Чтение 28–й страницы книги ~Оборотень в погонах~

- Очень остроумно, - недобро прищурился Зорин. - Со своей стороны могу констатировать, что это не мои коллеги. А от всех остальных заинтересованных сторон нам с вами не приходиться ждать ничего хорошего. Держи ремень!

Дом содрогнулся снова. Снаружи донесся отчетливый треск "ледяного кулака" - владелец этого жезла, похоже, отроду не отягощал свои мозги вопросами экономии заряда. В ответ неуверенно хлопнуло пара выстрелов... "кулак" протрещал еще раз, а затем наступила тишина.

- Кажется, кто-то победил, - заметил я. - И, сдается мне, этот кто-то - команда гостей. Так что если мы...

Пол камеры подпрыгнул в третий раз. На этот раз к уже слышанным мной звуковым эффектам добавились гулкие хлопки. Однако - если мой склероз меня не обманывает, и кто-то там впрямь взялся методично "зачищать" эту халупу ручными гранатами...

- Готово! - крикнул Зорин, отбрасывая в сторону маркер. - Прикрой...

Договорить он не успел. Черный контур на двери заалел, потом полыхнул ослепительно-белым - мимоходом я успел подумать, что если брызнут щепки, то запросто можно остаться без глаза, а то и обоих - а затем дверь нашей камеры с грохотом врезалась в коридорную стену напротив.

- Классно сработано, - одобрительно произнес я. - Ну что, вперед?

- Ты вперед, - отозвался брат благочинный. - А я за тобой... как только ремень натяну. Неудобно, знаешь ли, воевать, когда штаны каждый шаг свалиться норовят.

Этажом выше грохнул одиночный файербол. Ему ответили чем-то свистящим, заставившим стены особнячка задрожать, словно в приступе лихорадки.

Первый труп лежал в конце коридора. Кажется, это был один из наших конвоиров. Кажется - потому что верхняя его половина представляла собой серую спекшуюся массу, а научиться различать людей Горбатого по штанам мне не довелось.

Еще двое замерли на лестнице в виде обледенелых скульптур. У одного у них был жезл, но стоял этот парень так неустойчиво, что выламывать оружие из его застывших пальцев я побоялся - а ну как грохнется еще. Шуму будет...

А вот четвертое тело, обнаруженное мной пролетом выше, явно не принадлежало при жизни к числу подчиненных Горбатого. Черный облегающий костюм, маска-шапочка, на перекрещивающихся на груди ремнях - полдюжины стандартных защитных амулетов.

- Странно, - вполголоса сказал Зорин, присаживаясь рядом. - Похоже на "вихрь", но... - он небрежным движением раздернул ворот куртки убитого. - Креста на них нет.

- И жезл явно не казенный, - заметил я, поднимая валяющееся рядом оружие. Короткий черный жезл опоясан тремя полосками золоченой рунной вязи, а исходящая от кристалла сила даже у меня вызвала ощущение пробежавших по ладони роты мурашей. Работа классного мастера.

- Может, кто из столичных контор и может позволить себе вооружать сотрудников такими штучками, - сказал я. - Но для провинциального спецназа это слишком жирно. А судя по тому, что мы слышали, остальные были вооружены не хуже.

- Интересно, чем его убили? - пробормотал брат благочинный, стаскивая с убитого маску.

Под маской обнаружилось вполне обычное лицо молодого - вряд ли больше двадцати пяти - парня. Никакой гримасы ужаса или боли - спокойное, умиротворенное... разве что бледность какая-то нездоровая для столь свежего покойника. И тут меня осенило.

- Зубы ему проверьте.

Склонившийся над телом Зорин недоуменно оглянулся на меня и, протянув руку, осторожно поднял верхнюю губу трупа.

- Привет от господина Кормильцева, - резюмировал я, глядя на небольшие, но вполне четко различимые клыки.

Значит, на улице еще ночь. А я гадал, сколько мы провалялись в отключке.

- Как думаешь, много их осталось? - озабоченно спросил Зорин.

- Надеюсь, что нет, - сказал я. - По правде говоря, я надеюсь, что их не осталось вовсе. Если я правильно интерпретировал последнюю перестрелку...

- Эй, Серов, - громко крикнули с улицы. - Кончай там дурака валять и спускайся.

- Кто это? - настороженно спросил Зорин. - ГБ?

