Чтение 28–й страницы книги ~Дело о неприкаянной душе~

- Что не будешь меня ничему учить, чтобы я смог сдержать свое слово. - Ох, кто ж меня за язык тянет!

- Эзергиль!!! - Альена секунду гневно смотрела на меня. Я испуганно замер. Но тут же девочка расхохоталась. - Ты неисправим, Эзергиль.

- Ага, - облегченно вздохнул я. - Но ведь если бы я был исправим, то я был бы не я.

- Это точно. Мир?

Я пожал протянутую руку.

- Мир. Давай относиться терпимо к недостаткам друг друга?

- Давай. Но я иду тебе навстречу только из-за Алеши! Ясно тебе это?

- Совершенно, - серьезно кивнул я. - Я тоже иду навстречу тебе только из-за зачета по практике.

- Вот и здорово, что мы так хорошо друг друга понимаем.

- Ага, - кивнул я, решив не заострять внимание на подобном понимании. Мы и в самом деле поняли друг друга. Даже оправдания для примирения одно и тоже подобрали. - Пойдем. Нас там чай ждет. Не знаю уж из чего его заваривает отец Федор, но чай бесподобен. Надо бы у него рецепт спросить.

Священник довольно уверенно вел нас куда-то в сторону окраин города. Мы с Альеной вынужденно плелись следом, хотя я не совсем понимал, куда мы идем и что нам там делать. Однако Федор Иванович уверил меня, что ему просто необходимо встретится с одним человеком. И что он отправился бы к нему еще вчера, если бы тот был на месте.

- И что это за человек? - поинтересовалась Альена.

- Так. Очень хороший человек. Мой бывший командир по Афгану.

Дальше что-либо священник рассказывать отказался. Впрочем, мне большего и не надо было. Я тут же слегка приотстал и достал свой замечательный блокнот. Конечно, читать на ходу было не совсем удобно, но возможно. Альена пристроилась рядом и заглядывала мне через плечо. Я неодобрительно косился на нее, но говорить о том, что у нее есть свой блокнот, поостерегся. В конце концов, мы только недавно помирились. И ссориться вновь у меня не было ни какого желания. Так что если ей так нравится, то пусть читает.

В этот момент священник остановил проезжающую машину и что-то спросил у водителя. Потом махнул нам рукой.

- Быстрее. Садитесь.

Мы с Альеной переглянулись. Я, пожав плечами, залез на заднее сиденье. Альена пристроилась рядом. Отец Федор сел на переднее сиденье. Машина тут же рванула с места. Альена как-то по-особому взглянула на водителя и хмыкнула.

- Ваши дети? - осведомился водитель, глядя на нас в зеркало над головой.

- Наши-наши, - отозвался я. - А что, разве не похожи?

- Шустрый мальчик, - хмыкнул водитель. Альена фыркнула, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться. Я же гордо взглянул на нее.

- Вот, даже люди со стороны согласны с этим. - Я повернулся к водителю. - А еще я умный, смелый и скромный.

Теперь уже хмыкнул священник. Водитель же откровенно забавлялся.

- Весело вы живете.

- Вы не представляете насколько, - отозвался отец Федор. - С этой парочкой соскучиться трудно.

Наконец, машина остановился на какой-то улице, где тянулись старые пятиэтажные дома, называемые в народе хрущевками. Священник расплатился и вылез из машины. Зашагал в ближайший двор.

- Вы мне вот что объясните, - поинтересовался он, не поворачиваясь. - Как я понимаю, весь план по обращению Алеши в сторону веры был разработан именно Эзергилем. Я могу понять тот трюк с продажей души и договором. Могу понять, зачем вы вовлекли во все это душу матери Алеши. Понимаю, почему вы втащили в это дело отца Алеши. Те мелковозрастные грабители тоже понятно. Но я никак не могу понять, зачем вы вплели сюда настоящих бандитов. Эти ведь не шутят.

- Вы слышали о непредвиденных проблемах? - поинтересовался я.

- Хотите сказать, что это все непредвиденные проблемы? Не слишком ли они серьезные?

- Скажем так, я вовсе не рассчитывал, что отец Алеши побежит рассказывать о найденных миллионах в ближайший кабак.

- Ты вроде говорил о ресторане?

- А в чем разница?

- Хм, действительно. Ладно. Значит, непредвиденные трудности. И какие у вас планы? Что вы намерены предпринять дальше?

- Ничего.

- То есть? - Священник остановился и повернулся к нам.

Я вздохнул.

