эту непоследовательность.
она. - Теперь это значило бы что-то обещать.
она протянула ему для поцелуя руку, но Эжен взял ее с большой неохотой, что
восхитило баронессу.
Он был и счастлив, и в то же время недоволен. Счастлив любовным
приключеньем, сулившим, при удачной развязке, отдать ему одну из самых
изящных и красивых парижских дам, предмет его желаний; недоволен тем, что
рушились его планы создать себе богатство; и вот теперь он ощутил
действительное содержанье тех смутных мыслей, которым предавался он
позавчера. Неудача всегда дает нам чувствовать силу наших стремлений. Чем
больше наслаждался Растиньяк парижской жизнью, тем менее ему хотелось
оставаться в тени и бедности. Он комкал у себя в кармане тысячную
ассигнацию, изобретая множество лукавых доводов, чтобы признать ее своей.
Наконец он добрался до улицы Нев-Сент-Женевьев и, поднявшись на верхнюю
площадку лестницы, заметил свет. Папаша Горио оставил свою дверь открытой и
не гасил свечи, чтобы студент не позабыл, как выражался Горио, зайти к нему
потолковать про дочку. Эжен ничего не утаил от старика.
порыве ревнивого отчаяния. - У меня же тысяча триста франков ренты! Боже
мой! Бедная дочурка, что ж не пришла она ко мне? Я мог бы продать свои
бумаги, мы все бы оплатили из вырученного капитала, а остаток я поместил бы
в пожизненную ренту. Дорогой сосед, отчего вы не сказали мне про ее заботу?
Как это у вас хватило духу играть и рисковать ее жалкими ста франками?
Просто душа разрывается? А каковы зятья! О, попадись они мне в руки, я бы
сдавил им глотку! Боже мой! Плакала! Она в самом деле плакала?
дорогой Дельфины; а в детстве она ведь никогда не плакала. Не носите его
больше, отдайте мне, я вам куплю другой. По договору с мужем она имеет право
располагать своим имуществом. Я завтра же пойду к поверенному Дервилю. Я
потребую, чтобы ее состояние было положено в банк. Законы мне известны, я
старый волк, я еще покажу им зубы.
мне; храните их для нее же, в моем жилете.
смыслю кое-что в честности и заверяю вас: таких людей, как вы, немного.
Хотите быть тоже моим ребенком? Ну, идите, ложитесь спать. Вам можно спать,
пока вы не отец. Она плакала, а я-то?.. Узнаю об этом от других! Она
страдала, а в это время я ел спокойно, как болван. Ведь я бы продал отца и
сына и святого духа, лишь бы избавить моих дочек от одной слезинки!
останусь честным человеком. Отрадно слушаться внушений совести".
напоказ, а Растиньяк верил в бога.
Босеан, чтобы она взяла его с собой и представила герцогине де Карильяно.
Супруга маршала приняла его самым любезным образом, и здесь он встретил г-жу
де Нусинген. Дельфина нарядилась с явной целью понравиться всем, чтобы тем
больше понравиться Эжену, и ожидала его взгляда, тщетно пытаясь скрыть свое
нетерпенье. Для мужчины, способного угадывать волнения женщины, в таких
минутах много прелести: кому не доставляло удовольствия томить другого
ожиданием похвалы и прятать из кокетства свою радость под маской равнодушия,
вызывать тревогу, чтобы найти в ней доказательства любви, и, насладившись
чужими опасеньями, затем рассеять их улыбкой? На этом празднестве студенту
вдруг раскрылась вся ценность его теперешнего положения: став признанным
кузеном виконтессы де Босеан, он занял свое место в свете. Приписываемая ему
победа над баронессой Нусинген уже настолько выделяла Растиньяка, что
молодые люди бросали на него завистливые взгляды; подметив их, Эжен впервые
ощутил приятное самодовольство. Разгуливая по гостиным, прохаживаясь мимо
групп гостей, он слышал лестный разговор о своих успехах. Женщины
предсказывали ему во всем удачу. Из страха потерять его, Дельфина обещала не
отказать сегодня в поцелуе, позавчера еще запретном для него. Во время бала
Растиньяк получил приглашение бывать в нескольких домах. Кузина представила
его некоторым дамам, - все они притязали на изящный вкус, и дома их
считались весьма приятными. Эжен увидел, что он допущен в высший свет, в
самый избранный парижский круг. Этот вечер был полон для него очарований
блестящего дебюта, и Растиньяк, наверно, даже в старости вспоминал о нем,
как вспоминает юная девица бал, где одержала первые свои победы.
расписывал папаше Горио свои успехи, Вотрен все время улыбался дьявольской
улыбкой.
молодой человек может обретаться на улице Нев-Сент-Женевьев, в "Доме Воке"?