- Нет, - я, наконец, позволил своей довольной улыбке вырваться наружу и расползтись на пол-лица. - Это мой личный спасательный отряд быстрого реагирования. Сейчас я вас с ними познакомлю.

Интерлюдия

Всеволод Серов

Они стояли молча в ряд, они стояли молча в ряд, их было восемь...

Не ожидал я их здесь встретить. Время еще не так, чтобы позднее, да и район не тот. Не окраина.

А вот поди ж ты! На промысел вышли.

Очень мне они не понравились. И одежей своей, и тем, как стояли, улочку почти напрочь перегородив, и тем, что оружие среди бела дня держали напоказ - не только ножи-выкидухи, но и два кистеня, а ведь это уже статья полная - а больше всего взглядом своим. Даже не волчьим - играл я как-то с волком в гляделки, не такой у него взгляд. А так разве что волчата глядеть могут, бешеные волчата.

Очень мне их взгляд не понравился. Я не мог его понять, понять чем он вызван и от этого начинал потихоньку злится. На пьяных они были не похожи, по крайней мере на простых пьяных.

Я уж было прикинул, не начать ли, как говорил старшина, организованную ретираду, то бишь, драпануть со всех ног. Но подумал, что это их может раздразнить, а если эта орава начнет швырять в спину чем не попадя.

Богом клянусь, если бы я знал, чем это кончится - бросился бы бежать сломя голову!

До них оставалось шагов пять, когда двое даже не шагнули - как-то по-змеиному качнулись мне навстречу. Один - человек с наголо бритой головой, второй, похоже полукровка, то ли орк, то ли гоблин - приподнятая в кривой улыбке губа обнажила клыки.

Я остановился и медленно потащил из плечевой кобуры револьвер.

"Правило первое - достав оружие, будь готов стрелять!"

Там, за речкой, самым популярным наркотиком был чарс - мальчишки-разносчики предлагали его солдатам даром, деньги за него они получали от басмачей. Еще - анаша, гашиш... Вернувшись, я узнал про захлестнувший Стройку вал западной алхимической наркоты - "С40", "каскад", "голубые небеса". Но про "шрайк" я не слышал.

Говорили, что сначала его предлагали для военных, но он не прошел испытаний. Слишком много побочных эффектов, слишком велико привыкание, слишком... много "слишком". Нам тоже пробовали выдавать похожие вещи - и часовые начинали палить по гигантским змеям посреди плаца.

Наверное, если бы я достал обычный благочинный "доховин" или армейский "туляк", они бы еще могли отступить, даже под "шрайком". Но у меня был новенький ижевский "Рекс" офицерская модель - слишком хорошо для случайного прохожего, так, наверное, им подумалось.

Если они еще в состоянии были думать!

Они бросились на меня одновременно и тут уже в дело пошли рефлексы - я отскочил в сторону, выделил самого опасного - этот! длинная цепь с приклепанным на конце шипастым шаром уже пошла на замах - повел стволом... Выстрел!

"Правило второе - стреляй в голову! Там не может быть кольчуги!"

Это было как в кошмарном сне. Револьвер плевался им в лица ослепительными сгустками огня, и они отшатывались на миг, а потом бросались снова и... Выстрел! Выстрел!

Курок щелкнул вхолостую. Я отбросил револьвер, перехватил падающую на меня руку с ножом, рванул ее вниз - и нападавший пролетел мимо, все еще продолжая сжимать застрявший в животе нож - отскочил, пропуская удар нунчаков и рубанул последнего из стаи по шее.

Сзади раздался какой-то странный хекающий звук. Я оглянулся...

У него вываливалось из брюха по меньшей мере полсажени кишок, а он шел на меня, сжимая окровавленный нож в СЛОМАННОЙ руке - и при этом продолжал улыбаться этой безумной... нет, дьявольским оскалом.

И тогда я ударил, ударил что было сил, чувствуя, как трещат под кулаком ребра, ударил так, что он отлетел к противоположной стене.

Но не упал. Снова хекнул, качнулся, оторвался от стены и снова пошел ко мне жуткой, шаркающей походкой зомби.

Я бросился к револьверу. Переломить - как хорошо, что у "Рекса" одновременная экстракция гильз - и принялся лихорадочно набивать барабан. Первый, второй, тре...

Два выстрела снова отбросили его к стене. На этот раз он захрипел, начал сползать... а потом снова встал.

Третья пуля попала точно меж глаз.

Валентин Зорин

- Эй, ты!

Спину мне обожгло, словно плетью. Но я даже не сбился с шага.