- Мы не можем напрямую воздействовать на события. Только опосредованно. Неужели это непонятно? Мы не можем нарушать свободу воли людей.

- Даже если свобода воли грозит смертью?

Теперь уже мы вздохнули вместе с Альеной.

- Вы поймите, - попыталась объяснить Альена. - Для вас ваша смерть - это все. Конец всему. А для нас - это всего лишь пройденный этап для души. Конечно, мы вовсе не стремимся ускорять чью-то смерть. Каждый должен сделать на этой Земле то, что должен. И убийство - это тоже свобода воли человека. Тут вы правы. Нельзя дать свободу в творении добра и ограничить ее в творении зла. И если мы помешаем совершиться преступлению здесь и сейчас, то где-то произойдет еще более страшное преступление. Я понятно объясняю?

Священник задумался. Обошел лужу на дороге.

- Не совсем, - признался он.

- Потому что вы смотрите с точки зрения человека. Для вас, например, норма, увидев где-то зло, попытаться его исправить. Это хорошо. Исправленное зло порождает где-то добро. Но если исправить его попытаемся я или, тем более, Альена, то мы породим только большее зло. Ибо вмешаемся в основу миропорядка - Свободу Воли Человека.

- Ясно. Проблему придется решать нам без вашего участия.

- А вы и делаете это. Хорошо или плохо, но делаете.

- Гм. - Священник хмыкнул и стал насвистывать какую-то песенку. Подошел к подъезду и вдруг замер. - Вот что, ребята, подождите меня здесь. Если уж помочь вы не в силах, то предоставьте человеческие дела людям. Тоже мне, ангел и черт.

Мы с Альеной остановились. Отец Федор скрылся в подъезде. Я пожал плечами и опустился на скамейку перед подъездом. Стал наблюдать за играющей детворой во дворе. Рядом пристроилась Альена.

- По-моему, он обиделся.

- Он тоже человек, - заметил я. - Хоть и лучше других. Узнав кто мы, он ожидал чуда, а оказалось, что чудес не будет. И проблемы никто за них тоже разрешать не собирается.

- Напрасно ты так. - Альена обняла себя за плечи и повернулась ко мне.

- Я не прав?

- Все равно напрасно. Может, он и хотел помощи от нас...

- Не помощи. Не помощи, а решения проблемы. Помощь в решении мы окажем. Но вот решать проблему придется им.

- Все равно ты не прав.

- Угу. Разговор на уровне "сам дурак".

- Сам дурак.

Я хмыкнул.

- Закурить не найдется?

Я оглядел с ног до головы задавшего вопрос. Верзила. Лет шестнадцати. Рядом еще один такой же. Чуть позади топтался парень помладше. Возможно, лет четырнадцати. Вся троица посматривала на нас выжидательно. И сигареты им явно требовались в последнюю очередь. Я залез в карман и достал сигарету. Потом зажигалку. Такого от "интеллигентного сморчка", за которого меня, очевидно, и приняли, троица явно не ожидала. Именно от растерянности главарь сигарету взял и раскурил ее от услужливо протянутой зажигалки. Конечно, заезжено и примитивно, но выдумывать для этого типа нечто оригинальное совершенно не хотелось. Еще не хватало на разных идиотов что-то сложное сочинять. И так сойдет.

- А у тебя ниче сигары.

- Угу, - хмыкнул я, поворачиваясь к сидящей рядом со мной девочке. - Альена, заткни уши.

Альена уже успела узнать меня достаточно хорошо и просьбе совершенно не удивилась. Молча зажала руками уши и зажмурилась. Я последовал ее примеру.

- Вы че? - удивился курильщик. Больше он ничего спросить не успел. Раздавшийся грохот ударил даже сквозь ладони. Курильщик с совершенно черным от копоти лицом стоял перед нами и растерянно хлопал глазами. Остальные двое, от неожиданного взрыва, подскочили на месте и сиганули в стороны.

- Хулиганье!!! - раздалось из окна. Из гаража выскочил мужчина с монтировкой. На игровой площадке испуганно обернулись дети. А вот взрослая часть двора смотрела на нашего курильщика ну совсем неодобрительно. Кто-то уже шагал к нему с очень легко читаемыми намерениями.

Вся троица заметалась. Я ехидно улыбнулся и помахал им рукой.

- А ты другого ничего придумать не мог?! - сердито поинтересовалась Альена. - Всех детей напугал.

Я пожал плечами.

- Придумала бы сама.

