Чтение 28–й страницы книги ~Возлюби ближнего своего~

Керн понял, что отговаривать его бесполезно. Он пожал вялую руку Фогта.

- Надеюсь, что вам удастся отдохнуть и вновь прийти в норму.

- Я тоже надеюсь на это. Здешняя тюрьма очень хорошая.

Фогт подождал, пока Керн не отойдет на приличное расстояние, а потом вошел в магазин. Керн остановился на углу улицы и, делая вид, что ждет электричку, стал наблюдать за входом. Вскоре он увидел, как из ювелирного магазина вылетел молодой человек и вскоре вернулся с полицейским. "Ну, теперь он найдет покой!" - подумал Керн и зашагал дальше.

Сразу за Веной Штайнер нашел попутную машину, которая подбросила его к границе. Он не хотел рисковать и предъявлять австрийским таможенным чиновникам свой паспорт. Поэтому, не доезжая до границы, он вылез из машины и прошел остаток пути пешком. Около девяти часов вечера он появился на таможне и заявил, что его только что выгнали из Швейцарии.

- Отлично! - ответил пожилой чиновник с бородкой императора Франца-Иосифа. - Такая история нам знакома. Завтра утром мы отошлем вас назад. А пока присядьте где" нибудь.

Штайнер уселся перед таможней и закурил. Он не чувствовал никакого волнения. Дежурный чиновник дремал. Машины проезжали мимо таможни довольно редко. Приблизительно через час из таможни вышел чиновник с императорской бородкой.

- Скажите, - спросил он. - Вы - австриец?

Штайнер сразу насторожился.

- Откуда вы взяли? - спокойно спросил он. - Если бы я был австрийцем, я не был бы эмигрантом.

Чиновник ударил себя по лбу так, что дрогнула его серебристая бородка.

- Ну, конечно же! Как говорится: ум за разум зашел... Я просто подумал, что если бы вы были австрийцем, то вы бы умели играть в тарокк. Поэтому и спросил.

- В тарокк я играю. Научился еще ребенком, во время войны. Некоторое время я служил в австрийском дивизионе.

- Чудесно! Чудесно! - Император Франц-Иосиф похлопал Штайнера по плечу. - Тогда вы - почти земляк. Может быть, сыграем партийку? Как раз не хватает человека.

- Сыграем.

Они вошли в здание таможни. Через час Штайнер выиграл семь шиллингов. Он не применял методы шулера Фреда. Он играл честно, но играл намного лучше, чем чиновники, и выигрывал, если карта была более или менее сносной.

В одиннадцать часов они вместе поужинали. Чиновники объяснили ему, что это - их завтрак: смена кончалась в восемь утра. Завтрак оказался обильным и вкусным. Потом они снова сели играть.

К Штайнеру шла хорошая карта. Австрийская таможня боролась против него с отчаянным упорством. Но играли честно. В час ночи стали называть друг друга по имени, в три часа перешли на "ты", в четыре совсем перестали стесняться. Слова "свинья", "собака", "дерьмо" уже не считались оскорблениями, а лишь взрывами удивления, восхищения и симпатии.

В пять часов утра в комнату вошел дежурный чиновник.

- Ребята! - сказал он. - Сейчас самое время переправить Йозефа за границу.

В таможне воцарилось гробовое молчание. Глаза всех повернулись в сторону денег, которые лежали перед Штайнером. Наконец Франц-Иосиф шевельнулся.

- Что выиграно, то выиграно! - изрек он, словно читая декрет. - Он нас обчистил. А теперь улетит, словно осенняя ласточка, этот кандидат на виселицу.

- Ко мне шла хорошая карта, - ответил Штайнер. - Удивительно хорошая карта.

- В том-то все и дело, - меланхолично заметил император Франц-Иосиф. - Сегодня хорошая карта шла к тебе, а завтра она, может быть, пошла бы к нам. А тебя здесь больше не будет. В этом и заключается известная несправедливость.

- Это верно. Ну, а где вы найдете сейчас справедливость, братишки?

- Справедливость при карточной игре заключается в том, что выигравший дает возможность проигравшим взять реванш. Если он снова выиграет, то тут уж ничего не поделаешь. А так... - Император Франц-Иосиф развел руками. - Так чувствуешь какую-то неудовлетворенность...

- Но, братишки, этому ведь легко помочь! - сказал Штайнер. - Вы вытолкните меня сейчас за границу, а завтра вечером швейцарцы вытолкнут меня обратно. И вы сможете взять реванш!

Император Франц-Иосиф от избытка чувств даже захлопал в ладоши. Хлопки гулко разнеслись по таможне.