- Ты, ты, сопля!

- Валя, Валя, не надо! - шептала мне в ухо Галина. - Не связывайся!

Легко сказать - не связывайся. И кто я после этого буду? Тварь дрожащая? Ты мне это сама будешь поминать один Бог знает, сколько.

- Валя!

А так все хорошо начиналось! Такой прекрасный южный вечер: бездонно-синее небо, теплый ветерок с моря, стрекочут эти... кузнечики здешние. Птица какая-то орет, словно оглашенная. Отдыхающие шляются туда-сюда по набережной - от центра до Рабочего уголка и обратно. Вот и мы с Галей (хорошая парочка - Валя и Галя, да? Все смеются, а мы улыбаемся, как два идиота) шляемся.

И всегда найдется какой-нибудь паразит, готовый нарушить идиллию. Вот и сейчас - вывернули из-за щита с дебильной аббревиатурой "УКООПСПИЛКА" двое мордоворотов. И взялись куролесить. На всю набережную.

- Ты, сопля, ты че, гордый, да? А баба твоя че - тоже гордая?

- Валя! - Это уже тихое бессильное шипение, точно капля стекает по горячей печке.

- Я не гордый, - в голос заявил я, скидывая рубашку. - Я брезгливый.

Может, умом мои мордовороты и не отличались, но вызов поняли сразу.

- Брязгливый, значит, - повторил тот, что пошире в плечах, должно быть, заводила. - Так ты, эта, землицы-то поешь, помогает.

- Тебе, паря, и врач не поможет, - сообщил я. - Тебе гробовщик сразу нужен.

- А баба у тебя, блин, ничего. - Заводила, верно, не уловил серьезности момента. - Красивая баба. Только гордая. Ну ничего, обломаем. Сначала вот тебя обломаем...

- Вот что, - оборвал я его. - Пошли отсюда вон. Оба.

- Ты че? - изумился второй. - Самый крутой, да?

- Да, - ответил я, делая шаг.

Громила замахнулся. Я ушел из-под удара, и отвесил ему оплеуху. Несильно, но обидно. Не хотелось их калечить. Подлые твари, конечно, но пусть их... пока знают - свое - место!

Здоровяк попытался треснуть меня снова. И еще раз. Ему это почти удалось. Кулачище с добрую дыньку задел мой нос по касательной, но все равно было больно. И обидно. Закапала кровь; несколько капель упало на брюки.

И тут меня повело. Как всегда - без предупреждения.

Вкус крови на губах пробудил мою вторую сторону. На протяжении следующей минуты я мучительно выворачивался наизнанку. До сих пор не знаю, как это выглядит со стороны, потому что глаза заволакивает мутной пеленой, и когда я промаргиваюсь, мир передо мной уже размытый, черно-белый, воспринимаемый не столько на взгляд, сколько на запах.

Мыслить здраво я не в силах, но человеческая память подсказывает мне то, о чем не догадывается волк. Вокруг много двуногих, но они не опасны, это не враг. Враг впереди, он пахнет страхом и тем страшен, потому что непредсказуем. Реакция на угрозу - нападение.

Потом несколько секунд выпадают из памяти, и следующая картина - улепетывающие во все лопатки мордовороты. Я не столько догоняю, сколько играю с ними, лязгаю зубами у самых пяток. И снова затмение.

Мордоворот лежит на земле, глаза его стекленеют от ужаса. Я осторожно сдавливаю зубами его глотку, и медленно отпускаю. Мой нюх улавливает острый запах мочи.

И только теперь - от стыда - оборачиваюсь назад, в человека.

Вокруг уже собралась небольшая толпа. Громилы после пережитого не в силах были даже подняться - так и валялись в лужах, судорожно поскуливая. Я оглянулся - ну конечно, брюки остались под дурацким транспарантом. В трех сотнях локтей. Которые мне предстояло пройти в костюме Адама, под взглядами отдыхающих со всей Стройки. К счастью, останавливать меня в голову никому не взбрело.

Когда я добежал до плаката, Гали уже не было. Я поискал ее взглядом, потом опомнился и зло сплюнул. Тварь зашевелилась во мне, приглашая завыть, но я пнул проклятую псину в морду. Черт, почему в Крыму столько народу всегда? Так здорово было бы побегать лунной ночью по горам, вдыхая многообразные ароматы, источаемые нагревшейся за день травой и землей...

