АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Ну, парень... с тобою можно делами ворочать.
Откедова же нахапал столько? Где раздобыл? .
- Не столь важно. Считай, что сам на пне высидел.
- Как бы мне за тебя на параше не сидеть.
- Гони кровь из носу! - велел Полынов.
Недомясов честно расквитался с ним, как и договаривались ранее, затем
открыл одну из бутылок, принюхался:
- Вроде шибает! По такому-то случаю не грех и выпить за нашу коммерцию.
Давай сразу по стакану дернем.
- По стакану молока, - отвечал Полынов.
Со стаканом молока он прошел в общий зал трактира, крикнув на кухню,
чтобы для него поджарили яичницу с колбасой. Потом взял стопку газет,
недавно прибывших с материка. "Новый край" писала, что правительство бухает
сейчас миллионы на освоение Дальнего Востока, и потому делом ближайшего
времени станет создание в этих диких краях условий, при каких человек не
чувствовал бы свою оторванность от метрополии. Но тут внимание Полынова
отвлек поэт из каторжан, обещавший за рюмочку спирта прочесть целую поэму о
своих любовных страданиях.
- Не надо. Лучше ответь: за что на Сахалин угодил?
- Я убил ее, торжествующий! - провозгласил поэт.
- Кого убил?
- Изменницу.
Скомкав газету, Полынов отбросил ее от себя:
- Хорошо ли убивать женщину, которая ушла к другому, надеясь, что
другой окажется лучше тебя, кретина?
- Как же так? - возопил поэт, трагически заламывая руки над головой. -
Когда в театре шекспировский Отелло душит Дездемону, весь зал рукоплещет
гордому ревнивцу. А я расплатился за измену с неверной, и меня за это на
каторгу... Где логика? И почему я не слышу оваций восхищенной толпы?
Полынова даже передернуло от брезгливости:
- Знаешь, катись-ка ты... со своей поэмой!
К его столику приблизился другой сахалинец, завороженный запахом пищи,
всем своим видом он вызывал жалость, и Полынов сразу передвинул к нему
сковородку с яичницей:
- Я сыт. Доешь, брат. По какой статье?
Ответ голодного человека потряс его:
- А у меня статьи никогда и не было. Это у жены была статья. Вот я за
ней и потащился на Сахалин, чтобы долг супружеский до конца выполнить,
потому как любил ее, сударь.
- Ну?
- А что "ну"? Ее отправили на Сахалин пароходом, а
"добровольноследующих", как я, казна не учитывает. Вот и топал по этапу.
Пешком! Заодно с кандальными. Она-то скоро сюда приплыла. А я лишь через три
года до Сахалина добрался. Вот, надеялся, радость-то для нас будет: снова мы
вместе...
- Ну?
- Прибыл, а она, гляжу, уже с другим... Белый свет померк в глазах.
Ничего не надо. Пожрать бы да выспаться в тепле.
- Куда ж ты теперь? - посочувствовал Полынов.
- Не знаю. Коли сюда попал, не выбраться. Да и на какие доходы? Не
живу, а мучаюсь. Кому я нужен?
Полынов дал ему денег:
- Этого хватит, чтобы миновать Татарский пролив с почтой, которую возят
на собаках до Николаевска гиляки каюры. Ну а там, на Амуре, заработаешь на
дорогу до родимых мест. Только не плачь, брат. Даже не благодари меня. Не
стоит...
Неподалеку пристроился аккуратный старичок, который, заметив щедрость
Полынова, уже весь заострился, и было видно, что он выискивает предлог, дабы
разжалобить этого "дядю сарая". Но Полынов не обращал на старикашку
внимания.
- Меня-то! - тонко взвыл старичок, не выдержав. - Меня пожалей. Кой
денек крошки во рте не бывало.
- А за что ты, труха, на каторге оказался?
Старик живехонько пересел ближе к Полынову.
- Всего за пять рублев с копейками страдаю.
- Что-то дешев твой грех. Расскажи.
- А жил, как все люди живут. Свое берег, на чужое не зарился. Семья
была. Достаток. Сыночка ажно в гимназию пропихнул. Нанял я тут бабу одну -
прислужницей. Деревенскую. Она возьми да и стащи у меня деньги. В комоде
лежали. Под исподним своим их прятал. Кому ж, как не ей, подлой, взять? Ну и
давай я бабу стращать. Уж я стегал ее, стегал, сам измучился. Увечил как
мог. Всякие пытки ей придумывал. Даже кипятком ошпарил. Нет, гадюка, не
сознается. А потом бельма-то свои бесстыжие закатила и померла. Тут меня и
взяли. Где ж правда на энтом свете? Ведь сознайся она по совести, что взяла
деньги, нешто б не простил я ее? А теперь извелся... по ее же вине! Хоть
вешайся, да не знаю как. И веревки-то порядочной нигде нету, не ведаешь, за
что и зацепиться.