- Вот это - другое дело! - облегченно простонал он. - Мы сами не могли тебе этого предложить, понимаешь? Потому что мы все-таки - власть. В карты играть можно, это не запрещено. Но подстрекать людей к тому, чтобы они снова нарушали границу, нельзя. Другое дело, если ты вернешься сам!

- Я вернусь, - ответил Штайнер. - Можете не беспокоиться!

Он явился на швейцарский пограничный пункт и заявил, что хочет ночью вернуться обратно в Австрию. Его не отослали в полицию, а оставили на границе. Было воскресенье. Рядом с таможней находился небольшой ресторанчик. В дневные часы там бурно кипела жизнь, но вечером все замерло.

В ресторане сидело лишь несколько чиновников, находившихся в отпуске. Они заехали навестить своих товарищей и сейчас играли в ясс. Не успел Штайнер опомниться, как втянулся в игру и он.

Швейцарцы оказались отличными игроками. Они обладали железным спокойствием, и им дьявольски везло. Уже к десяти часам они выиграли у Штайнера восемь франков, к полуночи он их отыграл, но к двум часам ночи, когда ресторанчик закрылся, его проигрыш достиг тринадцати франков.

Швейцарцы преподнесли ему пару больших рюмок вишневки. Она ему пригодилась, так как ночь оказалась прохладной, а он должен был вброд перейти Рейн.

На другой стороне, на фоне ночного неба, Штайнер заметил темную фигуру. Это был император Франц-Иосиф. Луна висела за его головой, словно святое сияние.

Штайнер выжал одежду. От холода у него стучали зубы. Он выпил остаток вишневки, которой снабдили его швейцарцы, оделся и направился к одинокой фигуре.

- Куда ты запропастился? - приветствовал его Франц-Иосиф. - Я жду тебя с часу ночи. Мы думали, что ты заблудился. Поэтому я здесь стою.

Штайнер засмеялся.

- Меня задержали швейцарцы.

- Ах, вот оно что! Ну, тогда пошли быстрее! В нашем распоряжении только два с половиной часа.

Битва началась сразу. К пяти часам результат был еще неясен. Именно к этому времени к австрийцам пошла сильная карта. Император Франц-Иосиф бросил карты на стол.

- Какое свинство! Как раз сейчас, когда нужно бросать игру...

Он надел свое форменное пальто и застегнул ремень.

- Пойдем, Зеп! Ничего не поделаешь - служба есть служба. Мы должны отправить тебя на ту сторону.

Штайнер и он отправились к границе. Франц-Иосиф дымил пряной виргинской сигаретой.

- Ты знаешь, - сказал он через минуту. - Мне кажется, что сегодня швейцарцы особенно зорко следят за границей. Считают, что ты опять сделаешь попытку. А ты как думаешь?

- Вполне возможно, - ответил Штайнер.

- Может быть, разумнее переправить тебя завтра ночью? К тому времени они придут к мнению, что ты проскочил через наш контроль, и не будут так внимательны.

- Разумная мысль!

Франц-Иосиф остановился.

- Видишь там, внизу? Только что там что-то сверкнуло! Карманный фонарик... Вон, а теперь на той стороне! Видел?

- Да, и довольно отчетливо. - Штайнер усмехнулся. Он вообще ничего не видел. Но он отлично понимал, куда клонит старый чиновник.

Франц-Иосиф почесал свою серебристую бородку, а потом хитро подмигнул Штайнеру.

- Сегодня тебе не пройти! Это ясно... Мы должны вернуться, Зеп. Мне очень жаль, но сегодня вся их граница начеку. Нам придется ждать завтрашней ночи. Я доложу об этом. Согласен?

- Согласен.

Они играли до восьми утра. За эту ночь Штайнер проиграл семнадцать шиллингов, но у него еще остались в запасе двадцать четыре. Франц-Иосиф написал рапорт и передал Штайнера новой смене.

Дневные чиновники повели себя очень деловито и формально. Они заперли Штайнера в полицейский участок, где он и проспал весь день.

Ровно в восемь появился Франц-Иосиф и с победным видом повел его на таможню.

Там они быстро, но плотно поели, а потом началась борьба. На посту чиновники стояли по очереди, сменяясь через каждые два часа. Штайнер не выходил из-за стола до пяти утра. В 12:15 император Франц-Иосиф, вконец разволновавшись, подпалил себе верхнюю часть бородки - он решил, что во рту у него торчит сигарета, и попытался ее зажечь. Но никакой сигареты во рту у него не было, это был просто обман чувств: к нему уже целый час шли одни пики и трефы, и ему виделось черное даже там, где вообще ничего не было.