- Восемь защитных диаграмм, - пробормотал я себе под нос. - В качестве дисциплинарной меры.

Зверь тоскливо рыкнул и унялся.

Глава 8, в которой происходит самое интересное

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

На улице нас ждали шестеро. Трое парней в армейском камуфляже разной степени потрепанности. Здоровенный гоблин-полукровка картинно оперся на ручную картечницу. Синеглазый эльф в строгом деловом костюме выглядел чертовски неуместно на фоне дымящихся воронок. И молодая женщина, немедленно нацелившая на меня наконечник тяжелого посоха.

- Спокойно, Тайша, - предостерегающе произнес Серов. - Он со мной.

- Ну и во что ты умудрился вляпаться, а, Серый? - насмешливо спросил один из парней, задумчиво покручивая в руках точную копию подобранного Серовым жезла. - Вроде бы самый тихий был, и - на тебе...

- Да уж, - поддержал его сосед справа. - Вляпался ты, Серый, с размахом. Столько жмуриков даже после меня не оставалось.

- И что, все ваши? - спросил Серов.

- Господь с тобой, Сева, мы ж не звери! - с обидой отозвался гоблин. - Это все черные ребятишки накрошили... хваткие такие ребятишки. Зачистили территорию по всем правилам.

- Ну а мы - их, - улыбнулся парень с трофейным жезлом. - Тоже... зачистили.

- Угу, - кивнул Серов. - Слышал. А не стукнуло, что я тоже мог под вашу "зачистку" угодить?

- Обижаешь, Серый, - оскалился гоблин. - Тайша нас клятвенно заверила, что ты обретаешься в надежно запертом помещении, с хорошими, крепкими стенами. Ну и мы... церемониться не стали.

- Слышал, - повторил Серов.

- Кстати, Сева, - сказал один из молчавших доселе парней. - Представил бы ты нам своего товарища? А то неудобно как-то.

- И в каком месте тебе неудобно? - усмехнулся Серов. - Ладно, господа хорошие... и дамы. Честь имею представить вам моего нового друга: Зорин Валентин Арсеньевич, бывший "вихряк", ныне сле... ныне лицо с неопределенным пока социальным статусом.

- Социальным страусом, - хихикнул парень с трофейным жезлом. - Вечно ты, Сева, загнешь чего-нибудь.

Он шагнул вперед и протянул мне руку.

- Марвин Алексей. Двадцать седьмой отборно-десантный полк. Первый.

- Саньковский Николай, - стал рядом с ним парень, попросивший назвать меня. - Четыреста второй отдельный транспортный батальон. Второй.

- Грымальчич Йох, - гоблин сжал мою ладонь так осторожно, словно она была из хрупкого стекла. - Пятьдесят вторая бронестрелковая бригада. Третий.

- Тирдарион ап Тение ыд Феанолдо Аоэллин. - Синие глаза эльфа на миг потеряли цепкость. - Сто сорок седьмой егерский полк. Пятый.

- Тайша Загорская, - голос у девушки, к моему удивлению, оказался очень звонким... и почти детским, чего я, судя по её грозному виду, предположить никак не мог. - Триста двадцать третья эскадрилья ступ поддержки. Шестая.

- Нагеров Руслан. Двадцать седьмой отборно-десантный полк. Седьмой.

- Ну и чтобы вы не вертели головой по сторонам, - усмехнулся мой напарник. - Серов Всеволод, сто сорок седьмой егерский полк. Четвертый.

Он нервно окинул взглядом усеянный звездами небосвод, будто ожидая, что по нему проплывает зловещий силуэт душманского "хоттабыча".

- Как вы нашли нас? - спросил он.

В руке девушки блеснуло что-то наподобие компаса.

- Я же ведьма, Серый, - напомнила она. - У меня поисковик настроен на каждого из вас.

- Мы как только увидали, что осталось от мастерской Топора... - пробасил гоблин.

- Что - осталось? - хором просипели мы.

- Ну что? - Марвин пожал плечами. - Забор лежит, окна выбиты, в доме - никого. Один Македонский, - поправился он, когда увесистая лапа шлепнула его по голени. Кот предупреждающе распушил хвост и покосился на хозяина - мол, водишься с невежами, бескультурье. - Мы сразу по арсеналу пошарили, и за вами.

- Девушки где? - На этот раз Серов обогнал меня.

- Какие девушки? - Тайша подняла брови.

- Ладно - Шар где? Макс - где?