- Обязательно. - Альена наблюдала как вся троица старательно удирает от взрослых и как взрослые бегают за ними, чем-то там им угрожая. Убегающие же, постоянно оборачиваясь, показывала в нашу сторону и пыталась оправдаться. Но поскольку никто кроме них нас не видел, то эта попытка только сильнее злила окружающих.

- Что тут за цирк? - поинтересовался вышедший из подъезда отец Федор, наблюдая за погоней.

- Да недоумки те чего-то там взорвали. Перепугали всех. Вот им и пытаются объяснить, что они были не правы.

Священник подозрительно посмотрел на меня.

- А ты тут совершенно не при чем?

- А они первые начали.

- А как же свобода воли?

- Соблюдена. Я только выполнил просьбу. Меня попросили - я дал. Конечно, немного не то, что просили. Но ведь и они хотели получить не то, что просили...

- Ладно, - священник махнул рукой. - Некогда мне решать твои ребусы. Идемте.

- Куда? - поинтересовалась Альена.

- Как куда? Понятно, что к вашему художнику. Раз уж вы не хотите нам помогать, то будем решать сами.

Спорить и доказывать, что под помощью мы понимаем совершенно разные вещи, я не стал. Бесполезно. Даже такой умный человек не понимал сложность нашего с Альеной положения в мире людей.

Священник снова поймал машину. На этот раз водитель попался неразговорчивый, и мы всю дорогу молчали, хотя ехали значительно дольше. До дома Рогожева. Я равнодушно смотрел в окно. Вдруг дернулся и схватил водителя за плечо.

- Остановите!!!

Машины взвизгнула тормозами.

- Ты с ума сошел?!!! - повернулся ко мне водитель. Но, увидав мой вид, замолк. Я же даже не повернулся на этот эмоциональный окрик. Я увидел, как по улице шел милиционер Ленчик с загипсованной рукой. Но вовсе не это привлекло мое внимание. С ним шагал главарь мелковозрастной шайки от которого, как я думал, я избавился надолго. Ох, идиот! А ведь мог догадаться, что как совершеннолетний, он попадет в обычное отделение. А ближайшим и было как раз то, где служил Ленчик. И он вполне мог услышать показания этого карикатурного крестного папы об некоем типе по имени Игрок. Конечно, Ленчик не знал меня под этим именем, но ведь этот главарь мог дать описания, а уж запомнил меня Ленчик, думаю, крепко. Да и Алеша для нашего грозы киосков связан со мной. А, значит, он и его обязательно упомянул бы. А уж сложить два и два Ленчик сумел. Да и не мог он не помнить событий на той улице, где нашел Алешу. И найти адрес художника, что заступился перед шпаной за ребенка, ему тоже было не трудно.

Альена узнала Ленчика и "крестного сына" одновременно со мной и нахмурилась. А вот священник не знал ни того, ни другого и теперь раздраженно смотрел на меня.

Я молча сунул водителю десять долларов.

- Медленно езжайте вдоль улицы, - велел я. - Только медленно.

Водитель вмиг оборвал поток ругани в мой адрес и выполнил просьбу. Священник развернулся в кресле почти полностью, но никаких вопросов задать не решился.

- Остановите, - снова велел я. Машина замерла как раз напротив дома художника. Отсюда нам прекрасно было видно все, что происходит перед калиткой.

Ленчик остановился. Сверился с какой-то бумажкой и решительно надавил на звонок. Некоторое время ничего не происходило. Но вот из калитки выглянул Григорий Иванович. Увидев человека в форме, он раскрыл калитку и замер в ней, загораживая проход. Что-то спросил. Ленчик ответил. Показал на парня, стоявшего рядом. Григорий Иванович пожал плечами. Милиционер стал что-то объяснять, попеременно тыкая пальцем то в планшет, висящий на поясе, то в своего спутника. Художник посторонился, пропуская милиционера в дом. Я выругался сквозь зубы.

Священник, похоже, сообразил, что происходит что-то непонятное и неприятное. Но молчал, не задавая никаких вопросов. Альена тоже молчала, хмуря брови. Прошло минут десять, когда калитка раскрылась снова и из нее вышел Ленчик и наш главарь шайки. Милиционер что-то говорил. Вот он пожал художнику руку и зашагал по улице. Обернулся. Убедившись, что художник ему вслед не смотрит, он прибавил шаг и скрылся за поворотом.

Я сунул водителю еще десять баксов за беспокойство и выскочил из машины.

- Ты собираешься что-то объяснить? - поинтересовался священник.

- Нет, - отрезал я. - Сами все узнаете у Алеши. Думаю, он видел милиционера и его спутника.