Штайнер перебил всю таможню. Особенно богатый урожай он собрал с трех до пяти. В отчаянии Франц-Иосиф призвал подкрепление. Он позвонил в Букс и вызвал оттуда чемпиона города по игре в тарокк. Тот примчался на своем мотоцикле. Штайнер "раздел" и его. За все время своего знакомства с господом богом он в первый раз увидел, что тот оказался на стороне нуждавшегося. К Штайнеру шла такая карта, что ему оставалось жалеть лишь о том, что он играет не с миллионерами.

В пять часов сыграли последний круг, потом карты собрали. Штайнер выиграл сто шесть шиллингов.

Чемпион Букса по игре в тарокк, даже не попрощавшись, умчался на своем мотоцикле назад. Штайнер и император Франц-Иосиф отправились к границе. Чиновник на этот раз повел Штайнера другой дорогой.

- Держись этого направления, - сказал он. - Утром спрячься. А после полудня иди дальше, к вокзалу. Теперь у тебя есть деньги. И не встречайся больше на нашем пути, ты, грабитель с большой дороги! - добавил он загробным тоном. - Иначе нам придется ходатайствовать о повышении жалованья.

- Хорошо. Но когда-нибудь я вам все-таки дам возможность взять реванш.

- Только не в тарокк. С нас и этого достаточно. Может быть, как-нибудь сыграем в шахматы или в жмурки.

Штайнер удачно перешел границу. "Не наведаться ли мне еще и на швейцарскую таможню? - подумал он. - И не потребовать ли реванша?" Но он знал, что там он проиграет, и поэтому решил отправиться в Мюртен и попробовать найти Керна. Мюртен находился на пути в Париж, и Штайнеру не нужно было делать большой крюк.

Керн медленно приближался к главному почтамту. Он чувствовал себя усталым - в последние ночи он почти не спал. Рут должна была приехать еще три дня тому назад. За все это время он ничего не слышал о ней. Она не писала. Керн был уверен, что для этого имелись основания, и выдумывал тысячи причин, но теперь, по непонятным соображениям, он вдруг решил, что она вообще не приедет, и почувствовал в себе необычайную пустоту. Погруженный в печальные мысли, он почти не слышал городского шума, а сам шел, автоматически передвигая ноги.

Увидев синее пальто, он даже не сразу понял, что оно ему знакомо. "Опять синее пальто, - подумал он. - Опять одно из многих-многих синих пальто, которые за эту неделю уже свели меня с ума!" Он отвел глаза, а потом опять посмотрел в ту сторону. Несколько рассыльных и полная дама, нагруженная пакетами, заслонили от него женщину в синем пальто. Керн затаил дыхание. Он почувствовал, что его начинает бить дрожь. Синее пальто мелькало перед его глазами среди покрасневших лиц, шляп, велосипедов, пакетов, людей, которые беспрерывно двигались мимо. Он пошел дальше - осторожно, словно по канату, с которого мог сорваться каждую секунду. И даже когда Рут обернулась и он увидел ее лицо, Керн подумал, что это либо обман зрения, либо эта женщина просто очень похожа на Рут. Потом он заметил, как изменилось выражение ее лица, и бросился ей навстречу...

- Рут! Ты уже здесь? Ты уже здесь! И я заставил тебя ждать!

Он тут же обнял ее. Так они и стояли, крепко прижавшись друг к другу, словно находились не в центре Женевы, а на вершине горы, а вокруг бушевал ураган, пытаясь сорвать их оттуда. Они стояли в самых дверях главного почтамта, был час "пик", и люди, пытаясь пройти мимо, толкали их, удивленно оборачивались и улыбались. Но эти двое ничего не замечали. Они были одни. Керн пришел в себя только тогда, когда в поле его зрения попал полицейский. Он разжал объятия.

- Пойдем отсюда быстрее! - прошептал он. - На почту.

Они быстро исчезли в толпе.

- Иди сюда.

Они стали в очередь к окошечку, где продавали марки.

- Ты когда приехала? - спросил Керн. Главный почтамт еще никогда не казался ему таким светлым.

- Сегодня утром.

- Тебя послали сразу сюда? Или сперва в Базель?

- Нет. В Мюртене мне выдали разрешение на три дня. И я сразу приехала сюда.

- Чудесно! Получила даже разрешение! Тогда тебе вообще не нужно бояться. А я уж думал, что тебе пришлось одной переходить границу. Ты побледнела и похудела, Рут!

- Но я чувствую себя совершенно здоровой. Я что, хуже выгляжу?