Невидимка стиснул жезл так, что я испугался - переломит.

- Сейчас найдем, - уверенно заявил Саньковский. - Что здесь вообще случилось? Какого рожна тебя кровососы пытаются отбить у местных бандюков?

Покуда мой товарищ поспешно вводил друзей в курс дела, я отступил в тень. Судя по всему, нападавшие постарались на славу - бетонные плиты забора, которыми был обнесен участок, пьяно покосились. Во двор с любопытством заглядывал фонарный столб, освещая разбросанные тела и дымящиеся рассеянным колдовством воронки.

- Нужен транспорт, - веско промолвил гоблин, когда Серов закончил рассказ.

- "Мерс" на вешалке? - предположил я.

- Попробую его завести, - вызвалась Тайша.

- Лучше я, - осадил ее Аоэллин. - Тебе бы следовало тем временем отлоцировать местонахождение пленных... и моих сородичей, - добавил он с безмерным отвращением.

- Держи, Невидимка, - молчаливый Нагеров сунул товарищу винтовку. - Для тебя прихватили.

Киллер ухватился за приклад, как за соломинку. Черный с золотом жезл он перебросил мне. Я пригляделся колдовским зрением - "ледяной кулак", но какой-то особенный... Меня передернуло. Кристалл заряжали не на фабрике. В нем ждала своего часа сила, вычерпнутая из живого человека. Я перекрестился и покрепче стиснул увесистую палку.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Домик на противоположной окраине спящего Коврова ничем не походил на безвкусно-массивные хоромы Горбатого. И на приземистую максову хибару - тоже. Это был старинный эльфийский дом, с обычными ни для чего не гожими башенками, непременным флюгером и кружевно-резными ставнями. Видно, община перворожденных в городе была невелика, судя по тому, что дом стоял одиноко; старенькие людские хибарки масонской эпохи окружали его, однако вплотную не вставали - словно расступились почтительно. Вместо забора вокруг участка рос, особенно густо сплетаясь ветвями, колючий барбарис вперемешку с боярышником. Пустырь вокруг порос лопухами, репеем, злой козельской травой - до самой канавы, что отсекала его от редкой березовой рощицы, со стороны которой мы и зашли на посадку.

Чтобы разглядеть часового, мне пришлось прищуриться - наложенное Тайшей заклятье так и норовило сползти, так что бывшей женщ.-яге (называть ступолетчиц "бабами" уже в мои времена считалось некорректным), а ныне начальнику волшезащитной группы Сургутлесхоза приходилось поминутно его подновлять. Что поделаешь, издержки магической ориентации...

Эльф пряднул ухом, и я напрягся. Но все было тихо. Наверное, перворожденного просто донимали комары.

- Итак, еще раз, - повторил я. - Наша пятерка начинает представление перед парадным. Как только Тайша удостовериться, что основные силы противника отвлеклись на нас, она вместе с Зориным и Аоэллином проникает внутрь здания и освобождает заложников.

- Серый, - проникновенно сказал Лешка Марвин. - Твой план исходит из того, что наши противники - лохи перворазрядные. Фронтальный отвлекающий удар и атака с тыла - это ж аксиома.

- Аксиома для военных, - согласно кивнул я. - Но нам-то противостоит даже не орочья банда, где каждый третий успел в рядах отметится, а кучка террористов-самоучек.

- Эльфов.

- Сопляки они, - с неожиданной злостью произнес Аоэллин. - Их бы розгами, да к гномам в забой... лет на пятнадцать, пока вся дурь не выветриться. Детишки балованные... а нам теперь этих детей, - не закончив фразу, он отвернулся и принялся пристально всматриваться в одному ему видимую точку на белесом горизонте.

- Корме всего прочего, - продолжил я, убедившись, что договаривать Аоэллин не собирается. - Они - фанатики, а у этой породы отношения с логикой обычно обстоят неважно.

- Лично я, - сказал Руслан, до этого казавшийся целиком поглощенный жеванием травинки и разглядыванием проплывающих над нами облаков, подсвеченных неглубоко закатившимся под окоем солнцем. - Вижу в твоем плане только одно слабое место. Допустим, часового позади дома снимет Аоэллин. А кто снимет часового спереди? Шуметь прежде времени не хотелось бы, так?

- Да есть тут у нас один... специалист.

- И кто же? - с интересом спросил Нагеров, приподнявшись на локте. - Кто считает себя способным подобраться к эльфу?

- Вот он, - показал я.