг отдал миссис Смайл, опять двусмысленно улыбаясь, и торопливо
ретировался. Эта торопливость понятна: одну книгу он положил в
полиэтиленовый пакет и вместе с этим пакетом вышел. "Супруг" это и есть тот
самый книжный вор!... Мое трехдневное сиденье в этой библиотеке
вознаграждено. Теперь я отомщу за нас обоих.
этом вопиющем случае сообщат на твою работу!... И так далее. Это будет моя
месть тебе за миссис Смайл и, самое главное, за меня. А потом, если хочешь,
умирай!... Или живи на здоровье, - это уже не будет иметь никакого значения!
Ни для миссис Смайл, ни для меня, ни для моего Виталика, которому ты в
подметки не годишься!"
"супруг" успел выскочить. Как я могла не спрогнозировать такую возможность -
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Шилова Юлия