- Нет. Намного лучше. Каждый раз, как я вижу тебя, ты кажешься мне все красивее... Ты не проголодалась?

- Проголодалась, - ответила Рут. - Изголодалась по всему: хотела видеть тебя, ходить по улицам, дышать свежим воздухом, разговаривать...

- В таком случае, мы отправимся обедать. Я знаю здесь маленький ресторанчик. Там можно заказать свежую рыбу из озера. Как в Люцерне. - Керн радостно улыбался. - В Швейцарии так много озер! Где твой багаж?

- Разумеется, на вокзале! Я же старый, опытный бродяга!

- Да. И я горжусь тобой! А скоро, Рут, тебе придется первый раз тайком перейти границу. Это будет нечто вроде экзамена. Ты не боишься?

- Ни капельки.

- Ты и не должна бояться. Эту границу я знаю, как свой бумажник. Я уже разузнал все и даже купил проездные билеты. Во Франции. Позавчера. Все уже готово. Вокзал я изучил до последнего уголка. Мы останемся там в маленьком ресторанчике и подойдем к поезду лишь в последний момент.

- У тебя уже есть билеты? Где же ты достал деньги? Ты и мне прислал так много!

- В припадке отчаяния я ограбил одного швейцарского священника. И промчался по Базелю и Женеве, словно гангстер. Теперь мне нельзя появляться здесь в течение полугода.

Рут рассмеялась.

- У меня тоже есть немного денег. Доктор Беер достал их для меня в комитете помощи беженцам.

Они стояли совсем рядом друг с другом и медленно продвигались в очереди. Керн крепко держал опущенную руку Рут. Они говорили тихо, понизив голос, и старались выглядеть как можно незаметнее.

- Нам, кажется, чертовски везет, - сказал Керн. - Ты вернулась не только с временным разрешением, но даже и с деньгами. Но почему ты мне не писала? Не могла?

- Боялась. Думала, что тебя могут схватить, когда ты придешь за письмом. Беер рассказал мне, что случилось у Аммерсов. И я подумала, что лучше не писать. Но мысленно я написала тебе много писем, Людвиг. Очень много. Я все время писала тебе письма, но без карандаша и бумаги... И ты ведь знаешь об, этом, правда?

Она подняла глаза.

Керн еще крепче сжал ее руку.

- Знаю. Ты уже где-нибудь остановилась?

- Нет. С вокзала - прямо сюда.

- Ты знаешь... - Керн на секунду замолчал. - В последнее время я превратился в ночного бродягу. Не хотелось рисковать, и я большей частью использовал государственные учреждения. - Он заметил обеспокоенный взгляд рут. - Нет, нет! - успокоил он ее. - Не тюрьму. Таможни. Там очень удобно спать. Прежде всего, там тепло. Когда на улице прохладно, все таможни отапливаются. Но тебе это не пригодится. У тебя есть разрешение, и ты безбоязненно можешь снять номер даже в гранд-отеле "Белльвью". Там живут представители Лиги наций, министры и другой бесполезный народ.

- Нет, мы этого не сделаем. Я останусь с тобой. А если ты думаешь, что здесь опасно, то тогда давай уйдем отсюда сегодня же ночью.

- Что вам угодно? - нетерпеливо спросил чиновник за окошечком. Они и не заметили, как подошла их очередь.

- Марку за десять сантимов, - ответил Керн, быстро найдя выход из положения.

Чиновник протянул ему марку. Керн расплатился, и они направились к выходу.

- Что ты будешь с ней делать? - спросила Рут.

- Не знаю. Купил со страха. Когда я вижу человека в форме, я действую автоматически. - Керн взглянул на марку. На ней было изображено Чертово ущелье у Сен-Готарда. - Могу написать Аммерсу оскорбительную анонимку, - добавил он.

- Аммерсу? - переспросила Рут. - А ты знаешь, что он лечится у Веера?

- Серьезно? - Керн уставился на нее. - Если ты мне еще скажешь, что он пришел к нему с жалобами на печень, то я от радости встану на голову.

Рут так заливисто рассмеялась, что даже изогнулась от смеха, как гнется ива под порывами ветра.

- Именно по этой причине он и пришел к Бееру. Ведь Веер - единственный специалист в Мюртене. Ты только подумай: Аммерсу пришлось даже поступиться своими принципами - ведь он пошел на прием к врачу еврею.

- О, боже ты мой, Рут! Ты заставляешь меня гордиться собой. Штайнер как-то сказал мне, что любовь и месть трудно уживаются друг с другом. А я стою здесь, на ступеньках главного почтамта, и чувствую и то, и другое! Может быть, и Биндинг сидит сейчас в тюрьме или сломал себе ногу!

