Будь я помоложе...
просвещение продолжает приносить плоды.
передали.
ускорением и сократили путь. Ночью, в четыре часа по корабельному времени,
выходим на Наковальню. Если интересуешься, могу разбудить.
Илья потому и отказался от предложения капитана, что знал: сработают
биологические часы. Какая-то крупица подсознания, которую природа научила
обращаться со временем.
святых звездолетчиков - Наковальня - вызывала у него, кроме уважения, еще
целый ряд чувств. Была здесь добрая доля восхищения, толика страха и
чуть-чуть удивления смелостью людей, которые, как уже не раз бывало, не
разобравшись до конца в сущности подпространства, тем не менее хозяйничали
в нем, как хотели. Что касается страха, то это было чувство, вовсе
непохожее на прежнее, которое отравляло души предков. Это было опасение
собственной силы, собственного роста, потому как человек, научившись
прокалывать кривизну пространства, стал такой огромной фигурой, что даже
среди звездных миров шагать теперь приходилось очень осторожно - не дай
бог наступишь на чей-то дом, то бишь мир...
мощный ускоритель "вколачивал" звездные корабли в
пространственно-временной континуум.
тысячами огней сияло кольцо ускорителя, утыканное вспомогательными
конструкциями. К нему медленно подплывала искорка какого-то корабля. Вот
он замешкался, искорка потеряла блеск. В следующий миг вечную темень
пространства расколола ослепительная вспышка, и корабля не стало.
звездный флот рос не по дням, а буквально по часам.
впервые увидев Наковальню в действии. "Тот, кто назвал эту штуковину
Наковальней, - заметил Егор, - не лишен воображения. Гляди, даже искры
после силового удара..." И еще пошутил: "Если бы "ковали" поритмичнее, то
издали и за пульсар можно принять".
корабля. Видеоокно вдруг помутнело, будто на него плеснули молоком.
"Бруно" вздрогнул и как бы остановился.
загадочная псевдотуманность.
"ЛУНАТИКИ"
сидишь под прозрачным колпаком командной рубки, откуда просматривается все
огромное тело Станции, и на тебя падают и падают со всех сторон стаи
"черных смертей".
руководителя Станции, другой Юргена Шварца, ведущего космолога Обитаемых
миров. Федор смотрел вопросительно, и Илья отметил про себя, что с ним
будет легко работать - твердый, ясный характер, а Юрген - виновато.
"Наверное, успел связать мои слова с гибелью людей, - подумал Илья. -
Напрасно, Юрген. Напрасно ты казнишься. Хотя задача выяснения устройства
вселенной поистине грандиозна, но твои друзья погибли не ради нее. Это,
может, высокопарно, но они погибли ради познания вообще... И как вы все не
понимаете, что я не виновных прилетел искать, а упредить другие возможные
трагедии".
управления. - Защита на максимуме - это же голодный паек для других
систем.
считаться...
привыкшему разгребать и сгребать галактики, словно песок, реальная и
злобная сила амеб, - этих таинственных созданий или образований Окна, - до
сих пор казалась противоестественной, а значит, неприемлемой для всех его
изящных теоретических построений, более того - опасной.
желтого марева туманности падают и надают на защитное поле Станции черные
листья амеб. Расплющившись о поле, они выбрасывали во все стороны
бесформенные отростки псевдоподий [временные цитоплазматичные выросты у
одноклеточных организмов; служат для передвижения и захвата пищи или
частичек], шевелили ими, будто нащупывали в защите слабое место.
тонкий рот искривился в презрительной, гримасе. - Эти новые косяки пришли
вслед за "Бруно"... Только подумать! Вместо помощи, вместо того, чтобы
помочь милейшему Юдзо решить загадку волноводов хаотической информации,
они прилетают... судить его... Какое кощунство - решать, имел или не имел
Юдзо Сакаи право погибнуть во время эксперимента...
брезгливо и изучающе.
надо отдохнуть. Иди в каюту и прими два часа гипносна. Потом обо всем
потолкуем.
по-мальчишески взъерошенного человека. "Не надо ему гипноза, - подумал он.
- Уже спит, на ходу. Или чертовски устал, или..."
время у некоторых специалистов наблюдается повышенная раздражительность,
гипертрофированная усталость...
Скорей всего, эгоцентрический комплекс... Понимаешь, мы привыкли быть
хозяевами положения, а здесь... Наши исследования ограничены из-за этих
проклятых амеб. Отсюда - скудость фактажа, а значит, даже самые мощные
интеллекты не могут продвинуться дальше своих первых логических
построений. Вы же знаете, для ученого крайне неприятно слишком долго
оставаться на уровне гипотез...
оптимизма. - Несколько месяцев.
мимоходом вспомнил разговор двух специалистов, свидетелем которого он
случайно стал во время завтрака. Обычный разговор, вернее - теоретический
спор, но тоже чересчур уж эмоциональный. Нынешние научные дискуссии
ведутся на более низких регистрах... Плюс более чем странная выходка
Исаева. Так что психикой экипажа придется заняться особо...
здесь собрались не просто талантливые ученые. Станция буквально напичкана
гениями... Поговорите, пожалуйста, с Лоран. Полина даже на Землю летала,
чтобы проверить аналоги болезни...
тревоги, которым автоматы сообщали о попытках нарушить защитное поле, но
черные полотнища уже всюду съеживались, прятали щупальца псевдоподий и
растворялись в желтом мареве. Они исчезали, как исчезают кошмарные
призраки неглубокого сна в предчувствии близкого рассвета.
с этой скалой на ногах, увенчанной крупной головой с огненно-рыжей
шевелюрой. Человек шел неестественно ровно и прямо. Глаза его были
открыты, но лишены всякого выражения, будто остекленевшие.
Станции день, а явления сомнамбулизма подчиняются обычному жизненному
ритму. Странно".
скрылся в боковом коридоре.
- Из них только я обратил на него внимание. Значит, "лунатики" на Станции
- обычное явление. Надо будет порасспросить у Лоран".
Гаме. Мягкий снег укрыл набережную... На нем следы. Вот его - большие и
отчетливые, а рядом... следы Полины. Чей-то красно-белый восьмимодульный
дом плывет над Днепром. Полина хохочет и удивляется, потому что у них, в