Священник больше не стал задавать никаких вопросов. Он только несколько раздраженно посмотрел на меня и зашагал к дому. Альена чуть отстала и придержала меня.

- Тебе что, трудно было ответить? - поинтересовалась она.

- Не трудно. Но, видишь ли в чем дело, я вовсе не хочу, чтобы люди за всеми ответами бежали ко мне или к тебе. Ответы они должны искать сами. А то привыкнут ко всему готовенькому.

- Порой я тебя не понимаю, - призналась Альена, вздохнув.

- Ха. Нашла чем удивить. Я порой сам себя не понимаю. В частности вот совсем не понимаю, что все же заставило меня принять предложение дяди и заняться всем этим.

Альена фыркнула и прибавила шагу, догоняя священника. Отвечать, видимо, она сочла ниже своего достоинства. Я догнал ее и пристроился рядом.

У калитки нас встретил, кто бы вы думали? Конечно Ксефон. Его тут только и не хватало. Ночевал что ли здесь? Я недружелюбно посмотрел на него. Тот окинул меня таким же взглядом, в котором, правда, промелькнула растерянность. В этот момент от крыльца дома донеслась ругань священника. Хм, святому отцу не подобает так выражаться. Я с интересом заглянул во двор. Священник стоял перед дверью и отряхивал с себя воду. Рядом валялся пустой бидон. Я хмыкнул и покосился на Ксефона. Тот выглядел слегка недовольным. Конечно, он ведь ожидал, что я по привычке войду первым. Так бы и случилось, если бы Альена меня не придержала.

Из дома выглянул Григорий Иванович. С недоумением уставился на мокрого священника, посмотрел на валяющийся тут же бидон. Перевел взгляд на хихикающего меня и на злого Ксефона. Психологом художник оказался хорошим. Он молча спустился с крыльца и ухватил Ксефона за ухо. Тот завизжал, а я согнулся пополам от смеха. Видеть, как человек таскает черта за ухо... это надо видеть. Конечно, чертова солидарность должна бы заставить меня испытать симпатию к Ксефону... Не дождетесь. Ксефон последний черт, к кому я буду испытывать симпатии.

В этот момент Ксефон попытался скрыться за мороком. Бедолага. Нет, скрыться ему удалось... только вот ухо от этого менее материальным не стало и художник продолжал крепко его сжимать, пусть и невидимое. Сначала он растерялся. Но быстро пришел в себя. Видно, вечер с нами уже изрядно закалил его психику. Он молча протащил невидимого и сопротивляющегося Ксефона и окунул его прямо в бочку с дождевой водой, стоящей у угла дома под стоком. Ксефон возмущенно забулькал. Вода потоком стекала с чего-то невидимого. Я хохотал вовсю. В окно выглядывал злорадствующий Алеша. Подозреваю, что если бы подобной процедуре подвергли меня, то он был бы вообще счастлив. А вот не дождется. Я не мелкий пакостник. Я если пакощу, то не так примитивно. Я это делаю со вкусом. Весело. Прежде всего, для себя весело.

- Я надеюсь, ты все понял? - сухо осведомился Григорий Иванович. - Я не знаю как там у вас в аду принято, но пока мы на Земле, я попрошу вести вас по-человечески! - Григорий Иванович обернулся ко мне. - Тебя это тоже касается!

Я невинно улыбнулся в ответ.

- Меня вам будет поймать не так легко.

Художник наградил меня сердитым взглядом и направился к священнику.

- Проходите в дом, отец Федор. Сейчас я найду во что вас переодеть.

Священник махнул рукой.

- Некогда. Кто тут у вас только что был?

- Да милиционер. Разыскивали каких-то грабителей квартир, насколько я понял. А что?

Священник вместо ответа резко повернулся к раскрытому окну, из которого выглядывал Алеша.

- Ты знаешь того милиционера и его спутника?

Алеша смутился. Потом опустил глаза.

- Знаю. Поэтому и спрятался. Они меня не видели.

- Э-э. - Григорий Иванович недоуменно посмотрел на мальчика. Потом на священника. - А что такого? Кто этот милиционер?

Алеша набычился и посмотрел на меня. Я пожал плечами.

- Неделю я тебя защищаю. Она истекает через два дня. Я говорил правду.

Мальчик кивнул на меня.

- Вот он сказал, что этот милиционер плохой. Что он работает на тех, кто ищет чемодан с деньгами. А с ним был Вобла. Это кличка такая. Он главный у одной шайки.

