Чтение 28–й страницы книги ~Свидетель истории~

Любовь и страх

В джокии, в магазине антикварных вещей, куда я куда я
пошел со своим гидом, я купил несколько саронг, которые
собирался взять с собой для подарков. Меня обслуживала очень
хорошенькая девушкаполукоовка.

Небольшая, изящной формы головка, чистая кожа, слег-ка
раскосые темные глаза, типичные для евразийки. Она рассказала
мне, что учила английский, но с недавних пор ее репетитор,
молодой канадец, стал вести себя так странно, что она побоялась
продолжать свои уроки. Ее звали Нусона.

Когда я вернулся в гостиницу, следом за мной в
вестибюль вошел какой-то молодой человек.

- Простите, - сказал он, касаясь моей руки. - Не вы ли
сейчас что-то купили у Нусоны в антикварной лавке?

Я с удивлением признался, что это так. - Извините за
назойливость, но я хотел бы попросить у вас совета. Скоро я
понял, что он-то и был тем учителем английского языка, чьи
отношения с Нусоной показались ей странными. Он сказал, что
влюбился в эту девушку, но она отвергла его предложение, и
теперь он не знает, что делать. Мой гид, слышавший этот
рассказ, потянул меня за рукав.

- Я проведу вас к той самой женщине-дукунье, которая
давала мне советы. В этом нет ничего дурного, а неизвестный
молодой человек может дать удобный повод для ее посещения, если
вы еще имеете такое желание.

Я был очень удивлен таким странным предложением, но,
как уже говорил, я стал привыкать к непривычному. Я повернулся
к молодому человеку и спросил его, не хочет ли он
проконсультироваться у знахарей. У него загорелись глаза.

- Я и не подумал об этом! - воскликнул он. -
Превосходная идея! А вы пойдете со мной?

Я согласился, немного стыдясь самого себя. Мне
казалось, что в своих поисках секретов силы знахарства я
преступаю пределы допустимого тем, что направляю влюбленного
юношу в объятия "доктора черного искусства". К тому же втайне я
был немного обеспо-коен. Я знал о странных результатах, к
которым иногда приводили безрассудные попытки белых людей
проникНУТЬ в тайны туземного колодовства и меня не оставляло
смутное чувство тревоги, что я могу быть замешан в чем-то
таком, что не только не было моим делом, но чего я не смогу
понять и держать под контролем.

Как бы там ни было, предложение уже юыло сделано. Под
проливным дождем мы отправились в населенный только туземцами
район Джакарты. Через четверть часа изнурительноц хотьбы по
узкой и грязной дороге мы пришли на улочку, где. как мне сказал
гид, жила дукунья. За нами следовала толпа ребятишек, котрые
бесстыдно попрошайничали, и под лай собак, эта необычная
процессия, возглавляемая двумя белыми мужчинами, двинулась
дальше. Было совершенно ясно, что если у Нусоны есть друзья по
соседству, она будет прекрасно информирована о нашем походе.

Мы свернули на узкую тропинку, по обеим сторонам
которой высились кучи отбросов, и наконецподошли к крытой
пальмовыми листьями хижине с верандой. В дверях хижины
показалась старая женщина. Жестом она пригласила нас войти.
Казалось, что такие визиты были ей не в диковинку. Еее звали
Гемплаканапос, он балы хорошо известна европейцам и
американцам, росещающим Джакарту. У нее были тонкие черты лица,
черные, глубоко посаженные глаза, и хотя лицо ее казалось
усталым и измученным, говорила она приветливым, мягким голосом.
Я не понимал ее слов, переводил мой друг канадец. Мы прошли в
гостиную - маленькую комнатку с низким потолком. Окон в ней не
было, слабый свет проникал через сделанную из связок пальмовых
листьев стену, создавая в комнате жутковатую атмосферу. Канадец
объяснил цель нашего визита, женщина задала ему несколько
вопросов. Потом она попросила гульден и отдала его мальчику,
который вошел в комнату на ее зов. Он убежал и через несколько
минут вернулся; он принес банановый лист, немного жасмина,
цветы франгипани - два больших белых цветка с двумя бутонами и
два красных цветка, известных под названием мелати, тоже с
двумя бутонами. Она очень тщательно все это осмотрела и
отложила в сторону. Оставив нас, она пошла в другую комнату -
удивительно стройная для своих лет. Через некоторое время мой
компаньон начал нервничать, да и мне было не по себе. Из
комнаты, куда ушла колдунья, казалось, шел запах, похожий на
запах формальдегида.