- Или его обокрали...

- Еще лучше! У тебя головка хорошо мыслит, Рут!

Они спустились вниз по ступенькам лестницы.

- Как много людей, - сказал Керн. - Это хорошо. В людском потоке с нами вряд ли что может случиться.

- Мы сегодня перейдем границу? - спросила Рут.

- Нет. Ты должна отдохнуть и выспаться. Нам предстоит долгий путь.

- А ты? Ты что, не должен спать? Мы же можем снять комнату в пансионе, который значится в списке Биндера. Неужели это действительно так опасно?

- Даже и не знаю, - ответил Керн. - Думаю, что нет. В такой близости от границы очень больших неприятностей случиться не может. В крайнем случае, они отправят нас на таможню - и этим все кончится. И мне кажется, что теперь я уже был бы не в состоянии остаться один, даже если бы это грозило большими неприятностями. В 12 часов 15 минут, среди белого дня и среди шумной толпы, ты чувствуешь себя сильным и уверенным, но вечером, когда на землю спускается тьма, все выглядит совершенно иначе. Сейчас ты снова со мной... Как же я могу добровольно снова расстаться?! Даже на одну ночь!

- Мне тоже страшно остаться здесь одной! - прошептала Рут.

Керну и Рут удалось незаметно перейти границу и добраться до вокзала в Беллегарде. Вечером они приехали в Париж и остановились у здания вокзала, не зная, куда им идти.

- Выше голову, Рут, - сказал Керн. - Сейчас мы отправимся в какой-нибудь неприметный отель. Сегодня уже поздно предпринимать что-либо. А завтра будет видно.

Рут кивнула. Проведя ночь в дороге, она чувствовала себя очень усталой.

В одном из переулков они заметили освещенную красным светом стеклянную вывеску: "Отель Гавана". Керн вошел в отель и поинтересовался, сколько стоит комната.

- На всю ночь? - спросил портье.

- Да, конечно, - удивленно ответил Керн.

- Двадцать пять франков.

- За двоих?

- Да, конечно! - Теперь пришла очередь удивляться портье.

Керн вышел на улицу и позвал Рут. Портье бросил на обоих быстрый взгляд и придвинул Керну формуляр. Заметив нерешительность Керна, он улыбнулся и сказал:

- Не обязательно во всем соблюдать точность.

Керн облегченно вздохнул и написал, что его зовут Людвиг Оппенгейм.

- Этого достаточно, - сказал портье. - С вас двадцать пять франков.

Керн расплатился, и юноша повел их наверх. Комнатка была маленькой, чистенькой и даже прилично обставленной: большая удобная кровать, два умывальника и кресло. Шкафа не было.

- Обойдемся и без шкафа, - заметил Керн. Потом он подошел к окну и выглянул. Обернувшись к Рут, он сказал: - Ну, вот мы и в Париже, Рут!

- Да, в Париже, - ответила она и с улыбкой посмотрела на Керна. - Как у нас это быстро получилось.

- Формальностей мы можем здесь не бояться. Ты слышала, как я говорил по-французски? И я понял все, что сказал портье.

- Ты был великолепен! - ответила Рут. - Я бы и рта не решилась раскрыть.

- А ведь ты говоришь по-французски лучше меня. Просто я понахальнее - вот и все! Ну, а сейчас мы отправимся ужинать. Город кажется человеку чужим, пока он в нем не поест и не выпьет.

Они зашли в маленький, но ярко освещенный бистро, находившийся неподалеку от отеля. Сверкали зеркала, пахло опилками и анисовкой. За шесть франков они получили ужин и к нему - полный графин красного вина. Вино было дешевое, но вкусное. Почти целый день они ничего не ели, и вино быстро ударило им в голову. Оба почувствовали, что очень устали, и вскоре вернулись в отель.

В вестибюле рядом с портье стояли миловидная девушка с накрашенными губами в меховой шубке и подвыпивший мужчина. Они беседовали с портье. Девушка бросила на Рут презрительный взгляд. Мужчина курил сигарету. Он не соизволил посторониться, когда Керн попросил ключи от комнаты.

- Судя по всему, отель довольно элегантный, - сказал Керн, когда они поднимались по лестнице. - Ты видела меховую шубку?

- Видела, Людвиг. - Рут улыбнулась. - Но она ведь не из натурального меха. Из искусственного. И стоит не больше кроличьей или хорошего драпового пальто.

- Я думал, что это норка. Или что-нибудь очень дорогое.

Керн зажег свет в номере. Рут бросила пальто и сумочку прямо на пол, обняла Керна и прижалась лицом к его лицу.