вприпрыжку и настояла на том, что он должен быть представлен множеству
людей. Имена этих людей Чарли не мог запомнить, но леди Каттерберд это
нисколько не смущало, для нее важно было, чтобы гости знали, кто он. Она
рассказывала гостям о Чарли так, как будто бы они в первую же секунду
узнавали его. Чарли было неприятно, что его водят по комнатам, как
маленькую призовую собачонку. Он испытывал еще большую неловкость от того,
что знал, что люди в глубине души смеются над ним. Что же касается леди
Каттерберд, так это ее не беспокоило нисколько: она выпила столько вина,
что ее широкое лицо, влажное от пота и багровое, уже нисколько не
напоминало голову чисто вымытого попугая.
дружеским манером жесткую от колец ладонь ему на руку, сказала:
- а вы ведь правда обещали мне, да? - я хочу, чтобы вы незаметно ушли
наверх в мою комнату. Как только я освобожусь от всех этих людей, -
продолжала она очень доверительно, - я сразу же приду к вам, и мы
поболтаем. Вы расскажете мне о том, что вы совершили, как вам нравится
Лондон и обо _всем_ обо _всем_. Я скажу Ирвингу, чтобы он провел вас. Он
принесет вам чего-нибудь выпить и перекусить. И все будет _просто
чудесно_!
гробовщик. Он провел Чарли на третий этаж в небольшую комнату в дальнем
конце коридора. Комната эта была отделана в иссиня-черные и светло-красные
тона. В ней царил полумрак, лампочек не было видно. В комнате стояли три
небольших кресла, сделанные из металлических изогнутых труб, и громадных
размеров тахта с высокими диванными подушками. Комната не понравилась
Чарли.
стоя у двери и строго глядя на растерянного Чарли.
как мужчина к мужчине, - к чему эта игра?
рассматривал Чарли, сохраняя все то же деревянное выражение лица, и вдруг
многозначительно ухмыльнулся. Прежде чем Чарли успел сказать хоть слово,
он исчез. Через несколько минут слуга принес поднос с закусками. Он
молчал, Чарли тоже, размышляя над тем, что могла значить улыбка
дворецкого.
комнату. - Очень милая, правда? И такая интимная! Она у меня специально
для самых близких друзей!
ее близким другом, но он промолчал. Эта женщина обладала одним
положительным качеством: она сама поддерживала разговор и, казалось, даже
не нуждалась в ответах на свои вопросы.
сюда и садитесь вот здесь. Сейчас мы поболтаем по-настоящему.
десять человек, но оказалось, что Чарли сидел так близко от нее, что
ощущал тепло ее толстого горячего бедра. Он вежливо отодвинулся, но это не
помогло, леди Каттерберд, очевидно, обладала способностью перемещаться, не
делая никакого видимого движения. И ее рука опять лежала на его руке.
действительно совершил что-то большое, с человеком, который молод и чист,
с сильным и храбрым человеком. Ведь вы, наверное, сильный? И она сжала его
руку и вздохнула. Стойте, сейчас я вспомню, да вы, кажется, даже не
женаты, правда? Я где-то читала об этом. Ах, ваша невеста так должна
гордиться вами! Я бы гордилась, поверьте мне.
городе, когда о вас так много говорят и столько славы, а вам даже не с кем
поделиться, потому что вы одиноки.
Лондоне, и тотчас же почувствовал, что она придвинулась еще ближе. "Это уж
черт знает что, - сказал он себе. - Где ее муж? А может, у нее нет мужа?"
потому что видели меня среди всех этих людей. Но это так. Мне понятны ваши
чувства. Я понимаю вас и жалею, хотя я знаю сотни людей, - можно сказать,
я знаю всех. - Она положила руку ему на колено. - Почему все мы всегда
одиноки? - Голос ее стал тише, и она еще ниже наклонилась к нему.
Атмосфера накалилась на двадцать градусов. Чарли задыхался под тяжестью
леди Каттерберд. Ему было очень стыдно. Увиливать было невозможно: надо
было соглашаться на дальнейшее, чем бы оно ни было, или просто оттолкнуть
ее и положить всему конец.
- Резким движением он освободился от нее и свободно вздохнул.
другим человеком.
вы смеете так говорить со мной! Лицо ее стало багровым. - Вы грубое
животное! - Беря все выше и выше ноты, она подняла ужасный крик, бросая
ему оскорбления за оскорблением.
сразу же перестала кричать.
никогда так не оскорбляли. Вышвырни его вон.
сэром Эдуардом Каттерберд. Он строго посмотрел на Чарли. - Идемте.
спиной.
коридору и спустился с ним по той же широкой лестнице. Внизу сэр Эдуард
вместо того, чтобы указать Чарли на дверь, повел его влево по коридору и
привел в небольшую комнату в задней части дома. Она была уставлена кожаной
мебелью, загромождена книгами, наполнена табачным дымом.
небольшого роста, но чувствовалось, что он привык распоряжаться. Лицо его
было морщинистое и коричневое, нос хорошо очерчен, а глаза, крошечные и
блестящие, напоминали глаза властной мыши.
хозяин дома. - Если бы я не знал этого, вы бы не были сейчас здесь. Раз
или два подобное уже случалось, должен признаться, как это ни неприятно
мне. Поэтому, если вы не против, давайте оставим эту тему. Лучше выпьем
виски с содой. Если хотите, я могу вам предложить хороший эль.
последние десять минут приключений было слишком много. Он все еще тяжело
дышал, как будто пробежал целую милю. Он был рад посидеть и передохнуть,
пока сэр Эдуард отдавал приказания о выпивке.
как вы вообще попали сюда. Я почти уже привык видеть в этом доме молодых
людей, но все они не похожи на вас, мой друг. Могу похвастаться, я
разбираюсь в людях. Во всяком случае когда-то разбирался. Если бы меня
спросили, кто вы, я бы ответил, что вы - рабочий с севера Средней Англии.
Так? Нет, Шерлок Холмс ко мне не имеет никакого отношения. Просто мне
приходилось много сталкиваться с разными людьми. Я впервые - и мне это
приятно - встречаю такого человека, как вы. Но я до сих пор так и не знаю,
как вы оказались здесь.
нравится быть знаменитостью, государственным человеком?
началась в прошлый вторник ночью. Пока похоже, что все это - чушь. Слишком
много шума и разговоров из-за ничего. Только запомните, все это начала
газета, не я. С самого начала.
никогда не бывают тем, кем их изображают. Газеты делают что-то из ничего.
Создать такую репутацию проще, чем действительно заслужить, благодаря
опыту и знаниям, репутацию хорошего специалиста в определенных кругах, или
в каком-то городе, или среди тех, с кем сталкиваешься по работе. Те, кого
газеты возносят до небес, похожи на воздушные шары с нарисованными на них
лицами. - Он набил и раскурил короткую черную трубку, и скоро его глаза
замерцали сквозь клубы дыма.
я не очень-то верю в репутацию а каком-нибудь городе. Я давно заметил, что
того, кого похвалят в газетах, и дома больше замечают. Спорю на что
хотите, что если бы я сейчас приехал в Бендворс, - я там родился, - или
Аттертон - там я работаю, - там обо мне за две минуты наговорили бы
больше, чем раньше за два года.
Акунин Борис
Маккефри Энн
Прозоров Александр
Акунин Борис
Глуховский Дмитрий
Журавлев Владимир