Надо же. Вобла. Эх, раньше не знал эту кличку. Вот бы я позабавился... Ладно, чего теперь жалеть? А теперь эта Вобла мелковата. Да-с, мелковата.

- И что? - недоуменно поинтересовался художник.

Я вздохнул. Люди порой бывают так глупы.

- А то, - отозвался я, - что милиционер приходил сюда вовсе не в поисках каких-то там грабителей. Он мальчишку искал. А навел его тот самый Вобла. Не думаю, что была большая проблема узнать адрес художника, что защитил мальчика от хулиганов. У-у-у, Григорий Иванович, но ведь вы-то видели этого Воблу! Он же главный у той шайки был! Помните?! Вы еще нож у него выбили.

Григорий Иванович хлопнул себя по лбу. Ага, постучи, постучи. Может чего и прибавится.

- Я осел! - Конечно. - А я все думал, где же я его раньше видел! У меня же отличная память на лица. Профессиональная. Я должен был вспомнить, но после всего произошедшего просто растерялся.

- И... что нам делать? - В окне рядом с Алешей появилась растерянное лицо Ненашева Виктора Николаевич.

Сматываться!!! Захотелось рявкнуть мне. Ну что за идиотские вопросы? Нет, я промолчу. Пусть набивают шишки сами. А если не догадаются удрать, то кто виноват? Дураков учат.

Но тут вмешался священник. Совсем забыл, что он бывший военный. И теперь он сразу взял власть в свои руки.

- Нам надо покинуть этот дом. И как можно быстрее. Так, Григорий Иванович, вам лучше пойти с нами. Как я понимаю, два миллиона долларов достаточно большая сумма, чтобы эти типы, что вскоре прибудут сюда, не очень выслушивали ваши оправдания.

- Но... моя мастерская!!! Мои картины!!!

- Выбирайте. Либо мастерская и картины, либо ваша жизнь, - жестко велел священник. - А вы что встали?! А ну, быстро собрать вещи! Выход через пять минут. Живо!

Алеша мигом исчез в доме. Скрылся и Ненашев. Только художник растерянно топтался во дворе. Федор Иванович чуть ли не силком затащил его в дом. Что там происходило я не видел, но уже через пять минут наш художник выносил из дома чемодан с вещами, на ходу запихивая в карман документы.

- Не слишком ли много людей вынуждены расплачиваться за твои ошибки? - услышал я шепот Альены, обращенный к Алеше. Мальчик стоял перед ней, опустив голову и прижимая к себе подаренного котенка.

- Я же не знал, что так получится. Я же не хотел...

- Не знал, не хотел. Ты маленький, безответственный самовлюбленный тип, замкнутый на собственном страдании и мести!

Ого! Впервые я вижу Альену в таком состоянии. Кажется, у нее много чего накипело на душе.

- Но я не хотел!!!

- Еще бы ты хотел. Если бы хотел, то меня бы тут не было.

- Вот-вот! Если ты ангел, то помоги мне! Ты же обязана мне помогать!

- А задницу тебе подтирать я не обязана?! - рявкнула Альена на весь сад. На ней скрестились ошарашенные взгляды всех присутствующих. Я захлопал в ладоши.

- Так его! Так!

- Он меня уже достал своим нытьем, - смущенно попыталась оправдаться Альена. - Ему, оказывается, все должны. И вообще, мне кажется, я тут лишняя! У вас тут компания хоть куда. Два черта, ненавидящих друг друга. Священник, который убивал и сейчас сам не поймет во что он верит, хотя и святой. Художник, для которого его картины важнее жизни всех окружающих. Надоело! Разбирайтесь сами!

На этот раз пристыжено опустили глаза все остальные. Кроме меня. Ну и Ксефона.

- Но ты обещала, - робко возразил Алеша.

Альена наградила его хмурым взглядом.

- Помочь - да. Делать за тебя твою работу - нет. Думай и решай сам.

- Но... но я ведь еще маленький...

Алеша совсем смутился под уничижительным взглядом Альены.

- Когда договор заключал с чертом, был не маленький. Когда грозился убить отца, тоже был взрослым. А когда пришла пора отвечать за поступки, оказался маленьким? Вот что, парень, либо ты научишься отвечать за все свои поступки, либо смирись с тем, что произошло. Прекрати сражаться с чертом, прими от него помощь. И все будет легко и просто. И будут у тебя и деньги, и власть. А те бандиты, что охотятся сейчас за тобой, сами будут служить тебе. Выбор все еще за тобой! Решай!