Примерно через полчаса колдунья вошла в гостиную. Она
шла очень медленно. Когда она отодвинула полотняную занавеску,
разделявшую комнаты, оттуда пошел пар. Запах был тяжелым -
смесь запаха целебных трав и ладана.

Она подошла к стулу, по-прежнему прямая, и медленно
села. Казалось, глаза ее ничего не видят. Она что-то
забормотала. Ее голос становился все громче и поднялся до
резкого крика. Я вдруг почувствовал, что чад, шедший из
комнаты, стал действовать на меня. Это было ощущение легкого
опьянения, голова немного кружилась, и слегка поташнивало. Лицо
старухи оставалось спокойным и неподвижным, рот был приоткрыт в
гримасе, похожей на улыбку.

У меня мелькнула смутная мысль: а. не содержит ли ладан
наркотики, ослабляющие волю человека и его способность
сопротивляться внушению? Я встряхнулся и попытался выпрямиться
на стуле. Я взглянул на молодого канадца: он сидел, неподвижно
уставившись на старуху, "Это же явное жульничество, - подумал
я. - .Старуха - мошенница!" Тем не менее я ничего не сказал.
Старуха взяла два белых бутона и один из красных цветков,
свернула их, зашила в кусок материи и вручила моему другу.
Позже я узнал, что она велела ему носить эти цветы все время,
за исключением тех случаев, когда он будет находиться в
обществе другой женщины, а не Нусоны. Остальные цветы она
завернула в газетную бумагу и тоже отдала молодому человеку.
Этот пакет он должен был бросить у дверей дома Нусоны так,
чтобы она наступила на него, когда будет выходить. Потом старая
дукунья Гемплаканапос сказала канадцу нечто поразительное по
своей простоте,

- Девушка узнает, что ты приходил ко мне. Она увидит
цветы и встревожится. От страха она придет ко мне. Я скажу ей,
чтобы она вернула твою любовь или у нее будет злая гуна-гуна.

Говорила она по-явански, все это мне перевели позднее.
Самым удивительным в речи старухи была железная логика. Все
предоставлялось на волю воображения Нусоны. Как и во многих
других разновидностях "колдовства", все достигалось силой
внушения.

Ее последнее предостережение относилось к клиенту. Он
не должен был ходить к Нусоне до тех пор, пока чары не
подействуют на нее. Возвращаясь по грязной улице, я чувствовал,
что из дверей каждой хижины на нас смотрят. В гостинице мой гид
- молодой чиновник - выслушал историю визита канадца к дукунье.
Он грустно покачал головой,

- Не знаю, что вам посоветовать, - сказал он. - В свое
время я просто спросил старуху из любопытства, и она дала мне
совет. Я все равно женился бы; кроме того, тут не были замешаны
никакие расовые предрассудки. А в вашем случае эта старуха уже
предприняла какие-то действия. Может быть, ей уже не удастся
остановить хода событий.

- Что значит не удастся остановить ход событий? Вы и в
самом деле верите в такие вещи?

- Вопрос не в том, во что я верю, - сказал молодой
чиновник. - Вы пустили машину в ход, и теперь это касается веры
других людей. Мне, может быть, не следовало бы советовать этому
молодому человеку идти к дукуну, но я знал, что вы, доктор
Райт, хотели поговорить с одним из них, и я подумал, что это
будет удобным случаем. Понимаете, местные жители узнают, что он
ходил к дукунье, и девушка об этом узнает тоже. Если он положит
цветы у ее порога, от страха к ней никто не будет ходить. Они
боятся иметь дело с чарами колдунов. Если он выполнит все
предписания, а жениться на ней ему не удастся, эта семья будет
социально погублена. Девушка станет парией, или ее родичам
придется нанять дукуна, чтобы отомстить канадцу. Так что сейчас
может начаться цепная реакция, которую ничто уже не остановит.
Вскоре мне нужно было выехать на Бали, поэтому я не успел
узнать, что решил мой канадский друг и будет ли он продолжать
свои странные ухаживания. Позднее, вернувшись в Джакарту, я
встретил своего , гида и спросил, чем же все-таки кончилась эта
любопытная история.

Канадец не понес цветы к дверям дома, где жила девушка,
но она узнала о его визите и сама пошла к старухе. Об этом
стало известно. Вдруг молодой канадец серьезно заболел. Ему
становилось все хуже и хуже, и он вернулся в Джакарту. Врач не
мог найти причины его болезни.

Стало известно, что у этой девушки, Нусоны, уже был