Конечно, это пансион почтенный со всякой точки зрения, но отнюдь не
фешенебельный, в нем есть достаток, он красен обилием плодов земных, он
горд, что служит временной обителью одному из Растиньяков, но все же он на
улице Нев-Сент-Женевьев, ему неведом блеск, ибо он чистой воды
патриархалорама. Мой юный друг, - продолжал Вотрен шутливо-отеческим тоном,
- если вы собираетесь играть в Париже роль, вам нужно иметь трех лошадей,
днем тильбюри, а вечером двухместную карету, - итого девять тысяч франков
только на выезд. Вы недостойны вашего предназначения, если не истратите хотя
трех тысяч франков у портного, шестисот у парфюмера, по триста у шляпника и
у сапожника. А прачка будет стоить и всю тысячу. Если молодой человек на
виду, он обязан быть особо безупречным в отношении белья: не правда ли, ведь
это всего чаще подвергается внимательному рассмотрению? Любовь и церковь
требуют красивых покровов для своих алтарей. Итак, мы насчитали четырнадцать
тысяч. Я уже не говорю о тратах на игру, подарки и пари. Не посчитать двух
тысяч на карманные расходы просто невозможно. Я вел такую жизнь и знаю, во
что она обходится. К расходам на все эти предметы первой необходимости
добавить еще шесть тысяч на хлебово и тысячу на конуру. Вот видите, мой
мальчик, так и наберется в год тысяч двадцать пять, а иначе мы попадем в
грязь, станем посмешищем, и не видать нам ни будущего, ни успехов, ни
любовниц! Я еще забыл грума и лакея! Не Кристофу же носить ваши любовные
записки! И неужели вы будете писать на такой бумаге, на какой пишете теперь?
Это равносильно самоубийству. Поверьте старику, умудренному опытом! -
произнес он густым басом. - Или идите в ссылку на добродетельный чердак и
обручитесь с каторжным трудом, или же ступайте иной дорогой.
подчеркивая и подытоживая этим взглядом все соблазны, которые он, совращая
Растиньяка, сеял в его душе.
день обедал у баронессу Нусинген и выезжал с ней вместе в свет. Домой он
возвращался только утром, часа в три или в четыре, вставал в двенадцать,
одевался, ехал с Дельфиной прогуляться в Булонский лес и расточал на это
свое время, не сознавая его ценности; но все уроки, все соблазны роскошной
жизни Эжен вбирал в себя с такой же жадностью, с какою чашечка женского
цветка на финиковой пальме, сгорая нетерпеньем, ждет брачной оплодотворяющей
пыльцы! Растиньяк вел крупную игру, проигрывал и выигрывал помногу и в конце
концов привык к бесшабашной жизни парижских молодых людей. Из первых
выигрышей он отослал матери и сестрам их полторы тысячи, присоединив к этому
изящные подарки. Заявив всем о своем намерении покинуть "Дом Воке", он жил
там еще в последних числах января, хотя не чаял, как оттуда выбраться. Все
молодые люди подчинены закону, казалось бы необъяснимому, а между тем в его
основе лежат их юность и способность с какой-то яростью набрасываться на
удовольствия. Бедны они или богаты, никогда ни у кого из них нет денег на
нужды повседневной жизни, зато на прихоти они всегда находят деньги. Скупые
там, где надо заплатить сейчас же, они расточительны во всем, что можно
получить в кредит, точно они вознаграждают себя за то, что им не дано,
проматывая то, что им доступно. Для пояснения этого закона может служить
такой пример: студент бережет шляпу гораздо больше, нежели фрак. Портной,
при его огромной прибыли, должен по существу дела допускать кредит, а
скромная цена за шляпу превращает торговца шляпами в самого непокладистого
из всех людей, с которыми студенту приходится вступать в переговоры. Когда
молодой человек, сидя в театре на балконе, привлекает к себе лорнеты юных
дам своим ошеломительным жилетом, то еще сомнительно, надеты ли на нем
носки: чулочник тоже относится к породе долгоносиков, которые подтачивают
кошелек. Так жил и Растиньяк. В кошельке его, всегда пустом для г-жи Воке и
полном для потребностей тщеславия, происходили причудливые приливы и отливы,
наперекор самым насущным платежам. Если он так хотел расстаться со
зловонным, гнусным пансионом, где все его великосветские претензии терпели
унижение, - что ему стоило уплатить за месяц своей хозяйке и купить
обстановку для собственной квартиры независимого денди? А как раз это всегда
оказывалось невозможным. Чтобы обеспечить себе деньги для игры, у Растиньяка
хватало сметки после выигрыша покупать у ювелира ценные золотые цепочки и
карманные часы, приберегая их для ломбарда, этого мрачного и скрытного друга
юности, но когда шло дело о плате за квартиру, за еду иль о покупке орудий,
необходимых при разработке светских недр, у него пропадали изобретательность
и смелость. Повседневные нужды, долги для удовлетворения будничных
потребностей его не вдохновляли. Подобно большинству людей, познавших такую
жизнь на авось, он до последнего момента оттягивал платеж по тем долгам,
которые являются священными в глазах мещан, - так поступал и Мирабо,
оплачивая забранный им хлеб только тогда, когда весь этот хлеб вставал перед
ним в грозном виде опротестованного векселя. Настало время, когда Растиньяк
Акунин Борис
Акунин Борис
Перумов Ник
Прозоров Александр
Плотников Александр
Сертаков Виталий