- Хочешь, научу? - деловито спросил Полынов.
- Окажи божецкую милость, родимый.
- Берешь полотенце. Лучше всего казенное. Оно жестче. Завязываешь на
шее, а другой его конец - за ногу.
- Так-так, родненький. Золотые слова твои.
- Потом ногу от себя постепенно отодвигаешь, а петля тем временем на
шее затягивается. Считай, что ты уже в раю.
- Просветил! Дай бог тебе здоровьица. За науку эту ты бы еще деньжат
мне дал, чтобы веселей было.
- Без деньжат вешаться легче. Ступай.
- А благодарности не будет? За рассказ мой?
- Иди-иди, живоглот поганый. Бог тебе подаст...
Полынов покинул трактир, облегченно вдохнул в себя чистый морозный
воздух. Темнело. На крыльце ему почудилось, что кто-то впопыхах оставил
лежать неряшливые узлы тряпья, но это были люди. Изможденная женщина,
поникшая от невыразимой беды, сжалась на ступенях от холода, а с нею была и
девочка-подросток, закутанная в немыслимые отрепья.
- Вы чего здесь? - спросил Полынов.
- Продаю, - глухо отозвалась женщина.
- Что продаешь?
- Дитя свое... Купи, добрый человек, будь милосерден. Все едино с
голоду подохнет, ежели так оставить.
Южнее, со стороны Дуэ, стали лаять собаки.
- Ты какого же "сплава"?
- Осеннего.
- По статье или... ?
- К мужу. Вот, приехали. Дом бросили. Соседи набежали, все растащили.
Привезли нас, а его-то и не нашли.
- Как не нашли?
- А так, господин хороший. Искали его тут чиновники всякие, по бумагам
казенным вроде и был такой. А все тюрьмы пересмотрели, говорят - не
значится...
Полынов послушал, как заливаются лаем собаки.
- А ты на кладбище-то бывала ли?
- Нет и в мертвеньких... Купи! - разрыдалась она. Полынов взял девчушку
за подбородок и резким жестом вздернул ее голову повыше, чтобы разглядеть
лицо. На него в испуге смотрели большие глаза, а в каждом зрачке - по
звездочке.
- Как зовут? - спросил он.
- Веркой, - не сразу отозвалась мать.
Хрустя валенками по снегу, мимо них прошел конвоир, прикладом пихая в
спину бродягу - в сторону недалекой тюрьмы:
- Шевелись давай! Гнида ползучая.
- Да не брал я... не брал, - оправдывался бродяга. - Чтоб мне света не
видать, я же в сторонке стоял... Ну? Отпусти. Не я, а другие все раздергали,
а мне за всех отвечать, да?
- Тащись, стерва, пока не пришиб я тебя...
Они удалились, продолжая ругаться. Мать осталась неподвижной, убитая
таким горем, какое случается только в этих краях, проклятых каторгой. А
девочка, запрокинув лицо, снизу вверх выжидательно смотрела на человека,
который может ее купить. Полынов долго и напряженно думал. Потом откинул
полу своего нового пальто, наугад отсчитал из бумажника, наверное, рублей
около сотни и сложил их на коленях женщины:
- Не рыдай - я не обижу ее, верь мне... Взяв девочку за руку, как отец
любимую доченьку, Полынов отвел ее на Протяжную улицу, там размотал на Верке
тряпье и, заметив вшей, побросал его в печку. Он сказал, что купит ей
красивое платье и сапожки со шнурками, а сейчас чтобы шла умываться, после
чего они станут ужинать:
- А спать я постелю тебе вот здесь... на лавке. Полынов засветил на
столе лампу, чтобы получше рассмотреть свое приобретение, и заметил, что
девочка была хороша, но ее портили чуть оттопыренные уши. Он сказал ей:
- Со мною ты ничего не должна бояться. Запомни это и впредь никогда
ничего не бойся. Пусть мои слова станут для тебя первым заветом...
Когда они легли спать, настала гнетущая тишина, и в этой тишине едва
прошелестел внятный голос:
- Дядечка, а что ты будешь делать со мной?
- Буду делать с тобой все, что хочу. Пройдет срок, и я сделаю из
тебя... королеву!
Снова стало тихо, девочка не сразу спросила:
- А королевой разве быть хорошо?
- Наверное... при таком короле, как я!
В сознании Полынова, будто внутри арифмометра, сработал четкий
механизм, и в памяти, словно из табло, проявилась та цифра, которую не
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 [ 28 ] 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
|
|